Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том VIII

• Название: Тысяча и одна ночь. Том VIII
• Автор: Древневосточная литература
• Издательство: ФТМЛитагент77489576-0258-102e-b479-a360f6b39df7
• Жанр: Сказка
• ISBN: 978-5-4467-2997-5

Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.

«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.

Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.

В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.

---

И когда повелитель правоверных услышал это от девушки, он велел снять с факиха его одежду и тайлесан[17], и факих снял это и вышел, огорчённый и пристыженный перед повелителем правоверных.

А затем поднялся перед девушкой другой человек и сказал ей: «О девушка, выслушай от меня несколько вопросов». – «Говори!» – сказала девушка, и факих спросил: «Что такое правильное вручение товара?» – «Когда известна цена, известен сорт и известен срок уплаты», – отвечала девушка.

«Хорошо! – сказал факих. – Каковы правила еды и установление о ней?»

«Правила еды, – сказала девушка, – сознание, что Аллах великий наделил человека и накормил его и напоил, и благодарность Аллаху великому за это». – «А что такое благодарность?» – спросил факих, и девушка отвечала: «Благодарность состоит в том, чтобы раб израсходовал вес, чем наградил его Аллах великий, на то, для чего он это сотворил». – «А каковы установления об еде?» – спросил факих, и девушка отвечала: «Произнесение имени Аллаха, омовение рук, еда сидя на левом бедре и тремя пальцами и вкушение того, что у тебя под рукой». – «Хорошо! – сказал факих. – Расскажи мне, в чем пристойность при еде?» И девушка отвечала «В том, чтобы класть в рот маленькие куски и редко смотреть на сидящего рядом». – «Хорошо» – сказал факих…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Четыреста сорок четвёртая ночь

Когда же настала четыреста сорок четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда девушка была опрошена о пристойности при еде и дала ответ, спрашивающий факих сказал ей: «Хорошо! Расскажи мне об убеждениях сердца и определении их через противоположное». – «Их три, – отвечала девушка, – и противоположных определений тоже три. Первое убеждение – вера, а противоположное определение этого – отказ от многобожия; второе убеждение – сунна, а противоположное определение этого – отказ от новшеств; третье убеждение – покорность Аллаху, а противоположное определение этого – отказ от ослушания его».

«Хорошо! Расскажи мне, каковы условия малого омовения?» – сказал факих. И девушка отвечала: «Предание себя Аллаху, способность различать, чистота воды, отсутствие ощущаемого препятствия и отсутствие препятствия по закону».

«Хорошо! – сказал факих. – Расскажи мне о вере». – «Вера, – отвечала девушка, – разделяется на девять отделов: вера в того, кому поклоняешься; вера в то, что ты раб; вера в особую сущность бога; вера в две горсти; вера в предопределение; вера в отменяющее; вера в отменённое; вера в Аллаха, его ангелов и посланников; вера в судьбу и предопределённое в благом и злом, сладостном и горестном».

«Хорошо! – сказал факих. – Расскажи мне о трех вещах, которые препятствуют трём другим вещам». – «Хорошо, – отвечала девушка. – Рассказывают о Суфьяне-ас-Саури[18], что говорил: «Три вещи губят три другие вещи: пренебрежение праведниками губит будущую жизнь, пренебрежение царями губит душу, а пренебрежение тратами губит деньги».

«Хорошо! – сказал факих» – Расскажи мне о ключах небес и сколько на небесах ворот». И девушка ответила: «Сказал Аллах великий: «И открылось небо и были там ворота», – а пророк (да благословит его Аллах и да приветствует!) сказал: «Не ведает числа ворот на небе никто, кроме того, кто сотворил небо, и нет ни одного сына Адама, для которого бы не было на небе двух ворот: через одни ворота нисходит его надел, а через другие ворота возносятся его деяния, и не замкнутся ворота его надела, пока не прервётся срок жизни его, и не замкнутся врата его деяний, пока не вознесётся его дух».

«Хорошо! – сказал факих. – Расскажи мне, что вещь, что полувещь и что не вещь». И девушка отвечала: «Вещь – это правоверный; полувещь – это лицемер, а не вещь – это неверный».

«Хорошо! Расскажи мне про сердца», – сказал факих. И девушка отвечала: «Бывает сердце здоровое, сердце больное, сердце кающееся, сердце себя посвящающее и сердце светящее. Здоровое сердце – это сердце Друга Аллаха; сердце больное – это сердце неверного; сердце кающееся – это сердце богобоязненных, боящихся; сердце себя посвящающее – это сердце господина нашего Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!); и сердце светящее – это сердце тех, кто за ним следует. А сердца учёных троякие: сердце, привязанное к здешнему миру, сердце, привязанное к последней жизни, и сердце, привязанное к своему владыке. Сказано также, что сердец три: сердце привязанное – а это сердце неверного, сердце потерянное – это сердце лицемера, и сердце твёрдое – это сердце правоверного. Сказано также, что их три: сердце, развёрнутое светом и верой, сердце, пораненное страхом разлуки, и сердце, боящееся быть покинутым». – «Хорошо!» – оказал факих…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Четыреста сорок пятая ночь

Когда же настала четыреста сорок пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда второй факих задал девушке вопросы и та ему ответила, он сказал: «Хорошо!» – «О повелитель правоверных, – сказала тогда девушка, – он опрашивал меня, пока не утомился, а я задам ему два вопроса, и если он даст мне на них ответ, пусть так, а если нет, я возьму его одежду, и он уйдёт с миром».

«Спрашивай меня о чем хочешь», – сказал факих. И девушка молвила: «Что ты окажешь о вере?» – «Вера, – ответил факих, – есть подтверждение языком и признание истины сердцем и действие членами. И сказал он (молитва над ним и привет!): «Не завершить правоверному веры, пока не завершится в нем пять качеств: упование на Аллаха, препоручение себя Аллаху, подчинение власти Аллаха, согласие на приговор Аллаха я чтобы были его дела угодны Аллаху, ибо тот, кто любил ради Аллаха и давал ради Аллаха и отказывал ради Аллаха, тот уверовал вполне».

«Расскажи мне о правиле правил, о правиле в начале всех правил, о правиле, нужном для всех правил, о правиле, заливающем все правила, об установлении, входящем в правило, и об установлении, завершающем правило», – сказала девушка. И факих промолчал и ничего не ответил. И повелитель правоверных велел Таваддуд растолковать это и приказал факиху снять с себя одежду и отдать её девушке.

И тогда девушка сказала: «О факих, правило правил – это познание Аллаха великого; правило в начале всех правил – это свидетельство, что нет бога, кроме Аллаха, и что Мухаммед – посланник Аллаха; правило, нужное для всех правил, – это малое омовение; правило, заливающее все правила, это большое омовение от нечистоты. Постановление, входящее в правило, это промывание пальцев и промывание густой бороды, а постановление, завершающее правило, – это обрезанное.

И тут стало ясно бессилие факиха, и он поднялся на ноги и сказал: «Призываю Аллаха в свидетели, о повелитель правоверных, что эта девушка более сведуща, чем я, в законоведении и в прочем!» А потом он снял с себя одежду и ушёл, удручённый.

Что же касается истории с наставником и чтецом, то девушка обратилась к остальным учёным, которые присутствовали, и спросила их: «Кто из вас наставник и чтец, знающий семь чтений и грамматику и лексику?»

И чтец поднялся и сел перед нею и спросил: «Читала ли ты книгу Аллаха великого и утвердилась ли в знании её стихов, отменяющих и отменённых, твёрдо установленных и сомнительных, мекканских и мединских? Поняла ли ты её толкование и узнала ли ты её передачи и основы её чтения?» – «Да», – отвечала девушка.

И факих сказал: «Расскажи мне о числе сур в Коране: сколько там десятых, сколько стихов, сколько букв и сколько падений ниц? Сколько пророков в нем упомянуто, сколько в нем сур мединских и сколько сур мекканских и сколько в нем упомянуто существ летающих?» – «О господин, – ответила девушка, – что касается до сур в Коране, то их сто четырнадцать, и мекканских из них – семьдесят сур, а мединских – сорок четыре. Что касается десятых частей, то их шестьсот десятых и двадцать одна десятая; стихов в Коране – шесть тысяч двести тридцать шесть, а слов в нем – семьдесят девять тысяч четыреста тридцать девять, и букв – триста двадцать три тысячи шестьсот семьдесят; и читающему Коран за каждую букву зачтётся десять благих дел. А падения ниц – их четырнадцать…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Четыреста сорок шестая ночь

Когда же настала четыреста сорок шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда чтец спросил девушку про Коран, она ему ответила и сказала: «Что же до пророков, имена которых упомянуты в Коране, то их – двадцать пять: Адам, Нух, Ибрахим, Исмаил, Исхак, Якуб, Юсуф, аль-Яса, Юнус, Лут, Салих, Худ, Шуайб, Дауд, Сулейман, Зу-яь-Кифль, Идрис, Ильяс, Яхья, Закария, Айюб, Муса, Харун и Мухаммед (да будет благословение Аллаха и его привет над ними всеми!). Что же касается летающих существ, то их – девять». – «Как они называются?» – спросил факих. И девушка отвечала: «Комар, пчела, муха, муравей, удод, ворон, саранча, Абабиль и птица Исы[19] (мир с ним!), а это – летучая мышь».