Джоан Друэтт - Остров затерянных душ

• Название: Остров затерянных душ
• Автор: Джоан Друэтт
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-1994-6, 9786171219939

Два корабля терпят крушение у необитаемого острова. Одна команда строит хижину, добывает еду и борется за спасение, а члены другой, подчинившись закону естественного отбора, начинают охотиться друг на друга. Две команды, два разных пути и одна общая мечта – выжить. Но можно ли спасти того, кто потерял человеческий облик?

---

Они же незамедлительно приступили к подготовке «Графтона» к предстоящему плаванию. Первым делом необходимо было подготовить шхуну к жутким морям, которые ей придется бороздить, и добавить балласта, чтобы ее корпус стоял в воде настолько надежно, насколько это было возможно. Как выяснил Масгрейв, шхуна уже была отягощена примерно пятнадцатью тоннами старого железа, чтобы обеспечить ее остойчивость при пустом трюме во время обратных рейсов в Ньюкасл за очередной партией угля. По его мнению, этого веса было не вполне достаточно, но добавить железа они не могли, так как поверх него была настелена сплошная несъемная палуба, служившая полом трюма. Масгрейв приобрел десять тонн блоков песчаника, но портовым грузчикам пришлось их разместить поверх пола, где они были не настолько устойчивы, чтобы удовлетворить капитана судна.

Ничего с этим поделать Масгрейв не мог, и он сосредоточился на обеспечении провианта для первой разведывательной экспедиции, продолжительность которой, по их расчетам, должна была составить не более четырех месяцев. В трюме были установлены два десятка бочек, наполненных пресной водой; затем он приобрел и загрузил около трехсот фунтов[3] морских галет (больших круглых сухих лепешек из муки и воды, запеченных до такой твердости, что о них можно было легко поломать зубы), две бочки соленой свинины, около двадцати галлонов[4] черной патоки, бочонок соленой говядины, двести фунтов пшеничной муки, несколько маленьких коробок с сахаром и маслом, мешок сушеной фасоли и гороха, десять фунтов чаю и кофе в ящиках и пару бочек картофеля. Также были погружены запасная парусина, канаты и рангоутное дерево на случай текущего ремонта, если таковой потребуется.

Как раз на этом этапе у партнеров предприятия закончились средства. Когда Масгрейв отправился к торговцам мануфактурой, чтобы попросить денег на покупку якорной цепи, его дядя и Сарпи принялись сетовать на ее дороговизну, а затем неохотно выделили некоторую сумму. Однако ее хватило лишь на шестьдесят фатомов[5] – по тридцать фатомов на каждый из двух якорей – не очень хорошей цепи. Ставить шхуну на якорь вблизи от скалистого берега было чревато бедой, поскольку ветер и прилив могут потащить судно, вырвав якорь из грунта. Тем не менее Масгрейв не стал жаловаться, понимая, что его могут уволить и взять на это место другого. К тому же он знал, что «Графтон» благополучно проходил досмотр портовой инспекции с пятнадцатью фатомами цепи – всего лишь девяноста футами! – на якоре правого борта.

И они с Райналем, вместо того чтобы отказаться от авантюры, которая становилась все более сомнительной, приступили к поиску и найму двоих моряков и повара. Это не вызвало затруднений благодаря нескончаемому притоку в город разочаровавшихся золотоискателей, среди которых было немало матросов. Первым пополнил список членов команды двадцатилетний англичанин Джордж Харрис, дружелюбный малый с богатым опытом мореплавания. Затем они нашли молчаливого норвежца двадцати восьми лет с шотландской фамилией – Александра Макларена, который немногословно пояснил, что обычно его зовут Аликом, и предоставил свой прекрасный послужной список – к слову, официально подтвержденный.

После того как Алик подписал договор о найме на судно, в распоряжении Масгрейва стало достаточно людей для управления парусами шхуны и они с Райналем, как и предполагалось, могли нести вахтенное дежурство. Впрочем, у них пока еще не было повара, и к этой примечательной компании был добавлен пятый. Выбранный ими новобранец оказался португальцем с Азорских островов, заявивший, что его зовут Браун. Однако Масгрейву понадобилось совсем немного времени, дабы выяснить, что слова нанятого им парня не соответствуют действительности и что его настоящее имя – Энри Форжес. Оказалось, что азорец сбежал с предыдущего своего корабля, но Масгрейва это совершенно не обеспокоило. Ему было не привыкать к подчиненным с фальшивыми именами, и в его планы не входило посещение мест, где у Форжеса мог возникнуть соблазн бежать.

Больше внимания заслуживала в высшей степени отталкивающая внешность их нового повара, чей нос был как будто сожран чем-то вроде проказы. Заинтересовавшись этим, Райналь стал задавать ему множество вопросов о его прошлом, на которые азорец охотно отвечал. Он рассказал, что впервые попал на корабль десять лет назад в возрасте тринадцати лет. Капитан американского китобойного судна посетил его остров, чтобы нанять юнгу, и он не упустил возможности повидать мир. В то время Форжес обладал достаточно привлекательной внешностью, но в одном из последующих плаваний он заболел обезображивающим недугом. Другие члены экипажа испытывали такое отвращение к его уродству и настолько боялись заразиться сами, что он, по его словам, упросил капитана высадить его на берег на островах Самоа. К счастью, туземцы выходили его и он выздоровел. Больше того, поведал он далее, они довольно сильно привязались к нему и были так расстроены, когда он поплыл к проходящему судну, что стали его преследовать с топорами, дубинами и копьями. Если бы с корабля не поспешили спустить шлюпку, туземцы могли бы убить его, но ему все-таки удалось удрать под яростный рев разочарованных аборигенов. «Весьма занятная история», – охотно признал изрядно подивившийся Райналь.

Как только Форжес поставил крестик на судовых документах, экипаж был укомплектован – пять человек четырех национальностей, говорящие на четырех разных языках и с очень разными характерами. Замкнутость норвежца Алика, несомненно очень опытного моряка, порой граничила с грубостью, в то время как умелый и ловкий англичанин Джордж оказался намного более общительным, а Энри, повар с Азорских островов, был попросту болтлив. Капитан Масгрейв уже проявлял признаки присущей ему меланхолии, однако именно жизнерадостного по натуре Франсуа Райналя неожиданно обуял страх, побудивший его принять кое-какие меры запоздалой предосторожности.

Первым делом он отправился к дяде Масгрейва и Сарпи и попросил их торжественно пообещать, что, если шхуна не вернется в течение четырех месяцев после отплытия, они отправят за ними поисковую группу. После того как они отказались сделать это, сославшись на слишком большие затраты, он потребовал сообщить об исчезнувшей шхуне властям Нового Южного Уэльса. Правительство, несомненно, вышлет военный корабль из приписанных к базе или по меньшей мере разошлет сообщения всем судам, находящимся в том районе. Райналь настаивал на подобной гарантии, пытаясь объяснить ее благоразумность. Пять человек собирались отправиться в одно из самых опасных морей на земном шаре, карты которого к тому же были приблизительными и неопределенными. Как утверждал Райналь, не было смысла скрывать от самих себя тот факт, что они подвергнутся целому ряду опасностей, главным среди которых является риск кораблекрушения.

Вторым его решением было взять с собой ружье-двустволку, сослужившее ему хорошую службу на австралийских приисках, пару фунтов пороху к ней, дюжину фунтов свинца для изготовления пуль и капсюли – и оно, как оказалось позже, имело критическое значение. Но в тот момент это было всего лишь невольным порывом, поскольку изначально Райналь намеревался оставить ружье в Сиднее. Уже уходя со съемной квартиры, он вдруг неожиданно подумал о том, что у него на острове, наверное, будет возможность развлечься охотой на уток.

«Тогда я не мог себе представить, – писал он впоследствии, – насколько полезным окажется это оружие и боеприпасы к нему в дальнейшем». В те долгие мрачные дни, что ожидали их впереди, это ружье помогло им всем выжить.

Глава 2 В открытом море

Капитан Масгрейв приказал поднять якоря утром 12 ноября 1863 года, несмотря на то что стояла сырая мрачная погода и был прилив. Пронзительный ветер со свистом налетал с юго-востока, и уже вскоре «Графтон» на полных парусах шел к выходу из гавани, напористо рассекая водную гладь под резкие выкрики команд лоцмана. Наконец, оставив позади залив, они оказались под высокими утесами скал, от каменных стен которых эхом отражались возгласы матросов и хлопанье раздувшейся на ветру парусины. Поворот «Графтона» заставил паруса неподвижно обвиснуть и дал боцману возможность покинуть шхуну. Перевалившись через борт, он благополучно спрыгнул в бот, который шел за ними следом. Крикнув напоследок: «Бог вам в помощь, джентльмены, и не теряйте бдительности!» – он удалился, и путешествие должным образом началось.

Выход в открытое море был отмечен двумя знамениями. Сначала на «Графтон» почти сразу же налетел внезапный ледяной шквал с юга. Ветер быстро ослаб, но то было своевременным предостережением о том, что их ждет впереди. В полночь 14 ноября, когда ветер полностью стих и вода лоснилась черным шелком, небо наполнил звездный дождь, продолжавшийся до самого рассвета. Как вспоминал Райналь, то было великолепное зрелище, но стрелка барометра опускалась, и это было грозным предвестием.