Фома Аквинский - Сумма теологии. Том VI

• Название: Сумма теологии. Том VI
• Автор: Фома Аквинский
• Жанр: Религия

«Сумма Теологии» (Summa theologiae, Summa theologica), самое значительное по своему влиянию на христианский мир философское сочинение. Главный труд великого христианского философа и богослова, крупнейшего схоласта и метафизика Фомы Аквинского (Thomas Aquinas – 1225–1274). Оказал огромное влияние на развитие православного «школьного богословия», его влияние едва ли можно переоценить.

Вся «Сумма Теологии», прекрасная хрестоматия по целому массиву вопросов христианской веры и жизни. Во многих своих рассуждениях («непорочное зачатие» Девы Марии; «безусловный примат папы» и др.), Аквинат, совершенно неожиданно, для католического схоласта, занимает православную позицию.

Вся «Сумма…» состоит из трех частей. Труд представляет собою ряд трактатов, но основой деления являются вопросы оппонентов Фомы, затем приводиться противоречащее этим «возражениям» мнение, которое, однако, не кажется Аквинату достаточно убедительным или исчерпывающим, и только затем (после слова «отвечаю») излагается решение проблемы, принадлежащие автору.

Содержание

Том I • Том II • Том III • Том IV • Том V • Том VI • Том VII • Том VIII • Том IX • Том X • Том XI • Том XII

---

Раздел 3. СОДЕРЖИТ ЛИ СТАРЫЙ ЗАКОН ПОМИМО МОРАЛЬНЫХ ПРЕДПИСАНИЙ ЕЩЁ И ОБРЯДОВЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Старый Закон не содержит помимо моральных предписаний ещё и обрядовые предписания. В самом деле, всякий закон дается человеку ради направления человеческих актов. Но, как уже было сказано (1, 3), человеческие акты суть моральные акты. Поэтому похоже на то, что данный людям Старый Закон не должен содержать ничего помимо моральных предписаний.

Возражение 2. Далее, те предписания, которые именуются обрядовыми, похоже, связаны с поклонением Божеству. Но поклонение Божеству – это акт добродетели, а именно религиозного культа, который, по словам Туллия, «находит свое выражение в поклонении и обрядах, посвященных Божеству». И коль скоро моральные предписания, как уже было сказано (2), относятся к действиям добродетели, то похоже на то, что обрядовые предписания ничем не отличаются от моральных.

Возражение 3. Далее, обрядовые предписания, похоже, это такие предписания, которые обозначают нечто метафорически. Но, как говорит Августин, «из всех используемых людьми знаков на первом месте находятся слова»[118]. Следовательно, нет никакой необходимости в том, чтобы Закон содержал обрядовые предписания о тех или иных метафорических действиях.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Десятисловие… написал его на двух каменных скрижалях; и повелел мне Господь в то время научить вас обрядам и законам, дабы вы исполняли их»[119] (Вт 4:13, 14). Но десять заповедей Закона – это моральные предписания. Следовательно, помимо моральных предписаний существуют и другие, которые являются обрядовыми.

Отвечаю: как было показано выше (2), божественный закон был установлен в первую очередь для того, чтобы определить людей к Богу, в то время как человеческий закон устанавливается в первую очередь для того, чтобы определить людей друг к другу. Поэтому сами по себе человеческие законы не занимаются учреждением чего-либо из того, что связано с поклонением Божеству, за исключением тех вопросов, которые оказывают воздействие на общественное благо людей, в связи с чем было изобретено немало установлений, [так или иначе] касающихся божественных вопросов, но делалось это лишь постольку, поскольку представлялось целесообразным с точки зрения поддержания общественной нравственности, как это можно наблюдать на примере языческих обрядов. Божественный же закон, со своей стороны, определяет людей друг к другу в соответствии с требованием того порядка, посредством которого человек определяется к Богу, каковой порядок является главной целью этого закона. Но человек определяется к Богу не только посредством внутренних актов ума, каковые суть вера, надежда и любовь, но также и некоторыми внешними делами, посредством которых человек исповедует свое подчинение Богу, и эти дела есть не что иное, как поклонение Божеству. Это поклонение, полагают некоторые, получило название ["обряда», или] «церемонии» в честь Цереры, которая была богиней плодов, и говорят, что сперва Богу приносились плоды. По мнению же Валерия Максима слово «церемония» вошло в обиход латинян как обозначающее поклонение Божеству от названия городка «Церы», что располагался неподалеку от Рима́, в котором были укрыты и сохранены священные реликвии римлян в то время, когда [сам] Рим был взят галлами. Поэтому те предписания Закона, которые относятся к поклонению Божеству, носят особое название [обрядовых, или] церемониальных.

Ответ на возражение 1. Человеческие акты простираются в том числе и на поклонение Божеству, и потому данный людям Старый Закон содержит предписания и относительно этих вопросов.

Ответ на возражение 2. Как уже было сказано (91,3), предписания естественного закона носят общий характер и потому нуждаются в [более конкретном] определении, и это определение они получают как в соответствии с человеческим законом, так и в соответствии с божественным законом. И как те определения, которые сделаны в соответствии с человеческим законом, считаются определениями не естественного [закона], а действующего права, точно так же определения предписаний естественного закона, сделанные в соответствии с божественным законом, отличают от принадлежащих естественному закону моральных предписаний. Потому само поклонение Богу, будучи актом добродетели, относится к моральному предписанию, в то время как определение этого предписания, а именно что это поклонение должно быть связано с такими-то и такими-то богослужениями и с такими-то и такими-то приношениями, относится к обрядовым предписаниям. Следовательно, обрядовые предписания отличаются от моральных предписаний.

Ответ на возражение 3. Как говорит Дионисий, божественное не может быть явлено людям иначе, как только посредством чувственных образов[120]. Но эти образы подвигают душу куда сильнее, когда они не только выражены в словах, но ещё и представлены чувствам. Поэтому божественные вещи сформулированы в Писаниях не только в виде словесных описаний образов, как это имеет место в случае метафорических выражений, но также и в визуальных образных представлениях, на что направлены обрядовые предписания.

Раздел 4. СУЩЕСТВУЮТ ЛИ ПОМИМО МОРАЛЬНЫХ И ОБРЯДОВЫХ ПРЕДПИСАНИЙ. ЕЩЕ И СУДЕБНЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в Старом Законе нет никаких судебных предписаний, которые бы дополняли моральные и обрядовые предписания. Так, Августин говорит, что в Старом Законе наличествуют «предписания относительно жизни, которую нам надлежит вести, и предписания относительно жизни, которая предвещается»[121]. Но предписания относительно жизни, которую нам надлежит вести, – это моральные предписания, а предписания относительно жизни, которая предвещается, – это обрядовые [предписания]. Следовательно, не должно усматривать в Старом Законе какие-либо судебные предписания помимо этих двух видов предписаний.

Возражение 2. Далее, глосса на слова псалма: «От судов Твоих не уклоняюсь» (Пс. 118:102), говорит, что речь идет о «правиле жизни, которое Ты установил для меня». Но правило жизни относится к моральным предписаниям. Следовательно, судебные предписания не должно рассматривать как что-то отличное от моральных предписаний.

Возражение 3. Далее, правда, похоже, является актом правосудности, согласно сказанному [в Писании]: «Суд возвратится к правде» (Пс. 93:15). Но акты правосудности, подобно актам других добродетелей, связаны с моральными предписаниями. Таким образом, моральные предписания включают в себя судебные предписания и, следовательно, последние не должно рассматривать отдельно.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Вот, предписания, обряды и законы»[122] (Вт 6:1), где под «предписаниями» имеются в виду моральные предписания. Следовательно, помимо моральных и обрядовых предписаний существуют ещё и судебные предписания.

Отвечаю: как уже было сказано (3), божественному закону надлежит определять людей друг к другу и к Богу. Далее, то и другое в общем виде относится к установлениям естественного закона, к которым относятся и установления моральных предписаний, которые, в свою очередь, получают свое определение в соответствии с божественным или человеческим законом, поскольку известные по природе начала как в созерцательных, так и в практических вопросах носят общий характер. Поэтому как определение универсального начала в отношении поклонения Божеству производится в соответствии с обрядовыми предписаниями, точно так же определение общих предписаний, согласно которым должно осуществляться человеческое правосудие, производится в соответствии с судебными предписаниями.

Таким образом, в Старом Законе должно различать три вида предписаний, а именно «моральные» предписания, которые устанавливаются в соответствии с естественным законом, «обрядовые» предписания, которые являются определениями поклонения Божеству, и «судебные» предписания, которые являются определениями необходимого для людей правосудия. Поэтому апостол, сказав, что «закон свят», добавляет: «И заповедь свята и праведна и добра» (Рим. 7:12). При этом «праведна» сказано о судебных предписаниях, «свята» – об обрядовых предписаниях (поскольку слово «святой» применительно только к тому, что посвящено Богу), а «добра», то есть содействует добродетели, – о моральных предписаниях.

Ответ на возражение 1. Как моральные, так и судебные предписания предназначены для определения человеческой жизни и, следовательно, те и другие подпадают под одно и то же данное Августином определение, а именно «предписания относительно жизни, которую нам надлежит вести».