Лора Бекитт - Аромат лотоса (сборник)

• Название: Аромат лотоса (сборник)
• Автор: Лора Бекитт
• Жанр: Зарубежные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-14-1548-4, 978-966-14-0577-5, 978-5-9910-0988-1, 978-966-14-1551-4, 978-966-14-1552-1, 978-966-14-1550-7, 978-966-14-1549-1

В книге представлены два увлекательных романа, действие которых происходит в многоликой Индии. Роман «Девадаси» рассказывает о судьбе девушек-жриц, «жен бога», смыслом жизни которых становится танец. Вот только желание обрести женское счастье по-прежнему волнует их…

«Верность любви» – о нелегком пути к счастью двух одиноких сердец. Судьба забрасывает француза Анри де Лаваля в далекую страну, где он встречает индийскую девушку Тулси, которая ничего не знает о его тяжелом прошлом…

---

– Ила. Другие девадаси. А еще – Камал.

– Он – Натараджа? – В голосе Амриты звучали наивность и надежда.

– Он – храмовый танцовщик. Такой же, как и я, – ответила Тара и, поймав изумленный взгляд собеседницы, пояснила: – Его тоже подкинули в храм. Он необычайно красив и талантлив и потому исполняет роль Шивы на всех праздниках.

– А девадаси?

– Они тоже танцуют.

– Ты – девадаси? – спросила сбитая с толку Амрита.

– Пока еще нет, – терпеливо произнесла Тара и в нескольких фразах поведала новенькой ее дальнейшую судьбу: – Для начала ты обязана запомнить сто восемь танцевальных движений, которые придумал Шива, и научиться их сочетать. Если выдержишь испытание, то после того, как на твоем сари впервые появится кровь, ты пройдешь обряд посвящения, станешь женой бога и начнешь служение в храме.

– Кровь? – с тревогой повторила Амрита.

– Да. Обычно это происходит, когда девочка превращается в девушку: бутон раскрывается и становится цветком.

– Это страшно? – на всякий случай спросила Амрита, и Тара ответила:

– Это – начало новой жизни.

– Ты хочешь сделаться девадаси?

– Это моя самая большая мечта.

Амрита решила держаться поближе к новой подруге. Девочка чувствовала: рядом с Тарой она обретет поддержку и защиту.

Утомленная дорогой и множеством впечатлений, Амрита рано легла спать – в тот час, когда девочки еще вовсю обсуждали храмовый праздник.

Ей показалось, будто она едва закрыла глаза, как вдруг кто-то резко потряс ее за плечо. Это была Тара.

– Вставай!

Ошеломленная Амрита вскочила с постели и захлопала глазами.

Кругом было холодно и темно, и в этой прохладной, неуютной тьме шевелилось множество фигур. Сонные девочки поднимались с циновок, одевались, поправляли сари, наспех причесывались и устремлялись к выходу, спеша и натыкаясь друг на друга.

Душа и тело Амриты бурно протестовали против столь раннего пробуждения, но делать было нечего, и она отправилась следом за остальными.

Ей очень хотелось заплакать, но плакать было нельзя, и она молча страдала, изнывая от желания чудесным образом перенестись домой, сделать так, чтобы все, что произошло с ней за последние сутки, превратилось в сон.

Девочка пристроилась в хвост большой очереди и ждала, когда можно будет плеснуть в лицо холодной водой. После умывания им выдали по горстке риса и глотку молока: едва проглотив скудный завтрак, Амрита вновь захотела есть, потому что давно недоедала.

Удрученная девочка побрела следом за остальными на большую, ровную каменную площадку, где им предстояло заниматься до полудня. К тому времени восток начал светлеть и кружевная листва деревьев четко выделялась на фоне розовато-серого неба. Тающие звезды походили на изящную вышивку серебром по шелковой ткани. Легкие облака напоминали лепестки цветов. Ползущие по земле тени казались длинными и прозрачными.

Храм возвышался на горизонте как огромная глыба, как обещание чего-то грозного и неумолимого.

Ила велела им построиться и повторять ее движения. Амрита не могла уследить за бесконечными поворотами тела танцовщицы и разнообразными жестами. Больше всего на свете ей хотелось вернуться в домик с циновками, лечь и забыться сном. А еще – очутиться дома. Отец был не прав, когда говорил, что главное – не голодать. Главное – не быть одинокой.

Зачем она здесь? К чему этот танец во тьме? Что означает все это? Амрита пыталась следовать за процессией девочек и повторять то, что они делают, но безнадежно отставала и ошибалась.

Ила подошла к ней и поправила спину. Она сделала это не грубо, но повелительно, требовательно и жестко. Амриту несказанно обидело прикосновение неласковых рук, и она едва удержалась, чтобы не разреветься в голос.

К восходу солнца девочка чувствовала себя совершенно измученной, измотанной бесплодными попытками уловить суть того, чему ее пытались учить. Слова и движения Илы не вызывали в ее душе никакого отклика. Тара двигалась во главе шеренги; если она и догадывалась о страданиях новенькой, у нее не было возможности подойти к ней, пожалеть и помочь.

К тому времени как солнце начало припекать, губы девочки пересохли от жажды, а тело болело и ныло, будто пораженное страшным недугом.

Внезапно Амрита села на землю и разрыдалась. Ей почудилось, что внутри лопнула туго натянутая струна или прорвалась невидимая плотина.

Растерянные девочки остановились, потом нерешительно столпились вокруг. Амрита не смела поднять глаза, потому что ожидала увидеть в их взглядах презрение и насмешку.

Ила приблизилась к ней с явным намерением обругать и наказать, как вдруг раздался голос:

– Что случилось?

К ним подошел юноша по имени Камал, которого Амрита вчера по наивности приняла за спустившегося с небес Натараджу.

Шальвары из тонкой струящейся ткани были туго стянуты на талии и перехвачены у щиколоток звенящими серебряными кольцами. Черные волосы небрежно разметались по плечам. Ненакрашенные глаза и лицо озарял нежный внутренний свет.

– Эта девочка бестолкова. Она не может повторить ни одного движения и только путает остальных, – с досадой произнесла Ила.

– Возможно, она просто не понимает, чему ее учат, – заметил юноша и обратился к Амрите: – Пойдем.

Девочка покорно встала. Все самое плохое уже случилось.

Хуже могла быть только смерть.

Камал отвел ее на край площадки и усадил на большой плоский камень.

– Как тебя зовут?

– Амрита.

– Что с тобой? – мягко промолвил он, заглянув в ее грустные, потускневшие глаза.

Этого тона и этого взгляда было достаточно для того, чтобы слезы полились с новой силой.

– Я… я хочу домой! – всхлипывая и запинаясь, произнесла девочка.

– Домой? – Он кивнул. – Понимаю. У меня не было родителей и другого дома, кроме храма, и в детстве я тоже часто плакал оттого, что хотел «домой», хотел попасть в другое место, где нет окриков, утомительных занятий, ударов бамбуковых палок. Через это проходит каждый, и ты не можешь представить, какими ничтожными покажутся тебе страдания, когда ты получишь награду! Когда впервые почувствуешь, что твое тело повинуется тебе. Твои ноги будут касаться земли, но у тебя будет такое ощущение, будто ты летаешь! Для того чтобы научиться летать, птицам достаточно нескольких часов, тогда как человек вынужден посвящать этому годы изнурительных упражнений. Но… не жалей, Амрита! Когда ты поймешь, для чего рождена, и получишь возможность выполнять свое предназначение, ты обретешь свободу, ибо истинная свобода существует только в человеческой душе.

– Я боюсь, – прошептала Амрита и покосилась на Илу, которая продолжала заниматься с девочками.

– Людей? Их не стоит бояться. Злых людей нет, просто человек тоже имеет несколько ипостасей и так же противоречив, как и бог Шива: он может быть гневным и добрым, разрушающим и создающим жизнь. Впадать в неистовую ярость и становиться доброжелательным и милосердным. Ты должна слушаться своих учителей. А еще – поверить в свои силы. Бери пример с Тары: она захотела стать лучшей и стала.

Амрита вытерла слезы. В присутствии этого человека она не чувствовала себя одинокой. Он умел и утешить, и вселить надежду.

– Почему ты сказал про… мои глаза?

– Потому что каждое движение тела сопровождается движением глаз. Танцовщица должна уметь передать взглядом любые оттенки чувств. Мне кажется, в этом ты способна превзойти остальных.

– Мне придется выучить сто восемь танцевальных движений? – обреченно произнесла девочка.

Камал улыбнулся.

– Дело не в этом. Мало держать в руках нити, надо уметь соткать из них нечто особенное, неповторимое, свое.

Глубоко вздохнув, Амрита задала последний вопрос:

– Ты знаешь, что такое счастье?

– Да, знаю. Счастье – это понять свое предназначение, уверовать в него и следовать ему.

Когда Амрита вернулась на площадку, занятие окончилось. Ила отпустила девочек, и они побежали обедать. Обед был намного сытнее завтрака, но из-за пережитого волнения Амрита почти не могла есть.

– О чем с тобой говорил Камал? – ревниво спросила Тара, отщипывая от лепешки по маленькому кусочку и один за другим отправляя в рот.

– Он сказал, что у меня все получится, и велел брать пример с тебя, потому что ты – лучшая.

Тара счастливо улыбнулась и покровительственно пообещала: – Не бойся! Ты справишься! Я тебе помогу.

Они вместе прошли под большой навес и уселись на тростниковые циновки. Здесь было прохладно; по земле разметались причудливые зеленые тени.

Вошел жрец, высокий пожилой мужчина в белоснежном одеянии, и принялся нараспев читать священные тексты, время от времени останавливаясь и делая пояснения, в которых Амрита ничего не понимала. Девочка закрыла глаза, расслабилась и задремала. Дул свежий ветерок, монотонные звуки то отдалялись, то приближались, как волны прибоя.

Она резко вскочила, когда жрец протянул бамбуковую палку и больно ударил ее по плечу. Из глаз брызнули слезы, а сердце будто упало к ногам.