Анна Новикова - История и теория медиа

• Название: История и теория медиа
• Автор: Анна Новикова
• Жанр: Культурология
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-7598-1614-0

В настоящем учебнике обозначен междисциплинарный характер медиаисследований и собрано воедино теоретическое и историческое наследие, связанное с изучением коммуникаций. Авторы показывают значимость средств коммуникаций, различных медианосителей и эстетических форм медиаконтента в развитии социальных отношений и представляют обширную теоретическую палитру подходов к исследованию роли медиа в общественных системах. Учебник состоит из двух больших частей. Первая посвящена историческим аспектам развития медиа и обществ; вторая – обзору теорий медиа, которые объединены по так называемым теоретическим группам. Каждая часть снабжена списком контрольных вопросов и заданий для проверки знаний.

Учебник предназначен для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлениям «медиакоммуникации», «журналистика», «реклама и связи с общественностью». Кроме того, он может быть рекомендован для ознакомления студентам по другим направлениям социальных и гуманитарных наук (социология, политические науки, философия и т. п.).

---

Наконец, в-третьих, цензура унижает человеческое достоинство. В первую очередь потому, что она есть акт недоверия людям и лишение их свободы выбора, которую предоставил Господь: «Если Бог предоставил человеку свободу в выборе пищи для своего тела, установив лишь правила умеренности, то он предоставил ему и полную свободу в заботе о своей умственной пище, вследствие этого каждый взрослый человек может сам заботиться об упражнении своей главной способности <…>».[111]

Воззвания Мильтона не возымели действия на Долгий парламент, который не колебался и установил цензуру, мотивируя это тем, что на протяжении всей Английской революции, с момента отмены королевской цензуры и упразднения Звездной палаты, появилось слишком много откровенно роялистских памфлетов, призывающих к восстановлению монархии. Тем не менее базовые идеи, заложенные Мильтоном в «Ареопагитике», были важны для европейского Просвещения и развития различных гражданских движений Великобритании и, безусловно, легли в основу будущих конституционных принципов свободы слова и печати.

Первым документом, гарантирующим эти принципы, в определенной мере стал принятый в Англии в 1689 г. Билль о правах, или «Акт, декларирующий права и свободы подданного и устанавливающий наследование Короны», который обеспечивал членам парламента право на свободное высказывание мнения относительно государственного устройства, политики и проч. и их обсуждение в парламенте без угрозы судебного разбирательства и возбуждения дел о клевете (англ. libel – пасквиль, то есть клевета письменная или через печать). Принцип свободы печати долгое время не распространялся на публикации парламентских дебатов, которые были строжайшим образом запрещены на протяжении еще и всего XVIII в. Это ограничение, продиктованное, очевидно, стремлением не выносить в общественное поле тематику парламентских заседаний, многократно пытались обойти различные издатели, которые публиковали в результате темы обсуждения и парламентских заседаний под видом репортажей из вымышленных стран либо под видом литературных произведений полусатирического характера. Запрет на публикации подобного рода постоянно продлевался или вводился на различных уровнях, однако растущий плюрализм приводил к тому, что в элитарных кругах всегда находились заинтересованные лица, которые стремились употребить свое влияние на прессу с тем, чтобы использовать публикации о парламентских заседаниях в политической борьбе. Так, например, известный политический деятель, лорд-казначей и глава правительства (в тот период такой должности, как премьер-министр, не существовало) Роберт Уолпол не пренебрегал подкупом прессы для того, чтобы нелегально печатать на страницах изданий в том или ином виде парламентские дискуссии и использовать их для того, чтобы опорочить парламент, который регулярно инициировал разбирательства по поводу обвинений первого министра в коррупции.

Несмотря на принятие Билля о правах и установление конституционного права на свободу дебатов, цензура в Англии просуществовала еще какое-то время. Дело в том, что после реставрации монархии в Англии цензура действовала на основании так называемого «Акта о разрешении» («Licensing Act», 1662 г.), который регулярно продлевался парламентом. При Вильгельме III и Марии II Оранских предварительная цензура была в очередной раз продлена очередным актом, однако в 1694–1695 гг. парламент отказался продлевать «Licensing Act», мотивируя это в первую очередь различными вторичными соображениями – задержкой кораблей с книжной продукцией в порту, нелегальными обысками и проч. Верхняя палата отправила законопроект на доработку в нижнюю, и он не был доработан до конца текущей сессии. Так, совершенно случайным образом, в Великобритании фактически перестала существовать цензура.

Все последующие ограничения, в том числе вводящие судебные виды наказаний, относились уже к преследованию прессы постфактум, то есть после опубликования тех или иных сведений. Основной проблемой на протяжении XVIII в. становится действие «закона о пасквиле» (law of libel), который не позволял судам (а всеобщее право на судебное расследование было гарантировано еще Биллем о правах) рассматривать такие дела по существу, но требовал лишь давать оценку факта опубликования. Суды, таким образом, не вдаваясь в суть пасквиля, которая считалась по умолчанию наказуемой, устанавливали в ходе разбирательств лишь факт публикации. Достаточно было доказать, что данная публикация принадлежит ответчику, и он автоматически признавался виновным. Однако в ходе ряда громких дел и разбирательств суды накопили определенную практику и постепенно стали выносить вердикты, которые противоречили закону. В частности, при рассмотрении дела против издателя народного листка «The Public Advertiser» Генри Вудфолла присяжные игнорировали указания уголовного судьи не принимать в расчет доводы защиты об отсутствии злого умысла и вынесли оправдательный приговор. Подобные прецеденты привели к попыткам переработки закона о пасквиле. В 1792 г. Чарльз Джеймс Фокс (1749–1806), парламентарий от партии вигов, разработал и провел через парламент новый закон о пасквиле (Libel Act), или, как его называли, «Фоксов акт», который предоставил право судам присяжных рассматривать все обстоятельства данных дел, и в первую очередь наличие факта клеветы (порочащей честь информации) в опубликованном материале. Так или иначе, на протяжении последующего периода развиваются постцензурные формы регулирования, в том числе этического.

Основание для постцензурного законодательного регулирования массовой информации во Франции было заложено существенно позднее, чем в Великобритании. Как мы уже отмечали выше, регламентация этой сферы вплоть до XVIII в. была подчинена в значительной степени корпоративному контролю и полицейскому надзору, а не законодательному принципу. Впервые он озвучивается в период Великой французской революции, когда появляются основные принципы конституционных рамочных законов, которые вот уже на протяжении пяти французских республик вписываются в преамбулу к конституции. Саму по себе историю Французской революции невозможно представить без бесконтрольно печатаемых и выпускаемых в обход каких бы то ни было ограничений газет. Такие газеты, как «Le Patriote français» («Французский патриот»), «Lettre du comte de Mirabeau a ses commettants» («Письма графа Мирабо к своим избирателям»), «Journal des États généraux» («Газета Генеральных штатов»), выходят еще до взятия Бастилии и занимаются публичным комментированием работы Генеральных штатов, своего рода французского парламента, полностью, однако, подконтрольного королю (Генеральные штаты созывались и распускались по решению короля). Успешная борьба третьего сословия, представленного в основном мелкой буржуазией, против королевского произвола и ущемления своих прав путем создания сил самообороны в Париже сопровождалась деятельностью периодической печати, самым активным рупором которой сделался Жан-Поль Марат и его газета «L'Ami du people» («Друг народа»). Марат был одним из авторов проекта Декларации прав человека и гражданина, принятой в августе 1789 г. Она-то и легла в основу предложенного Маратом, но никогда не принятого проекта конституции. Статья 11 Декларации, которая и сегодня является преамбулой к действующей Конституции Пятой республики, гласит: «Свободный обмен мыслями и мнениями относится к наиболее ценным правам человека. Таким образом, все люди могут свободно говорить, писать и делать публикации при условии, что они будут отвечать за любое злоупотребление этой свободой в случаях, предусмотренных законодательством».[112] Таким образом, был сформулирован второй основополагающий принцип свободы слова, предполагающий ответственность за злоупотребление перед законодательством, которое в дальнейшем, на протяжении почти ста лет, будет мучительно во Франции создаваться.

Важно понимать, что пресса Великой французской революции, особенно на первом ее этапе, была примером плюрализма мнений, который сложится лишь в начале XX в. Во время революции существовали газеты роялистов (приверженцев короля), такие как «Les Actes des Apotres» («Деяния апостолов»), центристов – сторонников конституционной монархии – и «левых», в числе которых «Общество друзей прав человека» и, в первую очередь, Ж.-П. Марат с его уже упоминавшейся газетой «Друг народа» и Ж.-Р. Эбер с газетой «Le Père Duchesne» («Папаша Дюшен»). Оба издания выражали, насколько это возможно, фундаменталистские взгляды, призывавшие к продолжению революции и революционному террору. Марат, к примеру, писал: «Следовало бы не только разогнать Национальное собрание и муниципалитет Парижа, но и устроить гражданскую войну».[113] Или: «Скачите в Сен-Клу, если ещё не поздно, возвратите короля и дофина в ваши страны; держите их крепко, и пусть они отвечают за события; заприте Австриячку и её деверя, чтобы они не могли больше конспирировать; задержите всех миллионеров и их прислужников; бросьте их в тюрьму; возьмите под стражу главу муниципалитета и заместителей мэра; не спускайте глаз с генерала; арестуйте штаб, уберите артиллерийский парк с Зелёной улицы, овладейте всеми пороховыми складами; пусть округа восстановятся и останутся перманентными; пусть они заставят отменить все пагубные декреты».[114] Позднее при активном участии «Папаши Дюшена» Эбера, газет «Révolutions de France et de Brabant» («Революции Франции и Брабанта») и «Le Vieux Cordelier» («Старый Кордельер») Камиля Демулена и «Le Défenseur de la Constitution» («Защитник Конституции») M. Робеспьера сложится так называемый Якобинский клуб, давший начало якобинской диктатуре, при которой будет казнен Демулен как адепт слишком соглашательской политики.[115]