Саксон Анналист - Хроника

• Название: Хроника
• Автор: Саксон Анналист
• Издательство: «SPSL»-«Pyccкая панорама»
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: ISBN 978-5-93165-170-5

«Хроника» Саксона Анналиста - одна из крупнейших в Средневековой Европе как по объему, так и по охватываемому ей периоду - считается одним из самых авторитетных источников по истории средневековья. О её авторе ничего не известно (кроме того, что он - саксонец), но, как считают исследователи, при составлении своего труда он использовал более 100 независимых хроник разных авторов, а сам аноним получил уважительное прозвище Анналиста.

По цитируемости «Хроника» Саксона Анналиста не знает себе равных, а по ряду событий является основным источником. Переводы фрагментов «Хроники» Анналиста кочуют из одной хрестоматии по истории средних веков в другую, однако полностью на русском языке эта «Хроника» публикуется впервые.

Для историков, студентов гуманитарных специальностей вузов, а также широкого круга любителей истории.

---

Ибо с их стороны, кроме архиепископа Магдебургского, который погиб во время бегства, никто из носивших достойное имя не погиб в этой битве; со стороны же врага в этой битве из знатнейших вельмож пали: Эберхард Бородатый, который был активнейшим поджигателем этой войны, Поппо5, муж удивительной силы, Тибальд6 и Генрих фон Лексгемюнд. Произошла же эта битва во вторник 7 августа.

В октябре Генрих пришел в Регенсбург и, собрав князей, сообщил, что тяжким трудам положен конец и осталось только сделать обладателями наград тех, которые были его товарищами в трудах. Ибо саксы, - говорил он, - потерпели в недавнем сражении такой разгром, что если бы не пришла к ним помощь извне, он разорил бы всю их землю и оставил ее для заселения диким зверям. Чтобы все это выглядело более правдоподобным, он ввел послов, которые, как были научены, от имени герцога Отто и графа Германа сообщили всем слушателям, что они единственные, кто остался из свободных людей в Саксонии, ибо спаслись благодаря бегству, тогда как прочие погибли, и горько раскаиваются, что некогда, полагаясь на многочисленность своих людей, дерзнули сопротивляться королевской доблести; они смиренно ожидают прибытия короля, который даст земле хозяев, и просят себе не чести, не свободы, но только жизни, хоть и ее недостойны. Когда были произнесены эти слова, которые [король им] коварно продиктовал, [князья] поверили услышанному и в пустой надежде считали уже Саксонию своей собственностью. Они не желали создавать слишком большое войско, полагая, что чем больше будет тех, между кем следовало ее разделить, тем меньше получит каждый из них. Итак, придя к лесу, который отделяет Тюрингию от Франконии, они узнали, что саксы с большим, чем когда-либо прежде, войском собрались по ту сторону леса. Ибо в их распоряжении было почти 60 тысяч вооруженных [воинов], готовых либо умереть, либо защитить свою землю. Когда [сторонники Генриха] узнали об этом через разведчиков, то, оставив надежды, поспешили вернуться домой. Однако Генрих повел это войско против швабов7, чтобы сбор его не был напрасным, и не щадил там церквей, не делая никакой разницы между имуществом священников и нечестивцев, дабы насытить алчность тех, чьи [ожидания] обманул в Саксонии.b

cУдо, архиепископ Трирский, муж довольно милосердный, даже слишком мягкий, не противившийся насилию, слушался Генриха в этом походе больше, чем следовало, подливая своим согласием масла в огонь его ярости, и разрешил ему грабить церкви; но уже утром на следующий день его нашли мертвым8 и всем стало ясно, что он умер такой смертью потому, что не побоялся дать согласие на разграбление церквей.

В это же время Эппо, епископ Цейца, переходил, сидя верхом, через какую-то реку в Вюрцбургском епископстве - он и пешком мог перейти ее без всякой опасности - как вдруг конь его, неизвестно чего испугавшись, упал и [Эппо захлебнулся] и умер9. Он был непримиримым врагом саксов и ушел из этой жизни, не примирившись также и с Богом, ибо св. Килиан установил, чтобы тот, кто силой вошел в его город и незаконно пил его вино, по справедливости напился бы также его воды и не искал более вина.c

dB названном выше году умер Хильдольф, архиепископ Кёльнский; ему наследовал Сигевин10.d

A.1079

1079 г. Разделение, скорее раскол, Тевтонского королевства, честолюбивая борьба двух королей за обладание им, и среди этого - разрушение, неслыханное рабство и угнетение церкви Божьей продолжалось так же, как и началось. Но вот схватки между ними прекратились, и борьба стала вестись в основном дипломатическими методами. Поскольку оба короля искали поддержки у господина папы, податели писем активно сновали от одной стороны к другой. Однако тем, кто был на стороне короля Рудольфа, очень сложно было отправлять послов, ибо прежде доступный для всех путь туда был закрыт старанием Генриха и его сторонников.

aИ вот папа Григорий отправил различные, отличные от прежнего приговора, письма и разослал их в феврале месяце. В письме к Бернгарду, дьякону римской церкви, и Бернгарду, аббату Марселя, он вслед за предпосланным приветствием добавляет следующее: «Мы не сомневаемся, что вам, братья, известно, почему мы, полагаясь на милосердие Божье, ушли из Города, а именно потому, что намерены прийти в Тевтонские земли и установить между [обоими королями] мир к чести Божьей и ради пользы церковной. Но так как те, которые должны были служить нам проводниками в этом намерении, отсутствовали, мы, задержанные приходом короля в Италию, с великой опасностью для себя остались в Ломбардии среди врагов христианской религии1 и до сих пор не смогли, как желали, перебраться через горы. Поэтому мы призываем вас и повелеваем вам именем блаженного Петра, чтобы вы, опираясь на его власть и снабженные нашими указаниями и нашей должностью, доставшейся нам от этого князя апостолов, убедили обоих королей, Генриха и Рудольфа, предоставить нам возможность безопасного прохода и оказать помощь и сопровождение в лице таких людей, в которых вы вполне уверены, чтобы мы под покровительством Христовым все же совершили этот путь. Ибо мы желаем, следуя совету духовенства и мирян этого королевства, которые боятся Бога и любят Его, рассмотреть с помощью Божьей их дело и указать, на чьей стороне правда и кто более достоин управлять королевством». И далее следующее: «Поэтому, если кто-либо из названных королей откажется повиноваться нашему приговору и внимать вашим увещеваниям, но распалив свое высокомерие и факел алчности, будет стремиться к опустошению Римской империи, противодействуйте ему всеми силами и любым способом, вплоть до смерти, если будет нужно, с помощью нашей должности». И через несколько строк: «Другому же, который окажет смиренное повиновение нашему приговору и послушание вселенской матери [-церкви], как подобает христианскому королю, окажите, созвав совещание клириков и мирян, всяческую помощь и содействие, утвердите его властью апостолов Петра и Павла, а также нашей волей в королевском достоинстве, и прикажите всем епископам, аббатам, клирикам и мирянам преданно повиноваться ему, как королю».

Он отправил также другие, содержавшие то же поручение письма всем архиепископам, епископам, герцогам, графам и всем верующим во Христа, живущим в Тевтонском королевстве.

Кардинал Бернгард исполнил то, что ему было предписано. И вот сторонники Рудольфа, получив эти послания, лишились больших надежд, которые они возлагали на апостольскую скалу. В результате, они отправили папе укоризненные письма, в которых вслед за предпосланным [приветствием] говорилось:

«Ваше великолепие и ваши письма, которыми мы располагаем в качестве доказательства, - свидетели того, что вы лишили нашего короля королевского достоинства, под строжайшим запретом воспретили нам служить ему, как королю, освободили всех христиан от уз присяги, которую те давали или еще дадут ему, и связали его узами анафемы не по нашему совету и не ради нашего дела, но ради нанесенных апостольскому престолу оскорблений. Во всем этом мы с великой для себя опасностью, как стало ясно теперь, оказали вашему святейшеству послушание и, поскольку мы отказались вместе с прочими согласиться с ним, низложенным, относительно вашего низложения, он проявил по отношению к нам такую суровость, что многие из нас, потеряв все свое имущество, положили души свои в этой войне, оставив сыновей без наследства и из богатых нищими. Те же, кто остался, живут, ежедневно опасаясь за свою жизнь, и лишились почти всех средств жизни. Но вот, не сумев одолеть нас никакими гонениями, он сам был побежден, когда, хоть и против воли, явился к вам, которого оскорблял, и оказал вам честь своим бесчестьем. Однако за все наши труды мы получили в награду то, что тот, который с опасностью для наших душ был вынужден кланяться следу от ваших ног, без нашего согласия и без исправления был освобожден и во вред нам получил свободу». И через несколько строк: «И вот, когда уже больше года мы пребывали без правителя, в месте, в котором он был посрамлен, был избран другой [король] из наших князей. Однако когда все надежды на укрепление империи были связаны нами с избранным нами королем, а не с королями, ваши письма вдруг сообщают о каких-то двух королях в одном королевстве, имеют поручения к ним обоим. За удвоением королевского титула и расколом королевства последовали также раскол народа и предпочтения отдельных областей. Мы находим также, что в ваших письмах всегда отдается предпочтение личности этого лжеца, ибо вы требуете от него, как от располагающего властью, предоставить вам сопровождение в эти края для рассмотрения этого дела». И далее: «Нашу слабость возмущает, что в то время, как нас призывают упорно продолжать начатое дело, сами словами и делами подают надежду противной стороне. Ибо друзья названного Генриха, всему королевству известные своей дурной славой, открыто проявив непослушание соборным повелениям и служа ему, как королю, вместе с ним были отлучены от церкви апостольским легатом; но, придя к [апостольскому] престолу, они были там радушно приняты и не только безнаказанно возвратились, но, сверх того, были увенчаны славой и честью, с гордостью вернулись к прежнему непослушанию и издеваются над нашим несчастьем. Нам кажется смешным до безумия, что мы вынуждены избегать общества тех, которые самим нашим главой были приняты в общение столь любовно.