Анна Белкина - G.O.G.R.

• Название: G.O.G.R.
• Автор: Анна Белкина
• Издательство: СИ
• Жанр: Триллер

В маленькой деревне происходят странные явления в заброшенном доме, которые получили у местных жителей название «Чёрт». При попытке выяснить, в чем дело, бесследно исчез помощник участкового. Позже в Донецке, расследуя обычный угон, следователь Серегин вскрывает преступную сеть, которой руководит неуловимый преступник по кличке Тень, обладающий невероятными способностями к гипнозу. Продолжая расследование, Серегин натыкается на результат эксперимента нацистского ученого времён ВОВ.

---

2.

Стоило Недобежкину переступить порог своего кабинета — он сразу принялся за работу. Милицейский начальник не знал суббот — для него выходные наступали тогда, когда заканчивались все дела. Дел было по горло — и поэтому Недобежкин проигнорировал сегодняшнюю субботу и, наверное — нет, не наверное, а точно — проигнорирует воскресенье.

По приказу начальника Пётр Иванович связался с ГАИ, хотя не очень-то и надеялся на то, что гаишники смогут поймать «верхнелягушинского чёрта».

— Вот что, Серёгин, вызвони-ка Синицына! — отдал новое распоряжение Недобежкин, едва Пётр Иванович, переговорив с гаишниками, повесил трубку. — Поспрашиваем его ещё про ГОГР и Америку.

Распорядившись, милицейский начальник покинул своё кресло и отправился в кабинет с табличкой: «Психотерапевт Вавёркин». Изрядно похудевший на нервно-психической работе психотерапевт занимался Сидоровым. Пострадавший сержант полулежал на кушетке, оплетенный проводами, и тихонечко, грустно блеял. Вавёркин, который давно утратил всякое сходство с колобком, сидел, уткнувшись заострившимся носом в экран ноутбука, и разглядывал те прямые и волнистые линии, которые по нему струились.

— Сознание полностью отключено… — пробормотал он, казалось, самому себе, не замечая подкравшегося начальника.

— И как это лечить?? — рыкнул Недобежкин, спугнув психиатра и заставив подпрыгнуть в кресле.

— Ух-ух! — выдохнул не ожидавший «нападения» Вавёркин и помотал своей растрепавшейся головой.

Сидоров же никак не отреагировал на вторжение Недобежкина, и линии биотоков его несчастного мозга не изменились ни на йоту.

— Лечить как?? — повторил милицейский начальник, надвинувшись на Вавёркина своим могучим корпусом.

Вавёркин попятился назад вместе с креслом и залепетал в ответ:

— Н-нуу, я могу сказать только то, Сидоров подвергся… Нет… — Вавёркин замолк, видимо выискивая в памяти нужное слово. — Ну, не бывает такого сильного гипноза, понимаете? Больше похоже на действие какого-то наркотика, что ли? Это даже не выборочный гипноз, а какое-то патологическое отупение: его интеллект полностью отсутствует. Так же отключены рефлексы — и безусловные тоже — Сидоров не понимает, что такое вода и пища, не ходит, не…

— Как лечить? — в третий раз переспросил начальник, стиснув кулаки и начиная сатанеть.

— Я пока… — начал, было Вавёркин, стараясь не заглядывать во вращающиеся глаза Недобежкина, однако начальник перебил его и весьма сурово зашипел:

— Вавёркин! Если ты к вечеру его не прокамлаешь — я тебя уволю! — и стукнул кулаком по столу гипнотизёра, заставив подпрыгнуть его ноутбук.

Сидоров оставался глух ко всему, а Вавёркин съёжился в комочек, схватил пуговку своей рубашки и, нервно крутя её вспотевшими пальцами, и пролепетал:

— Ну, понимаете, тут такой тяжёлый случай…

Недобежкин рыкнул сквозь зубы, пошевелил усами и посмотрел на свои часы, закатав рукав рубашки чуть ли не по самый локоть.

— Вот, сейчас, — изрёк начальник, пронзив гипнотизёра суровым взглядом. — Два часа. Если до восьми ты, Вавёркин, мне Сидорова не раскрутишь — считай всё, стал на биржу, усёк?

— Е-есть, — всплакнул Вавёркин, который даже не представлял себе, каким образом будет он снимать с Сидорова столь мощную «звериную порчу».

— Приступай! — разрешил Недобежкин и покинул кабинет психиатра, громыхнув дверью.

Глава 118.

Грибок и Гоха.

1.

Синицын до сих пор проживал у Ежонкова. «Суперагент» Ежонков на пару со вторым «суперагентом» Смирнянским убедили следователя прокуратуры в том, что ему пока что необходимо прятаться, а то «чёртовые» бандиты могут по-настоящему провалить в забой его самого, а заодно и всю его семью. Синицын устрашился: рисковать семьёй он не хотел. Вот и скрывался в «загородной резиденции» Ежонкова уже второй месяц. А жена Синицына была убеждена в том, что Синицын погиб на дне забоя — Недобежкин постарался на славу, описывая все ужасы и опасности, которые таятся в старых закрытых шахтах и их штольнях. Пётр Иванович при этом разговоре присутствовал, слышал и про ямы, и про гнилые перекрытия, и про пустоты, над которыми проваливается земля, которыми милицейский начальник устрашал Людмилу Синицыну. Да, Серёгину, несомненно, было очень жаль Людмилу Синицыну — бедняжка так жалобно плакала, что прагматичный и даже чёрствый Пётр Иванович едва не разрыдался сам. Но так было лучше: Синицын слишком много знал про гогровских «чёрных генетиков», они могли до сих пор охотиться за ним. А если Синицын вернётся домой — «чёрные генетики» запросто могли подковырнуть его жену и детей. Нет, лучше пускай они пока подумают, что Синицын погиб — это совсем не долго, максимум месяц — полтора, от силы два. «Чёртова банда» практически развалена: Гопников умер от внезапной старости, Генрих Артерран застрелен, Никанор Семёнов в изоляторе, бомжей и Кубарева можно не брать в расчёт: они всего лишь рабы. Остались только два потенциально опасных субъекта: Интермеццо и Зайцев. Зайцев… Зайцев… «Уделал» ли кого-нибудь Зайцев — Пётр Иванович был не уверен в том, может ли вообще этот Зайцев кого-нибудь «уделать»…

Серёгин так и не дозвонился до Синицына, когда Генрих Артерран заставил его звонить под гипнозом. Причина была проста: Синицын решил пойти помыться в бане, ведь на «вилле» у Ежонкова ванны не водилось. Мобильный телефон он оставил заряжать батарею: забыл поставить на ночь, а утром обнаружил, что телефон рьяно просит «овса» и отказывается работать. Когда Синицын вернулся из бани чистым и радостным — телефон возвестил его о пропущенном вызове громким звуком «ПИК!». Едва Синицын взял телефон, чтобы посмотреть, кто это пытался побеспокоить его во время похода за чистотой — телефон подал голос повторно: это звонил из РОВД Пётр Иванович. Узнав о том, что произошло в отделении в то время, пока он парился в баньке, Григорий Синицын схватил ноги в руки, выкатил из гаража мопед Ежонкова и рванул туда на всех парах.

2.

Майор Кораблинский мог бы уже забыть ту жуткую, мистическую историю, которая с ним произошла. Тем более, что он не помнил ни секундочки из своей второй жизни — в образе Грибка. Покажи ему сейчас Куздрю — он только сказал бы, что она бомжиха, и не узнал бы её ни за какие коврижки. Эдуард Кораблинский уже получил новый паспорт, в суде его признали живым, и он даже вышел на работу — обратно, в Ворошиловское ОВД. На работе его все поздравляли с возвращением, устроили в его честь банкет. Жена не нарадуется, начальник выделил солидную материальную помощь… Всё нормально, всё в порядке, всё отлично… было бы, если бы Эдуарда Кораблинского ежедневно не грызла совесть. Ежедневно, ежечасно, ежеминутно, ежесекундно, всякий раз, когда он оставался один — хищная совесть подкрадывалась к нему на тигриных лапах и впивалась в горло крокодильими зубами. Вот и сейчас — Кораблинский сидел в своём кабинете, который ему вернули обратно, вспомнив про его долгую безупречную службу, а совесть не давала ему спокойно сидеть. Она басом орала в самое ухо: «Вернись к Недобежкину! Расскажи всё, что знаешь! Нет смысла отсиживаться! Хуже будет! Ты обманул, обманул, обманул!». Мягкое кресло, которое столько лет было уютным, теперь жгло огненным жаром и кололо раскалёнными иглами. Бутерброд с ветчиной застопорился поперёк горла, а кондиционер, вместо того, чтобы создавать комфортную прохладу, обдавал полярным холодом. Кораблинский был принципиальным. Принципиальным до какой-то болезненности. Он ни разу не взял ни одной взятки, не развалил и не замял ни одного дела, не отпустил просто так ни одного преступника, не упёк за решётку ни одного невиновного… Он вышел на работу в первый же день после того, как был признан живым и восстановил паспорт, потому что был уверен в том, что его священный долг — избавлять мир от гнусного гнёта поганой преступности. Работая с Никанором Семёновым, майор Кораблинский думал, что совершает героический подвиг, помогая Интерполу и выслеживая этих террористов с их биологическим оружием. А сейчас — встала парочка щекотливых вопросов: а террористы ли они? А есть ли то оружие? И — а служит ли тот Никанор Семёнов в Интерполе, или же он сам террорист???? Совесть изгрызла Кораблинского едва ли не до самых костей: Недобежкин отпустил его, практически ни о чём не спрашивая, а он, Кораблинский, просто так устранился в позорные кусты и даже не желает ничем мало-мальски помочь, словно малодушный и эгоистичный трус…

Титаническим усилием проглотив застрявший поперёк горла кусок бутерброда, Кораблинский встал из-за стола. Широкими шагами проследовал он к двери и вышел в коридор.

— Здравствуйте, Эдуард Всеволодович! — это на дороге попался трусоватый и бесполезный Карпец.

Буркнув ему:

— Привет… — Кораблинский продолжил свой путь по коридору к лифту.