Ирина Коблова - Властелин Сонхи

• Название: Властелин Сонхи
• Автор: Ирина Коблова
• Жанр: Боевое фэнтези

«…Если ищешь ведьму, для начала выясни, какая это ведьма: что дает ей силу и что ей подвластно. Бывают ведьмы каменные, тряпичные, воздушные, травяные, ледяные, просяные, молочные и много какие еще. Таль не расставалась с матерчатой куколкой, которую носила в кармане или за пазухой, но что зашито в этой куколке, никто не знал. А подвластен ей всякий подножный сор на песчаных дорожках, строительный раствор, скрепляющий кирпичную кладку, мелкие камешки, песок на морских пляжах. Когда они отправились выручать Нинодию, завороженный песок полз следом за ними, словно громадная шуршащая змея. У Кема, прирожденного логика, завелось одно предположение насчет того, кто такая Таль на самом деле, но он всей душой надеялся, что это не так…»

Текст печатается в авторской редакции.

---

Лекарку под дланью Тавше никто не смел тронуть, но остальные горожане, выходя из дому, всякий раз рисковали, если только не принадлежали к числу амулетчиков, присягнувших Дирвену, или городских баламутов, прибившихся к Шаклемонгу. Впрочем, шаклемонговцы тоже старались не разгуливать поодиночке: почем знать, какая напасть ждет тебя за углом?

«Да что же вы творите, зложители окаянные, вразуми вас Милосердная!» – в который раз вздохнула про себя Зинта.

На столе перед королевой стоял тазик с половиной громадного соленого арбуза, и она жрала этот арбуз, как беглянка из голодной провинции, смачно зачерпывая хрустящую розовую мякоть столовой ложкой. На подбородке блестело прилипшее семечко.

– Кто будет-то, парень или какая-нибудь фиглятина? – буркнул остановившийся в дверях король после минуты неловкого молчания. – Она тебе не сказала?

Он пришел мириться, но Щука не оценила его добрых намерений и огрызнулась:

– Сам ты фиглятина! Сказала, будет мальчик. Лишь бы умом в тебя не пошел, а то чего ж хорошего быть дураком.

– Сама дура!

– Сам дурак! – азартно парировала Щука.

От перебранок она никогда не уставала, по этой части кого хочешь за пояс заткнет.

При других обстоятельствах они бы сперва поругались, а потом занялись любовью, но сейчас арбуз, которого было еще много, интересовал Глодию больше, чем все на свете постельные утехи. Даже чавкать не стеснялась… Дирвен прикрыл за собой дверь, разочарованный и в то же время умиротворенный: хвала богам, не девчонка – хотя бы в этом Рогатая не сумела ему нагадить!

Велел порученцу найти Шаклемонга. Тот явился вместе с Чавдо, оба выглядели довольными, словно обстряпали на пару обоюдно выгодную сделку.

Несвежая, как застиранная тряпка, физиономия Незапятнанного разочарованно скривилась, когда Повелитель Артефактов объявил, что королевским указом отменяет сожжение Тевальда и заменяет смертную казнь на тридцать плетей и конфискацию имущества в казну.

– Сжечь его надобно, потому что о детях малых подумайте! Ежели несмышленое дитя этакую срамоту увидит, враз таким же срамотистом станет, ибо для разгула непотребных помыслов всякой мелочи довольно: зацепил краем глаза – и уже не можешь думать ни о чем другом, кроме осаждающего тебя со всех сторон порока, и всевозможные мерзостные картины сами собой в воображении рисуются и соблазняют невинное сердце, уж я-то знаю! Сжечь его, и тогда чистые душой горожане будут ликовать, глядя на торжество справедливости!

– Гадство это – людей жечь, – с досадой возразил Дирвен. – Тавше прогневается. Остричь патлы и выпороть, чтобы знал, как подражать сами знаете кому, а потом на каторгу. Дикари мы, что ли?

– Не гадство, а протест тех, кто не в силах терпеть засилье порока и хочет защитить нравственные устои от разрушения!

Они препирались, пока не вмешался Чавдо:

– Вы правы, ваше величество, – произнес он рассудительно, глядя на спорщиков с умудренным прищуром бывалого человека. – Незачем взваливать на себя этакое бремя и гневить Тавше. Но наш дорогой друг Шаклемонг тоже прав, срамотизм надлежит искоренять, дабы защитить горожан от порока. Посему осмелюсь дать совет: почему бы нам не созвать общественный суд, который решит участь преступника? Пусть чистые душой горожане сами определят наказание для Тевальда, и тогда вы, мой господин, не будете нести ответственности за приговор, каким бы он ни оказался.

Незапятнанный порывался что-то сказать, яростно выкатив глаза и тряся клиновидной бородкой, но Мулмонг будто бы невзначай пихнул его локтем в бок – несильно, скорее по-приятельски: мол, уймись, я тебе потом все растолкую.

– Нынче же вечером организуем суд, такое дело незачем откладывать на потом. Господин Шаклемонг, возьмите это на себя и потрудитесь собрать почтенных горожан, у Повелителя Артефактов и без того забот хватает. Мой господин, какое бы решение они ни приняли – это будет их решение, за которое им держать ответ, а вы тут не причем. Я же со своей стороны обязуюсь курировать этот вопрос в части конфискации имущества, дабы не допустить никаких злоупотреблений.

– Уф, ловко вы его спровадили, – одобрил Дирвен, когда просветлевший лицом Шаклемонг ринулся прочь от них по коридору. – А то я думал, что будет полная телега всякой тягомотины…

– Не тратьте драгоценное королевское время на тягомотину, для этого у вас есть доверенные советники, – добродушно усмехнулся Чавдо. – Главное – вовремя напоминать им об их обязанностях, чтобы не повадились отлынивать.

Порадовавшись тому, что все так расчудесно уладилось, Дирвен остаток дня увлеченно возился с артефактами. Даже не стал интересоваться, чем закончился общественный суд: это не его ответственность, у Властелина Сонхи найдутся дела поважнее.

После ужина отправился к Щуке, но та недомогала, поэтому он по-быстрому отымел доставленную из борделя девку и устроился спать в гамаке в Королевском Штабе. Перед этим послал в крухутакову задницу привязавшихся в коридоре придворных чиновников с их сметами-бюджетами, доходчиво объяснив, что он им не придурок-счетовод, а король, и с этой ерундой пусть Чавдо разбирается.

Не спалось. На краю стола волшебный светильник в виде кораблика плыл по водам ночи в шаре уютного золотистого сияния. Поблескивали в полумраке дремлющие зеркала, бронзовый обод громадного глобуса, чернильница в виде головы чворка. За стеклами шкафов тлеющими звездочками мерцали артефакты. Дирвен мысленным приказом погасил свет, и комната погрузилась в темень.

Все равно не спалось. Казалось, кроме него здесь есть кто-то еще. В конце концов не выдержал, и все лампы разом вспыхнули: ну, разумеется, никого! А мерещится, что есть…

Опять потушил свет, и сразу вернулось ощущение чужого присутствия. Как в детстве, когда в темноте под кроватью будто бы кто-то прятался, хотя никого там быть не могло: мама покупала дешевые обереги, и он просил эти штуковины защитить его и от зловредных гнупи, и от людоедки-тухурвы, и от других обитателей опасных домашних потемок. Ясное дело, амулеты его слушались – хотя тогда он об этом еще не знал – и работали не хуже, чем их элитные аналоги, изготовленные для богатых заказчиков. А теперь он Повелитель Артефактов, король Ларвезы и колоний, Властелин Сонхи, он по праву владеет Наследием Заввы, и никто не в силах ему противостоять, даже хваленая Наипервейшая Сволочь! Но кто-то здесь есть. Чуть слышный шелковистый шелест, почти беззвучный вздох.

Готовый размазать противника по стенке, он снова отдал приказ на иллюминацию – и в этот раз то, что проникло на его территорию, не исчезло. Не успело? Или игра в прятки закончилась?

В первый момент Дирвен решил, что это какое-то экзотическое растение из дворцовой оранжереи, другой вопрос, кто его сюда притащил! Ствол в наплывах зеленоватой коры, ветви кроны сплелись в причудливый узел, под кроной вырезана маска – изящные черты, закрытые глаза – а сбоку на ветке примостилась живая змея.

Мелькнула мысль о покушении: приволокли, гады, дерево вместе с гадюкой, чтоб она его укусила! Ну, пеняйте на себя! Он пустил в ход «Королевский удар» – вначале оставить от гостинца щепки-ошметки, а потом разобраться, кто злоумышленники и как им это удалось…

Никакого результата. Сделал несколько попыток, но эта пакость даже не шелохнулась.

Внезапно «маска» открыла глаза – ни радужки, ни зрачков, миндалевидные глазницы как будто заполнены лунным туманом – и произнесла женским голосом:

– По теории вероятностей любой артефакт однажды может не сработать. Тем более во сне.

Тут он понял, что на самом деле все-таки дрыхнет без задних ног, и эта жуть ему снится, как последнему незащищенному придурку.

Все-таки не растение, а существо: за кору он принял облегающий покров из переливчатых черно-зеленых перьев – собственные или платье у нее такое, не разберешь. То, что сперва показалось ему пышной кроной, а потом огромным экзотическим тюрбаном, при ближайшем рассмотрении наводило оторопь: это были рога. Толстые, перекрученные, местами задрапированные намотанной тканью. К концам они сужались, напоминая когтистые птичьи лапы, кое-где были украшены тусклыми кабошонами… Да какие там кабошоны – это же глаза! И они тоже смотрят, как и лунные бельма на недобром узком лице. Или все-таки не глаза? В одном месте на поверхности рога выделялось светлое пятнышко, словно там срезали кружок величиной с монету.

Дирвен мысленно, сквозь дрему, потянулся к оберегу от снаян. Без проблем дотянулся, оберег исправно работал в резонансе с защитным орнаментом, который в королевском дворце нанесен на каждую стенку – а этот ужас все равно здесь! Вдобавок он не мог проснуться: пусть и чувствовал, что это всего лишь сон, вырваться из него в явь никак не получалось, и усвоенные в школе амулетчиков приемы не помогали. Как будто яви вообще не осталось, так что вырываться некуда… Он сидел в гамаке, напряженный почти до судорог и словно заледеневший, а когда попытался встать, гамак качнулся, пол уплыл из-под ног.