Виктор Кондрашин - Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма

• Название: Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма
• Автор: Виктор Кондрашин
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8243-1181-5

Книга В.В. Кондрашина посвящена трагическим страницам Гражданской войны в России — крестьянскому повстанческому движению против «военно-коммунистической политики» большевиков. На основе широкого использования разнообразного комплекса источников охарактеризованы его причины, масштабы и последствия для крупнейшего аграрного региона страны — Поволжья. В монографии подробно исследована деятельность Самарского Комуча как «демократической альтернативы» большевизму анализируются причины его несостоятельности, подтверждается закономерность победы большевиков в Гражданской войне, несмотря на огромный размах антибольшевистского крестьянского движения.

---

Характерным приемом успокоения крестьян, применявшимся и в последующий период, были публичные заявления губернской власти о создании специальных комиссий на самом высоком уровне для расследования причин крестьянских восстаний и, самое главное, наказания представителей советских учреждений на местах, виновных в крестьянских бедах. Об этом широко оповещалось в прессе. Например, 21 августа 1918 г. в «Известиях Саратовского Совета» было опубликовано сообщение о прибытии в Саратов особой следственной комиссии ВЦИК для расследования кулацкого выступления на юге Саратовской губернии{288}. Об этом же сообщили центральные «Известия ВЦИК» за № 183 от 25 августа 1918 г.{289} Население оповещалось также о фактах наказания советской властью отдельных ее представителей, нарушивших революционную законность. Примером этого является предание суду ревтрибунала заместителя начальника реквизиционного отряда А.П. Федорова за участие «в массовых грабежах и насилиях над мирными жителями в селах Ровное, Привальное, Малина, Кривой Яр» Новоузенского уезда Саратовской губернии{290}.

В 1918 г. стало применяться и такое средство профилактики крестьянского протеста, как государственная амнистия. Оно было обусловлено массовостью крестьянских выступлений. Власть была просто не в состоянии арестовать и содержать в тюрьмах всех их участников. Поэтому в ноябре-декабре 1918 г. в соответствии с декретом об амнистии от 5 ноября 1918 г., приуроченной к первой годовщине Октябрьской революции, губревтрибуналы и губчека поволжских губерний прекратили сотни дел в отношении заключенных под стражу крестьян — участников летне-осенних аграрных волнений{291}.

Другой профилактической мерой было взятие на учет органами ЧК всех «подозрительных лиц», проживающих в сельской местности, осенью 1918 г. после объявления политики «красного террора» в связи с покушением на В.И. Ленина в Москве. Чтобы избежать эскалации напряженности в крестьянской среде в связи с возможным появлением в селениях оппозиционно настроенных к большевикам представителей городских имущих классов, губчека проводили облавы и с помощью сельских и волостных исполкомов ставили этих лиц на специальный учет, а в случае их причастности к контрреволюции подвергали аресту и тюремному заключению{292}.

§ 3. Крестьянство и Самарский Комуч

В 1918 г. крестьянство Поволжья испытало на себе не только большевистскую власть, но и власть «революционной демократии» — Самарского Комуча. История Комуча — демократического правительства, образованного в Самаре летом 1918 г. бывшими членами Учредительного собрания, представляет собой реализацию на практике, как говорится, «в чистом виде», так называемого «третьего пути» в революции. Иллюзорность подобного пути становится очевидной при обращении к истории взаимоотношений Комуча с крестьянством — основной массой населения подвластной ему территории. Этот опыт чрезвычайно важен для понимания ключевых аспектов рассматриваемой темы. В частности, он дает возможность глубже понять причины победы большевиков в Гражданской войне в условиях существования у них в тылу постоянно действующего «крестьянского фронта».

Идея Учредительного собрания была популярна среди крестьян Поволжья до тех пор, пока на него возлагалась надежда в решении земельного вопроса. Именно поэтому в поволжском регионе на выборах в Учредительное собрание 70% всех голосов получили эсеры как партия, в наибольшей степени выражавшая крестьянские интересы. В Самарской губернии из 17 депутатов эсеры провели 12 своих, так же было в Симбирской и Пензенской губерниях{293}. Аграрное законодательство большевиков, основанное на эсеровских лозунгах, решило вопрос о земле в интересах подавляющего большинства крестьян. Поэтому после насильственного разгона большевиками Учредительного собрания никаких серьезных волнений по этому поводу в поволжских деревнях отмечено не было. Крестьянское недовольство ограничилось лишь словесным осуждением данной акции в форме резолюций крестьянских съездов. Например, такую резолюцию принял 15 января 1918 г. уездный съезд крестьян Сызранского уезда Симбирской губернии. Он осудил действия большевистского Совета народных комиссаров и поддержал Учредительное собрание. В тот же день местные большевики разогнали в Сызрани демонстрацию населения в поддержку Учредительного собрания, город был объявлен на осадном положении{294}. Других крупных выступлений крестьян региона на почве недовольства разгоном Учредительного собрания нами не установлено.

Как уже отмечалось, пользуясь поддержкой крестьян, большевики в начале 1918 г. успешно укрепили свою власть в Поволжье и чувствовали себя уверенно до лета 1918 г., пока с помощью комбедов они не раскололи деревню и не стали осуществлять объективно неизбежные принудительные реквизиции продовольствия и мобилизации крестьян в Красную армию. В ответ на действия властей по региону прокатилась волна крестьянских выступлений.

Именно негативное отношение основной массы крестьянства к политике большевиков во многом способствовало падению советской власти в районе мятежа чехословацкого корпуса, поскольку крестьяне не стали защищать власть, грабившую и разорявшую их хозяйства. Об этом шла речь, например, в докладе председателя Высшей военной инспекции Н.И. Подвойского — «Защита советской власти в борьбе с чехословацким мятежом», направленном летом 1918 г. в СНК, ЦК РКП(б) и ВЦИК. Анализируя причины успеха антибольшевистских сил в Поволжье, автор указал на ошибки советской власти в деревне. В частности, он отметил, что в сельской местности Приволжья и Приуралья накануне мятежа вооруженные отряды красноармейцев «часто превращались в наемников-преторианцев», ведущих себя среди населения, «как в завоеванной стране»{295}.

Однако негативное отношение к аграрной политике большевиков не означало прямого участия крестьян в установлении в регионе новой власти. Документы свидетельствуют об отсутствии в начальный период чехословацкого мятежа у большинства из крестьян точной информации о сути происходящих событий. В этом плане весьма показательно содержание слухов, ходивших по деревням в связи с выступлением чехословаков, приведенных В.В. Кабановым в специальной статье на эту тему Вот лишь некоторые из них: «Приволжское село Каменка. По слухам, будто бы в Самаре идет война. Какие-то неизвестные войска — “нехристи” — дерутся с красной гвардией. Сельчане обсуждают последние слухи. — “Чеки” — это деньги. Причем тут деньги? Но появляются толкователи: — Ленин, большевики и жиды бежали к немцам и увезли все деньги. В Москве теперь англичанин Вильсон, который выпускает новые деньги — чеки. — А может, это и не деньги совсем, а люди… — Какие те люди! Что ты, очнись! К вечеру, однако, выясняется, что “чеки” — это все-таки люди неизвестного войска, и в Самаре идет война. — Из-за чего? — Будто оттого, бают.., народ-то… В Румынии, будто, красногвардейцы опрокинули вагон с этими самыми чеками. Вагон-то они опрокинули — вот от этого и поднялась война в Самаре»{296}.

Непосредственное участие в мятеже приняли лишь небольшие группы крестьян из так называемых «эсеровских дружин»{297}. По воспоминаниям красного партизана Япарова, «кулаки» его деревни Каузияка Мензелинского уезда во время появления чехов в г. Мензелинске снабжали их продовольствием. Они пригласили 300 чехословаков в свою деревню и накормили их{298}.

Следует отметить, что уже с первых дней существования новой власти для крестьян был очевиден факт, что, в отличие от большевиков, разогнанные члены Учредительного собрания смогли создать свои властные структуры с помощью штыков иностранных граждан, находящихся на территории России (чехословаков). Факт иностранного вмешательства во внутренние дела страны вызвал негативную реакцию самой активной в политическом отношении части деревни — фронтовиков, которые возмущались тем, что Россией «правят чехи», «наши пленные»{299}. В глазах крестьян члены Комуча стали ассоциироваться с чужеземцами, которые, хотя и «прогнали большевиков», но все же действовали в своих интересах, а не в интересах России. Поэтому обвинения большевиков в «предательстве», «продаже России» и т. п. в устах представителей Комуча звучали для крестьян не очень убедительно. Комучевцы были не лучше.

В целом, как свидетельствуют документы, основная масса крестьянства заняла выжидательную позицию: крестьяне не поддержали власть Комуча, но и не выступили против нее, предпочитая оставаться в стороне от острой политической борьбы и не участвовать в Гражданской войне.

С первых же дней существования правительства Комуча крестьянский вопрос стал для него одним из первоочередных. Комуч делал все для того, чтобы создать в деревне прочную социальную опору своей власти.