Наталья Яблочкова - О боже, какие мужчины! Знакомство

• Название: О боже, какие мужчины! Знакомство
• Автор: Наталья Яблочкова
• Жанр: Эротика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-101172-7

Неожиданно в мою жизнь постучалось чудо. В облике красавца-мужчины. Как воплощение всех девичьих грез, однажды зимой мой великолепный принц приехал прямо из другого мира. За мной… Он искал именно меня – хрупкую, добрую и замечательную. А отыскав, увез с собой.

Почетное звание тэйлии и прилагающийся к нему гарем скрасят будни даже прожженного пессимиста. А уж мне, оптимистке, и подавно не приходится скучать! Авантюры, интриги, сладкие соблазны и целый мир с непривычными обычаями в придачу, который ходить не переходить.

---

– Имя. Назовите имя для меня.

Мне же, вроде как, разговаривать при посторонних нельзя… или при обряде можно? Наверное, да, раз попросил имя назвать.

Может, обозвать Варварой, в отместку? Или Лолитой? Или Марией Магдаленой? А может, Акакием Акакиевичем? Самое удовольствие в том, что издевку только я пойму. Но и облом в том, что этот гад не будет знать, что над ним посмеялись. И не поймет пикантности дурацкой шутки. Как назвать этого козла? Проституткой? Альфонсом? Гадом? А переведутся эти слова или нет? Скорее всего, переведутся, если есть аналоги и в этом языке. Тогда сразу догадается в чем издевка… Герой-любовник? Самонадеянный идиот? Дон Кихот? Санчо Пансо? Атос, Портос и Арамис? Сразу три имени. А чего стесняться-то. Будет Марией Магдаленой-Атос-Портос-Арамис. Длинно и звучно. Хэцо и зеленые терпеливо ждали, пока размышляла над именем, а я не торопилась его озвучивать. Шарик? Бобик? Бобик в гостях у Шарика? Матроскин? Гаврюша? Прям, как для собственного ребенка выбираю. Зеленоглазое Такси? Шрек? Кот в сапогах? Золушка? Алеша Попович? Зеленый змий? Че Гевара? Героин? Ак сорок семь? Калашников? Олень безрогий? Пизанская башня? Лошадь Пржевальского? Тур Хейердал?

– Морок, – произнесла я, неожиданно для самой себя выбрав это слово в качестве имени для этого обманщика и комбинатора.

Как-то удачно сочетался бог из славянской мифологии с поведением хэцо, более ни секунды не сомневалась в выборе. Когда-нибудь объясню этому гаду, что означает его имя. Когда-нибудь, когда сильно меня достанет. Надеюсь, его обидит то, что воспринимаю его как профессионального лжеца, и больше никак.

– Отныне и навсегда! – взвыл один из зеленых так громко, что вздрогнула от неожиданности. – Вместе до Великого Ухода!

Дальше он что-то вещал про то, что я обязана холить и лелеять драгоценность, доставшуюся мне столь неожиданно – и речь шла не о браслете, – и о том, что драгоценность в отместку должна слушаться меня во всем. Во всем, говорите? Что же, найду, чем бесценному сокровищу заняться. Ноги целовать тоже будет, если прикажу? Было бы неплохо.

Всю нудную речь о прекрасном союзе и прочих прелестях сочетания урмыт – тэйалия, пропустила мимо ушей. Зеленый говорил слишком быстро, не успевала понять и половины из того, что он произносил. Плохо переводчик в моей голове пока справляется. Надеюсь, в дальнейшем будет лучше работать. Сидеть взаперти и не показывать носу никуда… От меня такого точно не дождутся. Кроме одного-единственного хэцо, ныне урмыта, никто меня в лицо не знает. Достаточно выяснить, в чем тут ходят обычные женщины, и опа, я свободна как ветер! А пока, пока можно потерпеть и сделать вид, что меня все устраивает.

Из странного здания-шара выбралась несколько оглушенная и растерянная. После того-то, как меня подняли на руки и понесли за порог… Еще бы не растеряться. Интересно, это было обязательно? Тоже часть ритуала, или этот хэцо… э… Морок просто так захотел? Впрочем, никаких карето-тыкв нас за порогом не ждало, и ограничился мой первый и единственный урмыт снова магией. Поэтому растерянность быстро прошла. Если бы пришлось еще и какой-нибудь невидимый вид транспорта осваивать, точно не выдержала бы прямо на улице и что-нибудь да отчудила.

Морок со мной на руках вышел в огромном помещении. Светло-серые стены, высокий потолок и никакой мебели, как и следовало ожидать.

– Этот Дом теперь наш, – заметил мужчина и опустил меня на что-то невидимое и мягкое.

И как это понимать? То, что он меня положил на удобное ложе? Брачная ночь не отходя от кассы? А меня он спросил? Сегодня кое-кто точно останется без сладкого. Попыталась снять маску, но хэцо… эм… урмыт меня остановил.

– Это моя обязанность.

– Да что ты говоришь? – отозвалась ядовито.

– День Единения и ночь Единения принадлежат только тэйалии и урмыту, – терпеливо пояснил Морок. – Это время все наше.

– А раньше ты об этом мне мог сказать?! – рявкнула, выведенная из себя окончательно. – И о том, что руки тебе резать придется?! И о многом другом… к примеру! Я тебе не игрушка, чтобы использовать меня, ничего не объясняя! Если тебе хотелось настроить меня против себя, поздравляю! Тебе это удалось! Никаких ночей Единения! Никаких дней Единения! Все ясно?! Даже не рассчитывай!

– Закон гласит, тэйалия не может отказать урмыту после Обряда Единения. В другие дни и ночи сколько угодно. Но не в день обряда. Обряд потеряет свою силу, если тэйалия и урмыт не станут единым целым, – произнес он спокойно.

– Значит, вернешься к званию хэцо! – поднялась с ложа и топнула ногой. – Я не собираюсь подчиняться вашим дурацким законам! Не я себя сюда притащила! Не мне это нужно! Цени, я оказываю тебе услугу, урмыт! Кто-то говорил о том, что я физически непривлекательна. Тебе даже не придется совершать над собой усилие!

– В Совете сразу поймут, что обряд не доведен до конца, – как жаль, что нельзя было увидеть выражения лица этого урода, маска скрывала так интересующую меня сейчас мимику.

– Придумай что-нибудь, – убийственно спокойно ответила, решив взять себя в руки и больше не кричать. – Ты же маг? Притом сильный. Не зря же на тебя так зол весь Совет. Не зря ты так много умеешь и говоришь как человек, имевший когда-то власть. Только не говори, что возможностей нет. Всегда есть способы обойти законы. Всегда! Вот и будешь, вместо ночи Единения, разрабатывать план того, как обмануть Совет. Считай, что это мой приказ. Я тебя не хочу! Так что, отвращение друг к другу взаимно, урмыт! И насиловать себя я не стану в угоду вашим законам! Может, тебе и в удовольствие единяться с женщиной, которая лежит бревном и просто тебя терпит… Но для меня в подобном занятии любовью никакой радости, поверь, нет.

– Я услышал тебя, Светляшчок, – назвал меня по имени, снова его исковеркав, голос мужчины при этом звучал мертво и холодно.

– Светлячок! Не путай, будь любезен! – не собиралась уступать более ни пяди. – Если ты впредь составляешь какие-либо комбинации, в которых мне отводится главная роль… Предупреди! Иначе и ты, и я можем оказаться в идиотском положении. У женщины тоже могут быть мозги и желания, долбаный шовинист… – проворчала устало и отвернулась от проштрафившегося мужчины.

– Что такое шовинист? – вежливо спросил Морок.

Самообладания ему не занимать. Или ему действительно все равно, что я там о нем думаю, или он хорошо владеет собой.

– Мужчина, считающий, что все женщины идиотки, не способные думать и чувствовать, – просветила его не менее светским тоном. – Надо было назвать тебя так. Это имя тебе бы подошло идеально. И почему мне раньше в голову не пришло?

– Последний вопрос, прежде чем я помогу тебе разоблачиться, – непробиваемый какой. – Мое имя. Оно что-то значит?

– Да. Но я предпочитаю значение оставить при себе, – мой голос, надеюсь, сочился ядом. – И я сама разденусь. Буду рада, если и ты разоблачишься сам, где-нибудь подальше отсюда.

– Только тэйалия может снять с меня наряд, – елейным тоном отозвался мужчина.

– Не строй из себя идиота, – фыркнула, не удержалась. – Ты прекрасно понимаешь, что я не собираюсь соблюдать эти обычаи. И тебе не советую, если не хочешь ходить не переодевшись ни разу несколько следующих лет. – Надеюсь, до него дошел намек, что ему доступ к моему телу точно не грозит. – Поэтому, будь любезен, выметайся. Только мебель обозначь, чтобы я ее видела, и свободен!

Никогда ни с кем не разговаривала так, как с ним. Никогда не позволяла себе подобного пренебрежения к людям… Но слишком зла была на этого красавчика, слишком хотела увидеть снова без одежды, слишком желала, чтобы он смотрел на меня хотя бы с вожделением! Но это опять же слишком нереальные запросы. Потому… Поищу себе другого урмыта, более вменяемого и не шовиниста. Надеюсь, тут такие водятся.

– Тогда мне и придется так ходить эти годы, – мне кажется или в голосе мужчины слышна насмешка? – Это не оборот речи. Одежда не снимется, если этого не сделаете вы. И не снимется с вас, если попробуете это сделать сами. Магия Обряда Единения. Я одевал вас, вы одевали маску на меня. Обратный одеванию процесс, реализованный руками участников обряда, обязателен, как и доведение обряда до логического завершения.

– Только сегодня так или всегда, если мы?… – спросила, похолодев.

– Всегда, – добил он меня окончательно.

Кто бы знал, что когда-нибудь так сильно, так неистово буду скучать по своему любимому фарфоровому сервизу. Он мне пригодился бы сегодня. С каким удовольствием разбила бы все свои любимые красивенькие тарелочки о голову непрошибаемого урмыта. С каким наслаждением кинула бы ему в лицо супник! Сколько восторга получила бы, пошвырявшись в него чашками и блюдцами! Нет в жизни счастья. В этой комнате кидаться нечем.

– Хорошо, – процедила сквозь зубы. – Ты разденешь меня, я раздену тебя… И ничего больше! Дальше ты разрабатываешь партийное задание, а я спокойно отдыхаю без тебя.