Рyне Белсвик - Простодурсен Лето и кое-что еще

• Название: Простодурсен Лето и кое-что еще
• Автор: Рyне Белсвик
• Жанр: Сказка
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-91759-546-7

Перед вами – долгожданная вторая книга о полюбившихся жителях Приречной страны. Повседневная жизнь всех шестерых – наивного Простодурсена, надёжного Ковригсена, неугомонной Октавы, непутёвого Сдобсена, вредного Пронырсена и Утёнка, умеющего отыскивать необычные вещи со смыслом, – неспешна и подробна. В этом завораживающем мире то ли сказки, то ли притчи времена года сменяют друг друга, герои ссорятся и мирятся, маются от одиночества и радуются праздникам, мечтают о неведомой загранице и воплощают мечту о золотой рыбке…

---

– А если я переоденусь и начну рубить дрова, это считается театром?

– Рубить дрова? Театр должен быть увлекательным. Он должен согревать сердце.

– Я когда дрова рублю, весь согреваюсь. А уж до чего увлекательно смотреть, как дрова разгораются…

– Ну что ж, пойду домой несолоно хлебавши. Видно, моя судьба – театр одного актёра, – у Октавы дрожал голос. – Ты ничем не лучше Пронырсена. А я так мечтала о настоящем спектакле с королями и принцессой… Прощай.

– Зачем сразу так, – сказал Простодурсен. – Я согласен на немножко театра. Когда нарублю немножко дров.

– Хорошо, руби свои дрова, дровяная твоя душонка. А я пойду к себе и ещё немножко поскучаю.

– Попозже встретимся в пекарне, – кивнул Простодурсен.

– Ёлки-палки-сухостой, – сказал Утёнок. – Раз так, пойду посплю пока.

И они разошлись – кто спать, кто скучать, а Простодурсен пошёл искать свой старый топор и старую пилу. Рубить он решил рядом с Пронырсеном: там он приметил несколько сухих старых сосен. Уже неживых, но напоённых жарким летом былых времён.

Простодурсен отыскал пилу и топор под печкой (он всегда находил их там, потому что всегда клал их туда) и шагнул за порог под дождь.

Прежде чем войти в лес, он остановился под ёлкой и посмотрел на речку внизу. Старую добрую речку. Она текла себе и текла без всяких непонятных слов. Простодурсен решил найти в лесу камешки-бульки и до театра сходить на берег побулькать их в речку.

Простодурсен обожал вот так стоять и мечтать. Вместе с рекой перед ним проплывали прекрасные воспоминания. Как счастлив он был, стоя на берегу в погожий день. Как прекрасно булькал камни в речку на пару с приятным гостем.

Может, зима ещё окажется приятным временем. Если только он успеет заготовить дров, чтобы им с Утёнком не мёрзнуть.

Простодурсен вступил под полог старого леса. Деревья здесь были большие, полные тепла и густого смолистого аромата. Здесь хозяйничал Пронырсен.

– Приветик, – сказал он. – Уже замёрзли?

– Хочу одну из этих сосен попилить, – объяснил Простодурсен.

– Тю, – ответил Пронырсен, – хватился. На них я давно глаз положил.

– У тебя уже столько дров. Тебе ещё надо?

– Зима длинная, Простодурень ты наш. Придётся тебе приискать себе дерево в другом месте.

– Понимаешь, – объяснил Простодурсен, – лучше этих сосен и нет ничего: они уже засохшие, и дрова не надо будет сушить.

– В горах таких полно, – ответил Пронырсен.

– Это очень далеко…

– У тебя под рукой твои старые яблони. Тоже отлично горят.

– Я не могу срубить свои яблони.

– Руби что хочешь, только мои деревья не трогай. Посторонись-ка, я вот это огромное сейчас завалю.

Простодурсен смотрел, как летят щепки из-под топора Пронырсена, и чуть не плакал. Он приметил эти деревья ещё летом, когда бродил по лесу в поисках бульков. И сразу решил срубить их на дрова. Но потом закрутился с этими утками. А теперь Пронырсен заявляет, что все сосны его.

– Ку-ку, Просто-дур-сен! – окликнул его Пронырсен. Он прервался отдохнуть и вытереть пот со лба. – Всё мечтаешь?

Простодурсен не ответил. Больше всего ему хотелось поколотить Пронырсена или толкнуть его на землю.

И тут он услышал знакомый звук: кто-то долбил клювом дерево. Это был дятел. Тот самый, что по утрам долбит себе на завтрак домик Простодурсена. Звук доносился из-за огромного мшистого валуна. Простодурсен знал, что дятел тоже больше любит старые сухие деревья.

– Пошёл домой греть сердце? – бросил Пронырсен ему вслед.

Но Простодурсен не ответил. На странные вопросы странного соседа лучше отвечать пореже.

Пройдя совсем немного, он увидел дятла. И понял, что рассчитал всё верно. Дятел сидел на превосходном столетнем дубе, уже голом, без листьев и почти без веток. От каждого удара дятла дуб вздрагивал и ходил ходуном.

– Добрейшее утречко, – сказал дятел. – Прогуливаешь топорик?

– Мне, видно, придётся срубить этот дуб, – ответил Простодурсен.

– Только попробуй! – завопил дятел.

– Раз тебе можно столоваться на моём доме, то и мне можно срубить это сухое дерево, – ответил Простодурсен. И решительно начал рубить. Дятла он не сильно боялся.

С дуба посыпались куски коры. Они падали Простодурсену на голову вперемешку с каплями дождя. Но Простодурсен не отвлекался и только сильнее махал топором. Он наконец согрелся.

– Нигде в покое не оставят! – проверещал дятел и улетел.

А Простодурсен вспомнил утку. Всё-таки надо быть смелой птицей, чтобы отправиться в такую даль. Это ж где должен юг находиться, чтобы там сейчас лето было?! Во всяком случае, куда бы Простодурсен ни кинул взор, везде была осень без конца и без края. В общем, не верил он в этот юг, не верил, что тот правда существует и что мокрой холодной осенью там тепло и солнце.

Внезапно Простодурсен увидел два отличнейших булька. Они лежали рядом с большим мшистым валуном. Можно было подумать, что тот их снёс. Но ведь валуны не куры, они яйца не несут? В этом Простодурсен был практически уверен. Спроси его Утёнок, несут ли камни яйца, он бы ответил «нет».

Простодурсен сунул бульки в карман.

В башмаках у Сдобсена хлюпает вода, им не светит высохнуть никогда…

Пока Простодурсен трудился в поте лица, Октава возилась со старой одеждой. Она стояла посреди комнаты, а перед ней громоздилась куча платьиц, кофточек, шляпок, брючек, носочков и туфелек. Октава вспоминала, когда последний раз надевала юбку или жакетик и что тогда случилось, а потом швыряла их в кучу и доставала другие.

В дверь постучали.

«Небось это Сдобсен пришёл жаловаться на погоду», – подумала Октава. И не ошиблась.

– Для сушки белья не погода, а катастрофа, – сказал Сдобсен с порога. С подбородка и носа у него капало. Старые башмаки чавкали и хлюпали. Вид у Сдобсена был не очень счастливый.

– Можно зайти обсушиться? – спросил он.

Октава распахнула дверь во всю ширь, и Сдобсен вошёл. При каждом шаге что-то чмокало, чвакало и чавкало, словно в дом вползло целое болото.

– За границей… – бормотал Сдобсен. – За границей сейчас солнце, лето и мороженое.

– Это мы слышали, – кивнула Октава. – Мамаша-утка отправилась туда сегодня.

– Хорошо им, птицам: взмахнул крылом – и привет. Не то что нам, у кого ботинки не просыхают.

– Но сейчас мы хотя бы сердцем согреемся, – подбодрила его Октава. – Мы сделаем театр!

Сдобсен внимательно оглядел Октаву. Потом заметил кучу одежды на полу.

– Театр? – Сдобсен разинул рот. – Театров в загранице уйма. Они очень популярны. Но как ты собираешься залучить их сюда?

– Театр – это будешь ты, – объяснила Октава, – и Ковригсен, и Простодурсен…

– Я?!

– Да, – сказала Октава. – Приречная страна приуныла. Все кряхтят, ноют, куксятся и мечтают о жарких странах. Нам не хватает душевного тепла. И мы его добудем. Нарядимся и забудем всё грустное. Вот ты, к примеру, будешь настоящей принцессой.

Сдобсен снял башмаки и открыл дверь, чтобы вылить из них воду. Он был голодный и очень рассчитывал, что Октава угостит его пирогом с горячим кофе или какао.

– Фу, гадость, – сказал он и захлопнул дверь. – Не погода, а наказание.

– Да, – кивнула Октава. – Погода ужасная, слов нет. Но больше я об этом слышать не желаю.

– Пойду-ка я к Ковригсену, – ответил Сдобсен. – Я умираю от голода. Ты ведь не говорила, что я буду какой-то принцессой?

– Говорила, конечно. И это очень удачно, что ты собрался к Ковригсену: поможешь мне дотащить костюмы.

Когда на сердце холод и тоска, Утёнок мёрзнет весь – от клюва до мыска

Ввалившись в дом с первой охапкой дров, Простодурсен обнаружил, что Утёнок стоит на подоконнике и дрожит.

– Ты спать не лёг? – спросил Простодурсен.

– У меня мёрзнет душа и сердце стынет.

– Сердце и душа? – удивился Простодурсен. – Ты уверен? Скорее, у тебя лапки мёрзнут или хвост.

– И они тоже. Я весь замёрз – от клюва до мыска. Я совсем один на белом свете, холодный и теперь голодный. Ты должен сидеть со мной дома и ухаживать за мной, Простодурсен.

– Вот я пришёл. Теперь ты не один.

– Пудинга всё равно не осталось.

– Да, мы его доели.

Простодурсен положил поленья в печку – и восхитился этой картиной. Гора прекрасных полешек в печке. Ах, как красиво они станут гореть и как чудесно греть дом, пока ночь будет смерзаться за стенами!

– Спой мне песенку, – попросил Утёнок. – Тёплую песенку, где много пудинга и вообще.

– Но, милый мой, я не знаю таких песен. Ты что, скучаешь по маме-утке, да?

– Мне кажется, нет. Мне кажется, я скучаю по театру.

Простодурсена так и подмывало сразу же затопить печку. Дрова промокли, с них текло, и Простодурсена разбирал азарт: сумеет ли он их разжечь? Но он обещал Октаве прийти в пекарню. К тому же он и сам проголодался. Пара коврижек и стакан горячего сока кудыки пришлись бы как раз впору. А протопить он успеет, когда они вернутся.