Джасинда Уайлдер - Стриптизерша (ЛП)

• Название: Стриптизерша (ЛП)
• Автор: Джасинда Уайлдер
• Жанр: Современные любовные романы

Вы спросите, как я попала в эту ситуацию? Всё просто: отчаяние. Когда ты либо сталкиваешься с бездомными и голодающими, либо раздеваешься за деньги, выбрать легче, чем можно себе представить. Правда, это не упрощает дело. О, нет. Я ненавижу это, на самом деле. Ничего в жизни я не желала больше, чем уйти и никогда не возвращаться в какой-нибудь бар снова, никогда не слышать, как пульсирует бит техно в моих ушах, никогда больше не чувствовать пристальные распутные взгляды возбужденных мужчин.  Однажды я встретила мужчину. Он в моём клубе, в самом центре. Он наблюдает, как я выполняю свою рутинную работу, и его взгляд полон голода. Не тот тип похоти, к которому я привыкла. Это нечто другое. Нечто более страстное, глубокое и собственническое. Я знаю, кто он, разумеется. Каждый знает, кто такой Доусон Келлор. Он самый сексуальный мужчина по версии журнала «People». Он – самый горячий голливудский актёр. Он тот, кого выбрали на роль Ретта Батлера в долгожданном ремейке «Унесённых ветром».  Он тот тип мужчины, который может заполучить любую женщину во всём мире лёгким взмахом руки. Так почему же он смотрит на меня, будто собирается завладеть мной? И как мне сопротивляться ему, когда он смотрит на меня своими отравляющими, переменчивыми, подвижными глазами? Я девственница, а он – американская икона мужской сексуальности. Я стриптизёрша, а он мужчина, привыкший получать всё, что хочет. И он хочет меня. Я знаю, что мне следовало бы сказать нет, я знаю, что он худший игрок... но что известно моему разуму, мое сердце может не знать. А затем все запуталось...

---

— Мы закрыты...

Но потом видит меня, обрывает себя на полуслове и встает.

Мой взгляд останавливается на его туфлях из змеиной кожи и узкими носами, на животе, выпячивающемся из-под рубашки, и на шести золотых кольцах на его пальцах. У него неряшливая эспаньолка, круглое лицо и юркие карие глаза.

— Ну, здравствуй, дорогая. Чем могу помочь? — его голос меняется с пронзительно высокого до плавного и услужливого.

Его взгляд нагло переносится с моего лица на мою грудь, задержавшись там на долгое время, опустившись на мои бедра и обратно вверх. Я одета как обычно, в пару сидящих на моей фигуре, но не обтягивающих джинсах, и в зеленую кофточку на пуговицах без рукавов.

Мой голос не слушается. Я не могу заставить себя выговорить эти слова. Я делаю глубокий вдох и выдавливаю их:

— Я увидела объявление... и мне... мне нужна работа, — южный акцент в моем голосе еще никогда не был так отчетлив.

Мужчина делает шаг вперед и пожимает мою руку. Ее ладонь липкая, пальцы толстые, а рукопожатие вялое.

— Меня зовут Тимоти ван Даттон. Я управляющий. Не желаете присесть? — он ставит рядом со своим стулом еще один. — Хотите что-нибудь выпить?

— Просто воду со льдом, пожалуйста, — я пытаюсь подавить акцент, но ничего не выходит. Я слишком нервничаю.

Он суетится вокруг стойки, бросает лед в стакан и наливает воду, затем толкает стакан по стойке в мою сторону и снова садится.

— Итак, как вас зовут?

— Грей. Грей Амундсен.

— Грей. Какое милое имя.

— Спасибо.

— Итак, Грей Амундсен. Вы здесь по поводу вакансии?

Я киваю:

— Да. Я... я учусь в университете, и мне... мне нужна работа.

Он потирает усы над верхней губой, затем подбородок, внимательно оглядывая мою фигуру еще раз.

— Вы когда-нибудь танцевали?

— Танцевала? Я думала... я думала, это... ну Вы понимаете. Стрип-клуб, — шепчу я последние слова, с трудом выдавливая их.

Тимоти смеется:

— Большинство моих девочек предпочитают называть себя «экзотическими танцовщицами». Итак, я делаю вывод, что Вы никогда раньше не танцевали.

Мне действительно нужна эта работа, поэтому мне лучше постараться, чтобы получить ее. Я должна заставить его думать, что я с ней справлюсь, даже если я сама в этом не уверена.

— Я танцовщица. Я обучалась балету, джазу и современному танцу. Поэтому... я танцовщица. Просто... я никогда не танцевала... вот так, — я показываю рукой на сцену, на шест.

— Ясно. Так почему тогда вы решили этим заняться? Это работа не для всех. Здесь требуются определенные навыки. Вы не можете просто подняться на сцену и снять одежду. Это так не работает. Вы должны заставить их захотеть вас, — его глаза ни разу не оторвались от моей груди за весь наш разговор.

Я не обращаю на это внимание.

— Я умею выступать на сцене. Я участвовала в концертах. Так что... я знаю, как выступать.

Он смеется:

— Но это совсем не такие выступления, солнышко. Теперь, не поймите меня неправильно, но вы сейчас, похоже, описаетесь от страха. Так почему бы вам не быть честной со мной?

— Мне очень нужна эта работа, — я уставилась на липкую поверхность бара, не глядя Тимоти Ван Даттону в глаза. — Может, такая работа и не была моим изначальным выбором, но... я научусь.

Тимоти не сразу отвечает. Он подносит стакан к губам и делает глоток, издавая шипение, выпив то, что у него там в стакане. Его взгляд снова меня сканирует.

— Встаньте.

Я подчиняюсь, и он крутит указательным пальцем в воздухе. Такой же жест показывала нам миссис Леруа, чтобы мы сделали пируэт, и я кружусь.

— Смотрится неплохо, но делай это медленнее.

Я медленно поворачиваюсь, изгибаясь в спине, выпячивая грудь. Я чувствую на себе его взгляд, и по мне пробегают мурашки.

— Расстегните-ка несколько пуговиц.

Я останавливаюсь, уставясь ему в глаза.

— Что? — в ужасе шепчу я.

— На рубашке. Расстегните несколько пуговиц. Мне нужно увидеть немного кожи.

Я колеблюсь, и он наклоняется вперед, щуря глаза:

— Послушай, золотце. Ты хочешь устроиться экзотической танцовщицей. Это означает, что тебе придется раздеваться. Мы продаем алкоголь, поэтому у нас танцуют в полуобнаженном виде, а это значит, что ты не будешь полностью голой, но ты должна чувствовать себя комфортно без одежды. Понятно? А теперь расстегивай блузку или убирайся.

Он прав, так что я проглатываю гордость, хотя я скорее с радостью пнула бы его из всех сил между ног. Я закрываю глаза, подношу правую руку к блузке, сжимаю пластиковую пуговку, снова колеблюсь, и наконец проталкиваю ее в разрез. Я чувствую, как моя невинность осыпается слой за слоем, по мере того как каждая пуговица проскальзывает через разрезы в ткани на блузке. Я делаю это снова, и затем в третий раз.

Это не то, как я себе представляла первое в своей жизни обнажение перед мужчиной. Меня тошнит, я напугана и чувствую отвращение.

Мое декольте теперь видно над краями блузки, и чуть показывается черный бюстгальтер. Я тяжело дышу, и от каждого вдоха мои груди поднимаются. Глаза Тимоти прикованы к ним. Он приподнимает бровь и тычет в меня пальцем, что означает, что мне нужно расстегнуть еще одну пуговицу. Я расстегиваю, и слезы наполняют мои глаза. Я смаргиваю их и опускаю взгляд. С кончика моего носа спадает слезинка и падает к ногам, а за ней следом другие. Я быстро моргаю и тяжело дышу, концентрируясь на том, чтобы сдержать рыдания, подступающие к горлу. Его лицо выражает чистое вожделение. Я бросаю на него взгляд сквозь ресницы, и вижу, что он засовывает руку в карман. Он самоудовлетворяется, и мое отвращение растет. Может, я и девственница, но мне известны основы. Мне известно, почему ему вдруг приспичило самоудовлетвориться.

Я сглатываю, у меня во рту словно горькая горящая кислота.

— Хорошо. Очень хорошо. У тебя великолепное тело, и твой невинный вид будет сводить мужчин с ума, — наконец говорит он.

Он говорит обо мне. Это приводит меня в замешательство. Я отчаянно хочу застегнуть блузку, но я сдерживаюсь. Тимоти прав в том, что мне придется привыкнуть к тому, что меня будут разглядывать. И это наименьшее, что мне придется терпеть на этой работе. Понятия не имею, сколько за это платят, но я знаю, что стриптизершам платят хорошо. Все, что мне известно, — что я отчаянно нуждаюсь в этой работе, и, если я буду раздеваться на глазах у мужчин всю ночь напролет, то лучше бы это того стоило.

— К тому же, продолжает Тим, — у тебя сексуальный южный акцент. Ты привлечешь толпы зрителей.

— Так я получаю место? — в моем голосе нет ни восторга, ни азарта. Только отвращение, смешанное с ужасом и облегчением.

— Оно твое.

— Сколько... сколько за это платят?

Тимоти пожимает плечами:

— По-разному. Мне кажется, что у тебя огромный потенциал в плане соблазнительности, что будет тебе на руку. Если будешь исполнять приватные танцы, то сорвешь куш. Клуб не платит напрямую. Тебе платят чаевыми, а ты отдаешь клубу процент. Немного, всего лишь пятнадцать, а это средний показатель в этом бизнесе. Ты должна станцевать под две-три песни. Большинство девочек зарабатывают между 50 и 100 долларами за одно выступление. Такие, как ты, могут исполнять по 3-5 выступлений за вечер. Между выступлениями будешь обслуживать столики, по 10$ за каждый, плюс чаевые от клиентов. Потом, в задней части клуба находятся VIP-комнаты, всего четыре штуки. Большинство девушек получают около 100$ за одно обслуживание в VIP-комнате. Надо работать как минимум по три вечера, но мы открыты семь дней в неделю. По выходным, само собой, прибыль больше всего, — он приподнимает бровь. — Так как ты раньше не танцевала, я скажу тебе кое-что. Большая часть девочек зарабатывают дополнительно на частных вечеринках, мальчишниках и подобном дерьме. Им не приходится отдавать нам процент, вся оплата остается им.

— Что... — мой голос срывается, и приходится начинать снова. — Что вы имеете в виду под частными вечеринками?

Тимоти смеется:

— Это лишь значит, что ты делаешь там то же самое, но на частной вечеринке. Слушай, для вечеринок ты сама устанавливаешь правила. Как минимум, исполняешь приватный танец и все такое, может быть, стриптиз для компании, — он подмигивает. — Я знаю, о чем ты думаешь, и все это на самом деле не так. Только если ты сама того не хочешь, конечно. Все зависит от тебя. Это никак не связано с заведением. Мужчины будут звать тебя на частные вечеринки, и решать тебе, принимать предложения или нет.

Мне приходится сделать несколько глубоких вдохов:

— Ладно. Ладно, я справлюсь с этим.

Тимоти опять смеется, с низким, удивленным смешком:

— Ты убеждаешь меня или себя?

— Обоих, наверное, — говорю я.

— Приходи завтра вечером часов в семь или восемь, и мы придумаем тебе танец. Моя лучшая танцовщица, Кэнди, будет здесь, и она тебе поможет. Покажет, что надо делать и все такое, — он поднимается, закидывается виски или что там у него, и затем протягивает мне руку для рукопожатия.