Борис Акимов - Исповедь хироманта. Жизнь как чудо

• Название: Исповедь хироманта. Жизнь как чудо
• Автор: Борис Акимов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00053-691-9

Книга Бориса Акимова является одним из первых произведений жанра, который только начинает складываться в нашей стране – оригинальной российской эзотерике. Ее уникальность в позиции автора, которому удалось добиться соединения мистической, эзотерической, бытовой, философской и даже научной струй повествования о своей жизни.

В книге заключен и «учебный» материал – и не только по хиромантии. Воспринимается он между строк – легко и просто, неосознанно. Но для того, чтобы достать этот материал, читателю придется изрядно попотеть! И это, на мой взгляд, правильно.

Очень деликатно и внимательно, с юмором, рассматривается в книге взаимодействие мистического и бытового планов в жизни автора. Честное слово, в первый раз я читал книгу, в которой рассказана настоящая, невыдуманная история жизни мистика в России.

Философские рассуждения автора, казалось бы, не заходят дальше бытовых пределов, но мы и живем в этих пределах, а не в трудах сотрудников Института философии РАН.

Вопросы, которые затрагивает автор, напрямую касаются простых смертных. Когда идти к экстрасенсу и стоит ли это делать вообще, кому из них можно доверять и в чем, как быть, если экстрасенс не справился, а того хуже – обманул, запросил немеренно… Вопросы колкие, неудобные, однозначных ответов на них нет. Но автор от этих вопросов не уходит.

Особый интерес представляют образы известных людей, с которыми встречался автор. Очень живые, с любовью нарисованные, они предстают всегда в неожиданном ракурсе, и, читая книгу, я по-другому понял многих, казалось бы, совершенно знакомых мне людей. Это было и приятно, и удивительно.

Три вещи больше всего понравились в книге: радость жизни, юмор и дух юности на ее страницах. И за это – огромное Борису Акимову спасибо!

К. Мхитарян, академик РАЕН, доктор философии

---

На другом конце села жила знахарка – как ее звали местные, бабка Евдокия. Ранее она имела авторитет и клиентуру, сейчас старость, склероз и ревматизм. Лет ей было под восемьдесят. Моя фельдшер, Тамара Ивановна, начавшая лечить местных жителей еще до моего рождения и делившаяся со мной опытом и рассказами из жизни поселян, отзывалась о знахарке весьма уважительно: «Ну, если мается кто от болезни и доктора в районе или в области не помогают, то Евдокия может отчитать или травку дать. К ней даже из Курска приезжают. Но сейчас стара стала. Сила не та».

– Доктор, поедете на вызов к Горелову-мальчонке, так зайдите заодно к Евдокии, – сказала однажды Тамара Ивановна. – Жаловалась старая на простуду.

Собственно, я давно ждал этого приглашения.

Старая низкая изба, крытая почерневшей от времени соломой, стояла у самого ручья. Кусты калины, сирень. Бурьян.

Стукнув о дверь железным кольцом, служившим одновременно и ручкой, и отерев с сапог октябрьскую грязь, я вошел в сени. На стенах висели пучки трав. Некоторые были уже совсем ветхие. Другие явно летошние. Открыв вторую, обитую пестрой клеенкой дверь, я вошел в чистенькую и чрезвычайно бедную обстановкой горницу. В красном углу находился иконостас. Бумажные иконы. Лампадка. Засохшие букетики.

Евдокия лежала одетой на железной кровати. Еще одна женщина, чуть помоложе, встала мне навстречу.

Пожелав мира сему дому и сняв пальто, я приступил к осмотру. Хронический бронхит в стадии обострения – таков был диагноз. Сделал укол смеси анальгина с димедролом. Достал пару упаковок каких-то таблеток.

– Что попить из травок, вы, наверное, знаете лучше меня, – закончил я лечебно-диагностическую процедуру.

– Спасибо, доктор! Хотите чаю? Какой будете, магазинный или из трав?

За горячим травяным чаем, в котором я уловил вкус чабреца, мне было предложено погадать. Ведунья долго смотрела мою руку сквозь толстые стекла очков. Затем достала затрепанную колоду самых обычных карт и стала пророчествовать. Предсказание было коротким, и я запомнил, что скоро уеду из села, буду жить в Москве, стану известен, женат, возможно, дважды. И что мне надо бояться вечерней дороги.

Общение со знахаркой показалось будничным, но, возвращаясь домой, я улыбался – скоро моя ссылка должна кончиться. Я не стал рассказывать о предсказании Тамаре Ивановне, и первая часть его исполнилась достаточно быстро: я был переведен в другую больницу через три месяца. В дальнейшем сбылись и другие предсказания.

Когда я покинул гостеприимную хозяйку, уже смеркалось. Небо затянули тучи, и усилившийся ветер предвещал холодный, обложной октябрьский дождь. Я поспешил домой. Скользя под ногами, дорожная глина налипала на сапоги, еще более затрудняя путь. Когда очередной порыв бокового ветра едва не опрокинул меня в дорожную колею, дерзкая мысль пришла мне в голову.

Я оборотился в его сторону и прокричал: «Дуй ветер, дуй, пока не лопнут щеки! Какой я мельник? Я – ворон!» (Шекспир). Затем добавил: «Неси меня, ветер, домой! И никакого дождя!» – и повернулся к ветру спиной.

Подобно кораблю, ведомому попутным ветром, находясь в расслабленном медитативном состоянии, я добирался домой.

Когда взошел на пригорок перед больницей, подуло так сильно, что мне показалось: раскинь я сейчас руки в стороны и подпрыгни, ветер понесет меня к моему дому. Так летают люди во сне.

Поднявшись на крыльцо амбулатории, я повернулся и раскрыл руки: «Спасибо, братец-ветер, выручил!» Сильный порыв с первыми каплями дождя был мне ответом. Но он не был холодным или неприятным. Скорее, крепким, как дружеское рукопожатие.

Чтобы закончить рассказ о Белом Колодезе, приведу два весьма интересных случая, которым я был почти свидетелем.

Одной из моих обязанностей была санитарно-профилактическая деятельность. Медосмотр учеников сельской школы – одно из таких мероприятий. Приятно осматривать юных и здоровых. Сам заряжаешься первозданной радостью.

Во время обследования учеников старших классов Тамара Ивановна вдруг многозначительно посмотрела на меня, когда в кабинет вошел симпатичный паренек с поразительно синими глазами. Типаж – юный Есенин.

– Это Андрей Белов, – сказала она, когда тот вышел. – Богородицын сын.

– Тамара Ивановна, у Богородицы один сын – Христос.

– Борис Константинович, вы еще увидите его сестру, а потом я вам расскажу эту историю.

Белова Наталья, близнец Андрея, оказалась весьма миловидной девушкой с пепельными волосами, васильковыми глазами и прозрачной кожей. Произвела впечатление.

– Беловы, женившись, долго не имели детей, – начала повествование Тамара Ивановна. – И доктора ничего не могли поделать. Бесплодие. А Евдокия им сказала: идите в церкву и закажите молебен Богородице. А храм у нас только в Курской области. Пошли. И на тебе чудо – понесла Катерина. Беременность проходила нормально, я-то помню, и мальчик родился справный. Все хорошо. А когда ребенку был уж годик, снится матери сон. Явилась матери Богородица и говорит: «Катерина, это не твой сын. Я возьму его». Проснулась мать, кинулась к ребенку а он мертвый. Я-то помню, как его в район возили на вскрытие. Да никакой болезни не нашли.

– Тамара Ивановна, синдром внезапной младенческой смерти без подтверждения диагноза давно известен медицине.

– Ну что вы мне не верите! – обиделась рассказчица. – Будто я не знаю. Сколько я их на свет Божий встречала. И сколько провожала! Вы слушайте.

Погоревала мать, детей нет, и последнего Бог забрал. Доктора говорят, что больше не будет. Опять в церкву И опять снится сон. Говорит Богородица: я взяла одного, дам двух. И дала. Вы их сегодня видели, Борис Константинович.

– Ну что, красивые дети. Рад за родителей. А история весьма странная, но интересная.

– Все так и было. Я-то знаю.

Давно обратил внимание, что дети сами входят в этот мир, когда им надо. И причем весьма неожиданно. Бывает, живут мужчина и женщина вместе. Долго живут. А потом решают расстаться. А тут – бах – и беременность. Жизнь продолжается независимо от наших представлений о ней.

Мой родственник жил несколько лет с женой бездетно. Доктора предполагали у него низкую активность сперматозоидов. Развелся. Познакомился с девушкой. И сразу «залет». Растит прекрасную дочь.

Другой случай Тамара Ивановна рассказала мне, когда мы с ней ездили с отчетом в ЦРБ. Ожидая, когда нас заберет из Колпны совхозная машина, мы стояли у пыльного здания автовокзала. Русские дороги вызывают тоску, а дорога у поселкового автовокзала вызывала тоску смертную.

Вдруг Тамара Ивановна указала мне на двух пожилых женщин, бредущих по противоположной стороне улицы:

– Смотрите, Афонины сестры.

По тротуару, обрамленному лопухами с обеих сторон, брели две сухонькие серые старушки. У каждой был узелок размером с кочан капусты. Про Афоню я уже слышал от Леопольда Никодимовича Красницкого. Даже видел фотографию. На ней рядом с моим знакомым на земле сидел, развалившись, худощавый человек. Он смотрел в камеру из-под рваного заячьего треуха безумно плутовским взглядом. Несмотря на летний день, блаженный был одет в валенки и телогрейку. По небритому лицу возраст угадывался с трудом. Пятьдесят? Семьдесят?

История Афони такова. Он жил в соседнем с Белым Колодезем селе. Был он всегда немного не в себе. За что и подвергался обидам и насмешкам со стороны сверстников. Когда исполнилось ему лет шестнадцать, ушел на отшиб, вырыл землянку, да там и жил с год примерно. Потом вернулся. И стал общепризнанным деревенским дурачком.

Первое предсказание сделал в предвоенные годы. Крестьяне высаживали лесополосу из молодых дубков. Афоня суетился рядом и говорил: «Сажайте, сажайте – березки вырастут». Это смешило сельчан: какие березы – дубы садим. Деревья выросли, но в годы оккупации немцы вырубили дубы, и после войны на этом месте были посажены березы.

Во время войны и после односельчане обращались к нему, желая узнать судьбу родных. Он делал весьма загадочные предсказания.

Например, одной бабе на вопрос, где ее муж, сказал: «Бежит хромой кобель, весь в репьях». Вскоре пришел ее муж, получивший ранение в ногу. Но грудь его была в медалях.

У одного сельчанина блаженный снял рубаху и стал рубить топором, плача при этом. Мужик был весьма раздосадован и даже ударил Афоню, но тот убежал. Вечером этого же дня мужчина погиб, наткнувшись на оставшуюся с войны гранату.

После войны Афоня жил один – родители умерли. Пропитание зарабатывал простой работой в совхозе да подаяниями. За его предсказаниями регулярно обращались. Однажды для борьбы с суевериями в село приехал милиционер на мотоцикле и хотел забрать блаженного. Но как только последний садился в коляску мотоцикла, тот не заводился. Помучившись, представитель власти уехал ни с чем.

Как-то раз к нему пришли две учительницы и стали проводить антирелигиозную агитацию. Афоне они понравились. «Живите у меня», – сказал он женщинам, и они остались. Вели хозяйство. Опять приезжал милиционер. Но они так и прижились у блаженного. А односельчане стали называть их Афониными сестрами. После смерти юродивого они ушли из села и жили в поселке.