Николай Семёнов - Это было на рассвете

• Название: Это было на рассвете
• Автор: Николай Семёнов
• Издательство: Марийское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1980

Автор книги полковник запаса Н. С. Семенов в годы Великой Отечественной войны прошел трудную школу рядового танкиста. Начал воевать башенным стрелком, защищал Ленинград, сражался на легендарном Невском пятачке, освобождал столицу Украины г. Киев.

Н. С. Семенов известен читателям своей первой книгой «Юшут зовет», вышедшей в 1978 году в Марийском книжном издательстве. Книга получила широкий отклик читателей.

Документальная повесть «Это было на рассвете» насыщена боевыми эпизодами. На конкретных примерах показаны стойкость и мужество советских воинов. Н. С. Семенов с большой любовью пишет о своих однополчанах, земляках, с некоторыми из них ему пришлось вместе дойти до Берлина. Автор увековечил память многих своих погибших в боях за Отчизну товарищей.

В книге использованы архивные материалы Министерства Обороны СССР.

---

— Ребята бились дерзко. Из танка сыпались искры от ударов снарядов, а он усе идет вперед. Фашисты, окаянные, подожгли его, а они усе палят из пушки. Потом, как гром, услышали «Интернационал». Не удержались мы со старухой, заплакали, — рассказывал старик. Потом попросил закурить.

— Вы-то где живете? — спросил старший политрук Тарасов.

— Мы-то? Вона, в погребе, — показала старуха на полуразваленную крышу. — Избу, окаянные, сожгли. Все ограбили, из живности остались лишь собака и кошка. Ничего не оставили из теплых вещей…

Танк политрука капитан И. А. Лаврененков и воентехник А. П. Алпатов эвакуировали, а геройски погибших товарищей похоронили.

Днем 1 декабря 1941 года к танкистам приехал командующий армией генерал армии К. А. Мерецков. В бекеше, настроение бодрое. Не удалось ему побывать во всех батальонах — помешали «юнкерсы».

— Сражаются ваши танкисты с мотострелками, Николай Григорьевич, отчаянно, — похвалил командарм.

Командир танкового полка майор Косогорский у генерала армии К. А. Мерецкова пользовался особым авторитетом. Они, как советские добровольцы, вместе участвовали в войне испанского народа против фашизма. За боевые подвиги майор был награжден орденом Красного Знамени.

— Особую похвалу заслужили вы за разгром вражеской колонны. Не представляете, что вы натворили?! Лишили Тихвинский гарнизон гитлеровцев подкрепления. Там теперь поднялась паника. Спасибо вам за это, товарищи танкисты! — благодарил генерал армии. Затем он обнял майора Косогорского и комиссара полка Тарасова. — Теперь надо совместно с подразделениями стрелковой дивизии нанести удар по противнику с запада от города на Лазаревичи и далее, чтобы ворваться в Тихвин с юго-запада. Думаю, и эта задача будет выполнена вами, товарищи танкисты, — сказал командарм и уехал.

Перед сумерками танки заняли исходные позиции на берегу Тихвинки, а с наступлением темноты началась переправа. Было тихо и спокойно. Далеко впереди поднимались осветительные ракеты и раздавались звуки одиночных выстрелов.

— Николай Николаевич, неужели противник проморгает нас? — проговорил комиссар Тарасов.

— Быть не может. Это даже неинтересно, — поправляя повязку на раненой правой руке, улыбнулся замкомполка майор Кузьменко. Он еще 3 ноября был ранен. В санчасть обратился лишь для перевязки. Теперь он тут был старшим.

— А тебя, Александр Александрович, попрошу на тот берег. Будешь принимать и направлять танки к местам их сосредоточения. Предупредишь, чтобы остерегались мороза, вон как жмет, и чтобы замаскировали следы.

— Я тоже думаю, одному надо быть там, — ответил комиссар и повел первый легкий танк по льду. За ним пошли второй, третий. Переправилась вся рота старшего лейтенанта Семенного. Двинулись тридцатьчетверки лейтенанта Ласмана. Но тут на льду одновременно загремели разрывы нескольких снарядов и мин, от которых поднялись смешанные со снегом фонтаны земли.

— Огонь не прицельный, переправу продолжать, — приказал подъехавший на бронемашине генерал Копцов.

Майор Кузьменко, не обращая внимания на обстрел, продолжал направлять к переправе танк за танком. Подошел к спуску взвод лейтенанта Ежакова. В этот момент неподалеку от его машины грохнул снаряд. Высунувшийся из башни лейтенант успел заметить, как майора отбросило в сугроб. Он выпрыгнул из танка.

— Товарищ майор, что с вами?

— Ничего особенного, лейтенант. Выполняйте приказ, — запинаясь, сквозь зубы процедил майор.

— Товарищ майор, разрешите, перевяжу вас?

— Выполняйте приказ, — опять послышался дрожащий голос.

Что же делать? Приказ есть приказ.

— Санитары! Сюда! — крикнул он и, увидев, что к майору бегут командир полка Косогорский и два бойца с санитарными сумками, побежал к своему танку.

За каких-нибудь полчаса лед стал темным от воронок. Чтобы танки не угодили в них, командиры бежали впереди своих машин.

— Вы почему опоздали? — спросил у Ежакова комиссар Тарасов.

— Товарищ комиссар, ранило майора Кузьменко, — доложил лейтенант.

Огорченный Тарасов стоял молча. К нему подошел комиссар танкового батальона, похожий на былинного богатыря с добрыми глазами, старший политрук Г. М. Бударин.

— Товарищ комиссар, командир полка просил вас заменить майора Кузьменко. За вас тут буду я, — басистым голосом доложил он.

Старший политрук Тарасов со своим связным побежал на противоположный берег Тихвинки.

— Будьте осторожны, сильно бьет! — крикнул им вслед Бударин.

Майор Кузьменко, пролежав в санчасти два дня, встал в строй.

Атаку Лазаревичей было решено начать с рассветам следующего дня. А пока младшему лейтенанту Василию Зайцеву командир полка приказал выяснить огневые точки и силы противника в этом населенном пункте.

Время — за полночь. Однако на фоне белого снега видимость неплохая. Зайцев со своим экипажем и четырьмя бойцами на борту тронулся в разведку.

Пройден Стар. Погорелец. Теперь до окраины Лазаревичей надо пробираться лесом. Командир взвода Ежаков предупредил, что менее опасно следовать по лесной тропе, нежели просеками. Гитлеровцы, как правило, минируют в основном их. Командир ехал, высунув голову из люка башни, то и дело раздвигая колючие и мохнатые ветки елей. В лесу было тихо. Боевая машина скрытно и медленно продвигалась словно под огромной крышей. Остановились в глубине леса. Зайцев с двумя бойцами вышли к опушке, залегли и стали наблюдать за находящейся на небольшой возвышенности деревней.

— Товарищ лейтенант, не видать тут ни одного фрица. Они или дали тягу, или дрыхнут без задних ног, — тихо проговорил рядом лежащий боец.

— Погоди, не спеши. Надо иметь терпение. Время и погода для разведки подходящие. Ночью фашисты дрыхнут после дневного разбоя. И брать хорошо их под утро, — проговорил Зайцев и тут же добавил свои любимые строки:

Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы.

Взлетевшая в темное небо ракета осветила лес, поле, деревню, и с двух сторон послышались длинные очереди автоматов. Зайцев отчетливо увидел справа и слева удобно расположенные два бугра. «Наверное, доты. Впрочем, надо подождать еще ракету», — подумал командир танка. Через некоторое время послышался далекий шум моторов. Вот взвилась очередная ракета, и отчетливо вырисовывались ближние огневые точки, стрелковые ячейки, откуда фашисты то и дело бегали в ближайшие избы, очевидно, греться. Набросав схему вражеской обороны, экипаж Зайцева перед рассветом по своим же следам возвратился в расположение части.

Раннее морозное утро. Танкисты приготовились к атаке на Лазаревичи.

— Николай Григорьевич, надо бы поговорить с коммунистами, — обратился комиссар к командиру полка.

— Сколько потребуется времени? А то погода-то летная, — задрав голову к небу, произнес Косогорский.

— Минут пятнадцать, не более.

— Не возражаю. Только сразу же после завтрака, — согласился командир.

Комиссар Тарасов, собрав под раскидистой елью коммунистов, как всегда, предельно лаконично сказал:

— Впереди Тихвин. Прошу по-прежнему высоко нести звание коммуниста-ленивца.

Вручая лейтенантам Н. Т. Рублеву, С. А. Маркину, сержанту А. Н. Денисенко партийные билеты, поздравил их и пожелал удач в предстоящем бою. Короткими были и ответы молодых коммунистов: «С честью оправдаем звание члена Ленинской партии». Затем парторг полка старший политрук П. В. Давыдов зачитал заявление младшего лейтенанта В. М. Зайцева: «Прошу принять меня кандидатом в члены партии…» Тут же уставший после ночного поиска стоял сам Зайцев.

— Знаем мы Василия Михайловича. Командир отчаянный, — крикнул один из коммунистов.

Но тут раздалась команда:

— Возду-у-у-ух! Возду-у-у-ух!

— По местам, товарищи коммунисты! — скомандовал комиссар и сам побежал. Над головами загудели, закружились «юнкерсы». От разрывов бомб лес загудел, застонал. Вблизи от своего танка комиссар упал. Потом взрывная волна отбросила его к дереву. Оказавшись на спине, комиссар увидел удаляющиеся самолеты.

— Сколько насчитал, комиссар? На, одень, а то простудишь раненую голову, — подал ему слетевший с головы танкошлем подошедший Косогорский. Он видел, как кинула Тарасова взрывная волна.

— Штук десять. Фу, начисто отбило дыхание, — схватившись рукой за окровавленную голову, проговорил Тарасов. Он еще не знал, что осколок прочертил спину и задел валенок. Комиссара повели в санчасть на перевязку.

Под шум бомбежки лейтенант Ежаков первым повел свой взвод в атаку на Лазаревичи.

— На северо- и юго-западной окраинах — артиллерийские точки, — предупредил всех Зайцев.

Действительно, гитлеровцы, выкатив противотанковые орудия, три раза пытались ударить прямой наводкой по мчавшимся вперед машинам. Но от меткого огня танкистов их расчеты простились с жизнью, сумев сделать свои последние выстрелы.