Павел Гельбак - ...И вся жизнь

• Название: ...И вся жизнь
• Автор: Павел Гельбак
• Издательство: Вага
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1980

В данное издание вошли повести писателя Павла Гельбака.

СОДЕРЖАНИЕ:

Ночи бессонные. Повесть.

Дни беспокойные. Повесть.

Отдых на море. Повесть.

---

Чокнулись гранеными стаканами — другой посуды в бывшем ресторане, а ныне столовой для актива, — не оказалось. С утра, на голодный желудок, мне никогда не приходилось пить, я боялся опьянеть и поэтому только пригубил коньяк.

— Так не годится, редактор, — настойчиво заявил Виктор Антонович, — за знакомство надо выпить до дна. Пойми, что все мы отныне винтики, шурупчики одной машины. Надо, чтобы не скрипели.

— Винтики, шурупчики! — передразнил я. — Не надо с утра пить.

— Слушаюсь, адмирал, — навалился на стол Урюпин.

Я поднялся:

— Мне пора. Где я смогу найти вас?

— Найти нас можете всегда или здесь, или в гостинице «Виктория», — ответил Виктор Антонович, — там мы для редакции держим три номера. Кстати, можете взять ключ, для вас припасен номер.

Урюпин передал мне ключ с большой деревянной грушей, на которой была вырезана цифра 16.

2

В приемной первого секретаря обкома сказали, что он с утра был, но потом уехал с председателем облисполкома на станцию. Должен прийти энергопоезд, который даст свет городу. Не всему Принеманску, но во всяком случае, получат электричество те предприятия и учреждения, которым это прежде всего необходимо. Электроэнергия — главная проблема.

В ожидании секретаря брожу по коридорам, заглядываю в кабинеты. Широкие мраморные лестницы, медные канделябры, лепные потолки. В коридорах топают военные с полевыми погонами на гимнастерках, партизаны в самой невероятной одежде.

У двери, ведущей в садик, встретился с Григорием Барановским. Он объяснил, что это жилой дом какого-то епископа. Жил он в нем один. Ему было просторно, обкому — тесно. Скоро перейдут в два здания на проспекте. Дома разминировали, сейчас заканчивают ремонт.

Первый секретарь вернулся в обком только к концу дня. Он меня узнал:

— А, редактор, заходите, — и уже в кабинете добавил, — газета на русском языке нужна позарез. Во-первых, ее ждут в армии, во-вторых, к нам с каждым днем будут приезжать все больше людей из других республик. О нашем крае они понятия не имеют. Ваша задача — не только рассказать им о Западной области, но и привить к ней любовь. Как назовете газету?

— Не думал.

— Может быть, «Заря Немана». Подумайте, посоветуйтесь со своими товарищами. Завтра давайте проект на бюро, сразу и примем решение.

— Не знаю, с чего и начать: помещения для редакции нет, типография не готова к выпуску газеты на русском языке, сотрудников почти нет.

— Забудьте слово «нет». От частого его повторения газета не выйдет. Хотелось бы, чтобы через неделю, в крайнем случае, через десять дней первый номер лежал у меня на столе. Завтра-послезавтра начнет работать энергопоезд. Типография получит электричество в первую очередь. Об остальном договоритесь в облисполкоме.

Когда я подошел к двери, секретарь спросил:

— Признайтесь, когда мы встречались на Волге, у вас даже мысли не было, что придется работать в нашей области?

Эту встречу я хорошо помнил. В небольшом волжском городке готовилась к боям только что сформированная стрелковая дивизия. Среди воинов было много эвакуированных из Западной области. По заданию редакции я должен был написать о воинах новой дивизии. Тогда и состоялось знакомство с первым секретарем обкома. Знакомство, каких бывает много на журналистских дорогах. Через несколько дней, когда я уже возвращался в Москву, мы с секретарем обкома оказались в одном купе вагона. Здесь разговор продолжался без блокнота и более оживленный. Потом раза два или три встречались в Москве. Но никогда я не думал, что нам придется вместе работать в Принеманске.

— Конечно, не предполагал, — признался я.

— Вот видите, а я тогда к вам прицеливался. Было ясно, что без помощи друзей нам не обойтись.

— Я вам обязан своим назначением?

— В известной мере. Так я на вас надеюсь. Действуйте.

Вечером в гостинице решил собрать немногочисленных сотрудников редакции. Но встретил лишь одного из них — лысого, который во время первой встречи был самым молчаливым. Его фамилия Задорожный. Растянув в улыбке бабье лицо, он сказал, что Урюпин и Платов отправились повеселиться к знакомым женщинам.

— А вы что отстаете?

— Дорожу своей репутацией, товарищ заместитель редактора.

— У меня есть имя, фамилия.

— Привыкайте, здесь принято называть всех по должности.

— Как же мне вас называть?

— Право не знаю. Всех нас, то есть Платова, Урюпина и меня, в Москве уверяли, что мы будем занимать пост ответственного секретаря редакции. Можете считать, что вам повезло. Редактора нет, зато три секретаря, полтора заведующих отделами и взвод технических секретарш, которых особенно охотно подбирает Урюпин. Некоторые из них, кажется, умеют печатать одним пальцем то ли на польском, то ли на белорусском языке.

— А вы злой человек, товарищ Задорожный.

— Не рискнули назвать меня секретарем. Как же вы завтра приказ писать станете? В шапку бросите записки с названиями должностей?

— Возможно. Постарайтесь вытянуть счастливый билетик. Спокойной ночи.

Четыре претендента на одно место

1

Вечером в номере гостиницы пусто и темно. Нет даже огарка свечи. Поднял шторы. За окном серая муть. Слякотное настроение.

Как пойдут дела? Нужен спаянный коллектив, такой, как в «Красном знамени». А здесь? Возможно, первое впечатление и обманчиво — даже наверное они не такие, какими показались мне в ресторане, но не похожи и на свои анкетные портреты.

Надо их понять, сдружиться. А я почему-то все время вспоминаю контору по заготовке рогов и копыт. Кто из подручных Остапа Бендера был приверженцем морской формы? Кажется, Шура Балаганов. Как же зовут Урюпина? Ах да, Виктор. Чем же обеспокоил он Смидовича? Разошелся ли он с женой? Надо будет поинтересоваться. Редактор меня не предупредил, что Виктор Антонович алкоголик. Нет, так нельзя судить о людях — безапелляционно, категорически… Может, выпил от безделья, со скуки. Вот начнем работать — и он сразу станет серьезнее. Сказал же Смидович, что Урюпин стоящий журналист.

Что за человек претендент в ответственные секретари Борис Задорожный? Вечером разговор у нас не получился. Он недружелюбно отозвался о своих товарищах. Это вызвало раздражение. Почему? Разве на меня они произвели отрадное впечатление? И все-таки мне не понравился его тон. Понимаю, что и мой тон ему не пришелся по душе.

Ворочаясь с боку на бок, я не щадил и себя. Впервые мне предстоит играть роль «руководящего товарища». Что-то быстро я в нее начал вживаться. Этакий всезнающий начальничек. Любуйтесь, мол, мною, как-никак столичная штучка. Сейчас мне кажется, что я был с товарищами высокомерен, играл в неприступность.

А может быть, выбранный мной тон и правилен. Не подыгрывать им, не становиться рубахой-парнем. Но у нас в «Красном знамени» отношения были проще, никогда не подчеркивалась разница в служебном положении. Сравнил! Там же коллектив годами формировался, традиции… Здесь надо создавать традиции. Поэтому так важно с первого дня установить правильные отношения. Хотелось хоть чуточку походить на Сергея Борисовича — быть уравновешенным, справедливым, дружески расположенным к товарищам по редакции… Смогу ли? В Принеманск я прилетел, словно кому-то сделал одолжение. Вот, мол, какой я несчастный. Оставил в Москве больную жену, подходящее жилье и приехал черт знает куда… Дыра… Путешествие в прошлое… Период нэпа… Придумали невесть что! Интересно получается: как дело доходит до самокритики, так и ищешь себе компаньона. Может, это Долинин и Ирина Ильинична меня настроили на пессимистический лад? Нет, Пашенька, никто тебя не настраивал, своим умишком дошел до этого. Представил себя этаким миссионером с партийным билетом. Какой же ты будешь редактор, если по уши не влюбишься в Принеманск, не поймешь его, не увидишь и не оценишь его прелестей. Выбрось из головы, что ты мудрее других и приехал поучать недорослей. Проще, скромнее веди себя, и жить будет интереснее, увидишь, как много привлекательного в новом городе. Какие в нем живут мудрые, бывалые люди.

Оказывается, есть на свете бессонница, не выдумали ее люди. Я почти убедил себя стать ангелом во плоти. До утра шевелил лопатками — не начали ли расти крылья? Нет, не растут. Наверное, потому, что всю ночь курил. Какому ангелу приятно поселиться в комнате, прокуренной, как пепельница.

2

Утром, когда мне показалось, что я, наконец, смогу заснуть, пришел парень с петушиным гребнем. Информация Задорожного, очевидно, была неточной. Никаких следов бурно проведенной ночи на его лице не осталось. В отличие от меня он выглядел свежим, хорошо отдохнувшим человеком.

— Павел Петрович, поступаю в ваше распоряжение добровольным гидом, — предложил Анатолий Платов. — Я покажу вам Принеманск, и вы поблагодарите судьбу в облике Центрального Комитета, которая вас сюда направила.