Гомер - Одиссея. В прозаическом переложении Лоуренса Аравийского

• Название: Одиссея. В прозаическом переложении Лоуренса Аравийского
• Автор: Гомер
• Жанр: Поэзия
• ISBN: 5-89329-297-9

Новый полный перевод "Одиссеи" Гомера, освобожденный от архаизмов, повторов, старомодного гекзаметра, следует традиции современных английских переводов бессмертной поэмы. Это, в первую очередь, "Одиссея" для чтения - увлекательный роман, написанный для современников автора и переведенный для современников переводчика. Книга призвана показать далекому от классических наук читателю, почему "Одиссея" является одной из самых читаемых книг XX века в Англии. Приложения и комментарии помогают установить связь с великим романом Джеймса Джойса "Улисс". Исраэль Шамир, археолог, путешественник, военный корреспондент и переводчик, создал сегодняшнюю "Одиссею", сохраняя неизменную верность тексту.

---

— Я все тебе расскажу, — отвечала ясноглазая богиня, — Меня зовут Ментес. Мой отец — славный воин принц Анхиал, а я — вождь тафийских мореходов. Я пришел на Итаку на своем корабле и со своим экипажем по темно-винному морю, а курс мы держим на Темесу, где я надеюсь обменять мое карго — блестящее железо — на заморскую медь. Мой корабль стоит на якоре вдали от города, в бухте Ретре, у подножия лесистой горы Нейон.

«Наши семьи издавна дружат и посещают друг друга, что подтвердит тебе и старый лорд Лаэрт, если ты его спросишь. Правда, я слыхал, что он больше не бывает в городе, а живет уединенно и тоскливо на своей ферме в горах, со старой служанкой, и та ставит перед ним еду и питье, когда он устает ходить по террасам и ухаживать за виноградником.

«На этот раз я прибыл на Итаку потому, что слыхал, что он вернулся домой. Я имею в виду твоего отца. Не думай, что великолепный Одиссей сгинул с лица земли. Хотя боги и задерживают его, он жив. Я полагаю, что он попался в руки дикарям на окруженном прибоем дальнем острове, и они удерживают его. Хоть я не вещун и не прорицатель по профессии, но я предреку тебе грядущее, как подсказали мне бессмертные боги. Одиссей скоро вернется на любимую родину. Даже если враги заковали его в железные кандалы, он сумеет спастись и вернуться домой. Положись на Одиссея — он сумеет выпутаться.

«Скажи мне, и впрямь ли ты сын Одиссея? Ты так вырос! У тебя его лицо и глаза, как мне помнится. Ведь мы часто видались, пока он не ушел под Трою на черных кораблях со всем цветом аргивского рыцарства, а с тех пор я его не встречал».

— Мой друг, — сказал осторожный Телемах, — отвечу тебе искренне. Моя мать говорит, что я сын Одиссея, я сам не знаю. Никто не знает точно своего отца. Лучше был бы я сыном простого человека, мирно состарившегося у себя дома. Раз уж ты меня спросил, отвечу, что я сын самого несчастного человека на свете.

— И все же, — сказала ясноглазая богиня, — видя тебя и зная твою мать Пенелопу, я не думаю, что твой дом обречен на бесславное существование. Но объясни мне, что это за пирушка? Что это за люди и кто они тебе? Свадьба ли это или банкет, но складчиной тут не пахнет. Они бесцеремонно налетают на твое добро, чем возмущают любого порядочного человека.

— Странник, — сказал здравомыслящий Телемах, — раз уж ты спрашиваешь, отвечу. Это был почтенный и зажиточный дом, пока Одиссей жил среди нас. Но по злой воле богов Одиссей исчез, не оставив следа. Такова его беспримерная судьба. Если бы он погиб в боях за Трою, среди своих воинов, или умер бы на их руках от ран, я бы не так горевал. Весь ахейский народ насыпал бы ему курган, он бы оставил сыну в наследство память и имя. Но он беззвучно исчез, как будто его похитили духи бури, злобные Гарпии, и умчали с собой в пустоту. Мне остались только печаль да слезы. И не только о нем я печалюсь, есть у меня и иные заботы. Все владыки и вожди с Дулихия, Зама, лесистого Закинфа и скалистой Итаки сватаются к моей матери и транжирят мое добро. А она, хоть и не собирается выйти замуж, не может решиться и отклонить их предложения, или избрать одного из своих кавалеров. Тем временем они сидят у нас, едят все подчистую, безобразничают, да и меня раньше или позже порешат.

Афина выслушала его и сказала возмущенно:

— Какой позор! Пора твоему пропавшему отцу вернуться и совладать с бесчинствующей сворой, Появился бы он сейчас у ворот дворца таким, как я его помню, в шлеме, со щитом и двумя копьями! Он пришел к нам по пути из Эфиры, где он посетил Ила, сына Мермера, в поисках смертоносного яда для бронзовых наконечников своих стрел. Богобоязненный Ил отказался снабдить его ядом, но мой отец горячо его любил и дал все, что он хотел. Если бы Одиссей былых времен предстал сейчас перед кавалерами, горьким было бы их сватовство, а смерть быстра. Но такие вещи лежат на коленах богов, они решат, суждено ли ему вернуться и отомстить.

«Поэтому я советую тебе призадуматься, как ты сам можешь изгнать кавалеров из дворца. Выслушай мой план. Завтра созови ахейских лордов на совет и, призывая богов в свидетели, потребуй, чтобы кавалеры разошлись по домам. Если твоя мать решится выйти замуж, пусть сперва переедет во дворец своего отца. Он человек могущественный, и сумеет обеспечить ее приличным приданым и сыграть пышную свадьбу, как и подобает любимой дочери.

«А тебе я советую выбрать лучшее двадцативесельное судно, взять гребцов и отправиться в путешествие, чтобы узнать, куда запропастился твой отец, Может, люди тебе расскажут, или Зевес заронит ответ в твой ум, и тебе станет ясна истина. Отправляйся в Пилос и посоветуйся со священным Нестором, а оттуда держи курс в Спарту к рыжему королю Менелаю. Он последним из ахейцев вернулся с войны. Если узнаешь, что твой отец жив и скоро возвратится домой, стисни зубы и еще год потерпи лишения и беспорядок в дому, А узнаешь, что он погиб навеки, — вернись на родину, насыпь ему курган по всем правилам и выдай мать замуж.

«А тем временем думай, как перебить кавалеров в твоем дому, в честном ли бою или уловкой. Ребячество тебе уже не к лицу, пора забыть детские фантазии. Ты муж ростом и статью. Ты слыхал, как повсеместно прославился принц Орест, отмстивший изменнику Эгисту за подлое убийство его благородного отца? Будь как Орест, и грядущие поколения воспоют тебя.

«А сейчас мне пора возвращаться — матросы устали ждать. Я оставляю дело в твоих руках. Подумай над моим советом».

— Сэр, — сказал разумный Телемах, — ты говорил со мной с сердечной добротой, как отец с сыном. Я это никогда не забуду. Я понимаю, что тебе не терпится отплыть, но задержись хоть немного, искупайся в бане и освежись. А потом пойдешь на корабль в счастливом расположении духа, захватив на память обо мне прекрасный и драгоценный подарок, из тех, что дарят только по великой дружбе.

— Нет, — отказалась ясноглазая богиня Афина, — не пытайся меня удержать. Я спешу. А знак дружбы, который ты мне предлагаешь, пусть подождет моего обратного плаванья, и я возьму его прямо домой. Выбери самый дорогой дар — я отдарю тебя достойнейшим.

С этими словами она исчезла, как будто птица вспорхнула, оставив Телемаха полным решительности и присутствия духа. И образ отца стал перед ним еще живее прежнего. Заметив в себе эти перемены, Телемах был потрясен. Он понял, что его посетило божество. И сам подобный богам, он вернулся в общество кавалеров.

Они молча внимали песни замечательного менестреля, а тот пел о возвращении ахейцев из-под Трои и о несчастьях, выпавших на их долю по воле Афины Паллады. В своей горнице наверху Пенелопа, милостивая дочь Икария, прислушалась к словам баллады и спустилась вниз в зал по крутой лестнице в сопровождении двух фрейлин. Она приблизилась к обществу кавалеров, прикрыла лицо складкой платка и стала у несущей колонны меж двух фрейлин. Разрыдавшись, она прервала вдохновенного барда.

— Фемий, — сказала она, — с твоим знанием баллад о подвигах богов и героев ты мог бы выбрать и другую, чтобы очаровать слушателей. Спой что-нибудь подходящее для веселого пира. А эту песнь больше не пой. Она слишком грустна, у меня от нее сердце щемит. Ведь я понесла самый тяжкий урон в этой катастрофе. Я каждый день оплакиваю лучшего из мужей, чье имя гремело от Эллады до Аргоса.

Но Телемах не собирался потакать Пенелопе.

— Мать, — сказал он, — не мешай нашему верному барду развлекать нас, как его душеньке угодно. Не поэты виновны в происшедшей трагедии, но сам Зевес, который поступает с нами по своему усмотрению. Не будем винить Фемия, коль он поет страшную судьбу данайцев — слушатели всегда требуют новых песен. Мужайся и крепись, ибо не только Одиссей не вернулся с войны. Многие мужья встретили свой рок под Троей. Иди же в свою горницу и займись своими делами, ткацким станком и веретеном, и прикажи служанкам продолжать работу. Принимать решения — дело мужчины, а в этом доме мужчина и хозяин — я.

Пенелопа была изумлена, но вняла здравым речам сына и удалилась к себе. Она поднялась в будуар в сопровождении фрейлин и зарыдала по Одиссею, любимому супругу, пока ясноглазая Афина не сомкнула ей очи сладким сном.

Тем временем в сумрачном зале кавалеры разгулялись, и каждый громогласно клялся, что именно ему выпадет лечь в постель с королевой. Но мудрый Телемах призвал их к порядку.

— Соискатели руки моей матери, — сказал он, — прекратите необузданную наглость. Ужинайте и развлекайтесь, но тихо, чтобы не мешать дивному голосу барда. А завтра, я предлагаю, пойдем в собрание. Там я официально попрошу вас покинуть наш дом. У вас есть свои залы, можете там пировать за собственный счет и принимать друг друга по очереди. А если вам милее транжирить мое достояние — пируйте без удержу, но Зевес приблизит день возмездия, когда я без удержу перебью вас в своем доме.

Они изумились дерзкому тону Телемаха, но прикусили язык. Наконец Антиной, сын Эвпейта ответил: