Генри Миллер - Плексус

• Название: Плексус
• Автор: Генри Миллер
• Жанр: Контркультура
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-389-12878-1

Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Скандальную славу принесла ему «Парижская трилогия» – «Тропик Рака», «Черная весна», «Тропик Козерога»; эти книги шли к широкому читателю десятилетиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. Следующим по масштабности сочинением Миллера явилась трилогия «Распятие розы» («Роза распятия»), начатая романом «Сексус» и продолженная «Плексусом». Да, прежде эти книги шокировали, но теперь, когда скандал давно утих, осталась сила слова, сила подлинного чувства, сила прозрения, сила огромного таланта. В романе Миллер рассказывает о своих путешествиях по Америке, о том, как, оставив работу в телеграфной компании, пытался обратиться к творчеству; он размышляет об искусстве, анализирует Достоевского, Шпенглера и других выдающихся мыслителей…

---

Он широко улыбнулся.

– Официант, еще вина! – крикнул он, потом, посмеиваясь, сказал: – Разве могу я что-нибудь скрывать от тебя, Генри? Значит, правду. Правда в том, что я хотел, чтобы ты был рядом, а так было бы, согласись ты на мое предложение. Мне не хватает тебя. Вообще говоря, платят там только пятнадцать в неделю; я собирался накидывать тебе пятерку из своего кармана. Просто за удовольствие видеть тебя рядом, слушать твои бредни. Ты представить себе не можешь, какие они все тоскливые, эти ублюдки-юристы. Я и половины не понимаю из того, о чем они говорят. Что до самой работы, то ее не много. Ты мог бы писать какие хочешь рассказы – или что ты там пишешь. Это я имею в виду. Ты знаешь, последний раз мы виделись больше года назад. Сперва я обижался. Потом подумал: черт, ведь он только что женился. Я знаю, как это бывает… Значит, ты всерьез решил заделаться писателем, да? Что ж, тебе видней. Это тяжелое дело, но, может, ты сумеешь победить. Я сам иногда подумываю, не начать ли мне тоже писать. Конечно, я никогда не считал себя гением. Когда вижу, каким хламом завалены полки в книжных магазинах, понимаю, что гении никому не нужны. Здесь царит такое же паскудство, как в адвокатском деле, хочешь – верь, хочешь – не верь. Не сомневайся, я обо всем договорился! Мой старик был разумней любого из нас, когда завел скобяную торговлю. Еще всех нас переживет, хрен старый.

– Погоди ты, – не вытерпел О’Мара, – могу я вставить словечко? Генри, я уже больше часа пытаюсь сказать тебе кое-что. Я сегодня встретил парня, который без ума от тебя. Он выложил денежки за годовую подписку на «натюрморты»…

– «Натюрморты»? О чем это он? – воскликнул Макгрегор.

– Мы потом тебе расскажем… Продолжай, Тед!

О’Мара, как водится, начал от печки. Насколько я понял, он так и не смог уснуть после нашего разговора о сиротском приюте. Сначала его одолевали мысли о прошлом, потом обо всем на свете. Несмотря на то что он не спал, он поднялся рано, горя желанием что-то предпринять. Сунув мои листы – все скопом – в портфель, он решил предложить их первому встречному. На счастье, он передумал и отправился в Джерси-Сити. Первое место, куда он ткнулся, оказалось лесоскладом. Хозяин только что явился в контору и был в хорошем настроении.

– Я налетел на него, как грузовик с кирпичом, просто сшиб с ног, – рассказывал О’Мара. – По правде говоря, не помню, что я плел. Я знал только одно: что должен продать ему твои творения.

Босс оказался славным парнем. Он ничего не понял, но готов был помочь. Каким-то образом О’Маре удалось повернуть все так, что это выглядело как сугубо личное дело. Он старался ради своего хорошего друга Генри Миллера, в которого свято верил. Парень был не большой любитель книг и прочего в том же роде, но перспектива оказаться благодетелем будущей знаменитости, как ни странно, ему понравилась.

– Он подписывал чек, – продолжал О’Мара, – когда мне пришла мысль заставить его раскошелиться еще. Сперва я, конечно, спрятал чек в карман, а потом вытащил твои рукописи. Я положил всю кипу ему на письменный стол, сунул, можно сказать, под нос. Он немедленно захотел узнать, сколько тебе понадобилось времени, чтобы написать такую уйму слов. Я сказал: шесть месяцев. Он чуть не свалился с кресла. Естественно, я трещал без умолку, чтобы он, чего доброго, не начал читать твою писанину. Немного погодя он наклонился и нажал кнопку. Явилась секретарша, и он скомандовал: «Принесите папки по той рекламной кампании, что мы вели в прошлом году».

– Мне уже все понятно, – поскучнел я.

– Погоди, Генри, дай закончить. А теперь – хорошая новость.

Я позволил ему молоть дальше. Как я и предвидел, речь шла о работе. Только не нужно было ходить в контору каждый день: можно было работать дома.

– Конечно, время от времени придется приходить к нему на часок, – продолжал О’Мара. – Он умирает от желания встретиться с тобой. Больше того, он будет прилично платить. Для начала семьдесят пять долларов в неделю. Каково? Ты получишь от пяти до десяти тысяч. Как пить дать. Я сам бы взялся, если б умел писать. Я принес тут какую-то дрянь, он хочет, чтобы ты взглянул. Тебе это написать – раз плюнуть.

– Заманчиво, – сказал я, – но я уже получил сегодня предложение получше этого.

О’Мара выслушал меня без энтузиазма.

– Сдается, – подал голос Макгрегор, – что вы, парни, прекрасно обойдетесь без моей помощи.

– Все это глупости, – изрекла Мона.

– Слушай, – обиделся О’Мара, – почему ты не даешь ему немного заработать честным путем? Это всего на несколько месяцев. Потом он может поступать как знает.

Слово «честный» прозвучало для Макгрегора как сигнал.

– Чем он сейчас занимается? – спросил он и поглядел на меня. – Думаю, что ты пишешь. Что это такое, Ген, над чем ты сейчас работаешь?

Я рассказал в двух словах, избегая подробностей, чтобы не шокировать Мону.

– Думаю, в кои-то веки О’Мара прав, – заметил Макгрегор. – Тут тебе ничего не светит.

– Занимались бы лучше своим делом, – выпалила Мона.

– Ну-ну, не заносись, – скривился Макгрегор. – Мы старые друзья Генри. Никогда не советовали ему ничего плохого, разве не так?

– Он не нуждается в советах, – отрезала Мона. – Сам знает, что делать.

– Ладно, сестренка, тогда сама и выкручивайся! – Он резко повернулся ко мне. – Что это за предложение, о котором ты начал рассказывать? Что-то там про Китай, Индию, Африку…

– А-а, это? – протянул я и заулыбался.

– Чего ты темнишь? Слушай, может, возьмешь меня секретарем? Я тут же брошу свою контору. Я серьезно, Генри.

Мона вышла под тем предлогом, что ей нужно позвонить. Это означало, что она и слышать не желает о «предложении».

– Что ее мучит? – спросил О’Мара. – Отчего она плакала, когда я вернулся?

– Ерунда, – ответил я. – У ее стариков сложности. Полагаю, дело в деньгах.

– Она у тебя со странностями, – покачал головой Макгрегор. – Ничего, что я так говорю? Я знаю, что она предана тебе, но ее идеи все какие-то несуразные. Доведет она тебя до беды, если не будешь начеку.

– Ты мало смыслишь в жизни, – в тон ему закудахтал О’Мара. Глаза у него блестели. – Поэтому-то я и суетился так утром, чтобы помочь тебе.

– Знаете, парни, перестаньте беспокоиться обо мне. Я знаю, что делаю.

– Черта с два ты знаешь! – закричал Макгрегор. – Ты говоришь это с тех пор, как я тебя знаю, – и чего ты достиг? Всякий раз, как мы встречаемся, у тебя новые несчастья. Когда-нибудь ты попросишь меня спасти тебя от тюрьмы.

– Ну хорошо, хорошо, только давайте поговорим об этом в другой раз. Она возвращается, сменим тему. Не хочу раздражать ее больше, чем нужно, – у нее сегодня трудный день.

– Так что у тебя на самом деле много отцов, – продолжал я без паузы, глядя в упор на О’Мару. Мона опустилась на стул. – Это вроде того, что я говорил только что…

– Это что, какой-то шифр? – удивился Макгрегор.

– Не для него, – ответил я, не меняя невозмутимого выражения лица. – Надо было бы объяснить тебе, о чем мы разговаривали прошлой ночью, но это заняло бы слишком много времени. Во всяком случае, как я уже говорил, когда я проснулся, я точно знал, что тебе сказать. – Все это время я не сводил глаз с О’Мары. – И сон тут был ни при чем.

– Что за сон? – спросил Макгрегор, начиная злиться.

– Сон, который я только что рассказывал тебе. Послушай, дай мне договориться с ним.

– Официант! – позвал Макгрегор. – Узнайте у этих джентльменов, что они хотят выпить, хорошо? – И нам: – Пойду отолью.

– Ситуация такая, – продолжал я, обращаясь к О’Маре, – тебе повезло, что ты потерял отца, будучи еще ребенком. Теперь ты можешь обрести отца подлинного – и подлинную мать. Но важней все-таки обрести отца, нежели мать. Ты уже обрел нескольких отцов, но не знаешь об этом. Ты богач, парень. Зачем воскрешать мертвого? Обернись лицом к живым! Черт подери, кругом полно отцов, куда ни глянь, отцов лучших, чем тот, что дал тебе свое имя, или тот, что отправил тебя в приют. Чтобы найти подлинного своего отца, сперва надо стать хорошим сыном.

О’Мара только часто моргал.

– Продолжай, – попросил он, – это звучит интересно, хотя я ни черта не понимаю.

– Но это просто, – сказал я. – Вот смотри – возьмем, к примеру, меня. Ты когда-нибудь задумывался над тем, как тебе повезло, что ты нашел меня? Я тебе не отец, зато какой отличный брат. Задаю я тебе какие-нибудь дурацкие вопросы, когда ты даешь мне деньги? Заставляю искать работу? Говорю что-нибудь, если ты день напролет валяешься в постели?

– Что все это значит? – требовательно спросила Мона, невольно улыбаясь.

– Ты отлично знаешь, о чем я говорю, – откликнулся я. – Ему нужно, чтобы его любили.

– Всем нам это нужно, – сказала Мона.

– Ничего нам не нужно, – возразил я. – Если уж говорить правду. Мы счастливчики, каждый из нас. Едим каждый день, хорошо спим, читаем книги, которые нам нравятся, ходим иногда посмотреть какое-нибудь шоу… а еще у нас есть друзья, то есть мы сами. Отец? На кой он нам сдался? Слушайте, тот сон мне все объяснил. Даже велик мне не нужен. Если я могу покататься во сне, прекрасно! Это лучше, чем на самом деле. Во сне не проколешь колесо; а если проколешь, это ничего не значит. Можно кататься весь день и всю ночь и ничуть не устанешь. Тед был прав. Нужно научиться снолечению… Не приснись мне тот сон, я не встретился бы сегодня с Макфарландом. О, я же еще не рассказал вам об этом? Ну ничего, как-нибудь в другой раз. Главное в том, что я получил возможность писать – для нового журнала. И возможность путешествовать…