В. Бирюк - Пристрелочник

• Название: Пристрелочник
• Автор: В. Бирюк
• Жанр: Научная Фантастика

«И кочегары мы, и плотники…» Коли есть место, что зовётся — Стрелка, то и людей, которые при том месте живут — зовут стрелочниками или пристрелочниками. И меня так называли. Что глядишь красавица? Ждёшь, что расскажу — как я в одну ночь город выстроил? Ага, и мост хрустальный до самово городу Парижу. Трахнул, тибедохнул… «пушки с пристани палят — кораблям пристать велят»… Господи, сколько ж сказок про меня, про мой город по Руси ходят! И что по воле Богородицы в одну ночь вышел из земли пустой град, велик и вельми изукрашен, и что прилетел в облаке да в сем месте домами да церквами пролился… Ерунда сиё, девочка. Мы его сами, вот этими руками… И ещё многими, и по-искуснее, получше этих — из земли вытаскивали, вылепляли, воздвигали да возвышали. Людьми место красится. Моими людьми. Как? А по всякому. И молитвой доброй, и словом худым, и умом, и дуростью, и горем с печалью и смехом с радостью… Бестолковости всякой — много было. Это нынче мы города как пирожки печём. А в те поры… всё в первый раз. Ты свой первой раз помнишь? Вот, зарозовела. А теперь прикинь — сотня мужиков враз… Ну-ну, не обижайся. Мне тогда… тоже лихо было. Смеху — аж до икоты. И что забавно: и испуги мои, по большей части, пустыми были, и надежды — всё более ложными. Планы, расчёты… попусту. А вот же ж — стоит град Всеволожск, велик да изукрашен!

---

Ростик, с его сотней смоленских стрелков, проявил немало смелости, создав такое подразделение. Это — не по-русски. Неприлично, не кошерно.

Но именно так — разделив пехоту по родам войск, отделив стрелков от копейщиков — бил саксов под Гастингсом Вильгельм Завоеватель. Народное ополчение у тех же саксов строилось «по родам и племенам», как греки под Троей, а не по особенностям бойцов, как требует военная необходимость. Так же — выделив стрелков в отдельный отряд — будет строить свои полки Александр Невский в Ледовом побоище.

* * *

Да мне плевать — по-каковски: по-русски, по-нормандски, по-татарски… Враги дохнут, а мои нет? — Значит, «правильно».

Вот и сейчас муромская дружина лезет на берег, в дюны, в кусты. Там будет ближний бой, сеча. А мои ребятки посидят в лодках, со стороны посмотрят. Цель — уничтожение дурней — будет достигнута. А потерь — не будет. У меня. У Живчика… — это его люди, его честь. Его представление о «правильно».

Часть 67. «Я стою на берегу, не могу поднять…»

Глава 363

Муромские подошли к верхней оконечности острова, попрыгали в мелкую воду и побежали кучами вглубь острова. Там сразу завопили. Потом стихли. И снова завопили уже вместе с муромскими.

Боевой клич гридней:

— Горгий! Горгий!

Смешался с воплями язычников:

— Айгор! Айгор! (Конь! Конь!)

Впрочем, превосходство дружины было велико. Довольно скоро муромцы прогнали мятежников по всему длинному острову. На нижнем конце собралась панически визжащая толпа. Преимущественно из женщин, детей и раненых. И стадо — из десятка коров. Наконец, из зарослей выскочили убегающие бойцы — из «друзей эмира» и примкнувших к ним. Следом пёрли без строя, помахивая мечами и боевыми топорами, разгорячённые гридни.

Толпа завизжала, прянула к воде, некоторые влезли в реку по колено, по пояс. Пришлось шугануть стрелами.

Всё: прижатые к урезу воды, скучившиеся на небольшом пятачке, люди, стали опускаться на колени, закрывая головы руками. Бойцы язычников ещё подёргались, кто-то, дико вереща, кинулся в последний бой. Его посекли топорами. Остальные стали бросать оружие на песок.

Гридни били пленных кулаками и пинали ногами. Сбивали на землю, заламывали руки за спины, спутывали локти. Обдирали оружие и что ценного видно. Ухватив за ворот, подымали, плевали в лица, снова били. Заставляли отползти на коленях на несколько шагов в сторону, выстраивая из пленников редкие ряды.

Мы подгребли к пляжу чуть в стороне, где, возбуждённо встряхивая меч в руке, на берег вышел Живчик.

— С победой тебя, княже.

Никакой лести: Живчик сам дрался в первых рядах. Вон торчит в подоле кольчуги «бронебойная» стрела. И зарубки на шлеме слева — не было.

— На то — воля божья.

— Верно говоришь, княже. Как добычу делить будем? Тебе — вершки, мне — корешки?

Юрий, выходя из состояния боевого одурения, непонимающе посмотрел на меня:

— Это как?

— Тебе — люди. Мне — скот и хабар.

— С чего это?! Вы тама в реке сидели! Со стороны смотрели! Пальцем о палец не ударили! Мы тута кровь проливали! Сотоварищей теряли! Ворогов рубили…!

Мда… Говорят, что муромские — молчаливые. А тут аж трое с разных сторон набежали, в крик кричат и слюнями брызжут.

Живчик молчит и старательно пытается попасть мечом в ножны на поясе. Хороший у него меч. С дамаскированным долом.

* * *

Сперва делают сердечник такого оружия. Собирают пакет из разного железа и бьют. Сгибают и снова бьют. Получается вариант дамаска. Потом на края пакета наваривают лезвия из высокоуглеродистых сталей. Их закаливают. Лезвия обеспечивают жесткость, сердечник — гибкость. Если дол протравить — получается очень красивый узор. Перед девушками красоваться — милое дело. Все сразу понимают, что ты и — в деньгах, и — в чинах, и — в славах. Одна беда — мечи в ножнах носят, девушкам дол узорчатый — не видно.

* * *

Живчик убрал, наконец, меч, вскинул взгляд на меня. Ну, княже, жадность — великая сила. Я сам, как вечная жертва «дикого квакающего животного», постоянно «жабой давленный», могу подтвердить. Любая делёжка — кому-то несправедлива. Можно — считать по потерям, можно — по бойцам, можно — по убитым врагам. И я ничего тебе поперёк не скажу — Всеволжск весьма зависит от твоей милости. А люди твои уже, как я вижу, полон теребят — снимают цацки, сапоги… Они это — уже своим считают. Как ты против своих людей? Что тебе — я, и что — твоя дружина?

— Пополам.

— То, что на острове? Что на берегу — моё?

— Экх… Индо ладно.

Что сработало? Прозвище «Княжья смерть»? Благоволение Боголюбского? Богатые подарки жене и детям? Лёгкий характер? Представление о справедливости? Не знаю. А знать — надо. Потому что от этого зависят мои дальнейшие действия.

Последовали шумные возражения старших дружинников. И разочарованное шипение — прочих. Раз будет делёж — всё взятое из запазух, загашников — надо вынимать и в общую кучу складывать. А оно там уже пригрелось…

Я вдруг поймал совершенно остановившийся, мёртвый взгляд Аггея. Он неотрывно смотрел на одного из связанных пленников, беззвучно шевелил губами. И передергивался всем своим телом, едва прикрытом какой-то мешковиной.

— Аггей! Что ты так уставился? Будто знакомого чёрта увидел?

Ребятам пришлось встряхнуть дьякона.

— Д-да, воевода. Ч-чёрта. З-знакомого. Попустил господь. Это — их главный «конюх». Главный мучитель мой. Семейства моего погубитель. Истязатель хохочущий.

— Это кто?

— Дьякон Аггей, княже.

Кто-то из моих ребят пересказал Живчику и его людям историю Аггея. А тот перебрался с лодки на берег и сел перед своим насильником на песок.

Аггеев визави — молодой мужчина приличного вида. Вовсе не попадает в описания Чезаре Ломброзо. Никаких: низкий и наклонный лоб, отсутствие чёткой границы роста волос, морщины на лбу и лице, большие ноздри или бугристое лицо, большие, выступающие уши… Нормальные у чудака уши. Но — сволочь.

Аггей опознал ещё нескольких особо выдающихся «друзей эмира». Один сразу завопил, что он тут случайно, что он вообще не муромский, что он мусульманин… Пришлось снимать штаны со всех мужчин. Точно — ещё один нашёлся.

— Аггей, что с этим мучителем твоим сделать? Как его казнить?

— Никак, Воевода. Отпусти его. Его господь накажет. Я… Я мести не жажду. Прежнего не вернуть. Он… лишь бич в руце божьей. Посланный на нас за грехи наши. Что с него спрашивать? С язычника бессмысленного. Ибо не ведают они, что творят. Господь, бог наш, Иисус Христос, велел прощать. Ежели ныне уподоблюсь этому… мучителю моему, то к чему все муки, мною перенесённые? Я сохранил Христа, унижаемый перед ним. Утрачу ли Его, возвышаемый над язычником, не ведающим истины? И сказал Господь: «Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».

Аггей чётко следует «Нагорной проповеди». А остальной народ?

Окружающий народ дружно перекрестился. Лицезрея пламя истинной веры в очах дьякона.

Потом так же дружно сплюнули. По той же причине.

Русское язычество — что возьмёшь. Нам ближе еврейское «око за око», чем еврейское же: «подставь ему другую». Хотя, честно говоря, я чисто технически не понимаю, как можно «подставить другую», когда речь идёт, как в рассматриваемом эпизоде, об анальном сексе или о битье палкой по голове. «Других» — у Аггея нет.

Аггей потянулся к путам «конюха», я его остановил:

— Ты высказал своё мнение. Мы услышали его. Но человек этот — взят не тобой. Потому и освободить его — не в твоей власти. Ты просишь прощения ему, заботясь о чистоте собственной души. Твоя душа — твоя ценность. Не моя. Я более забочусь о чистоте мира. Я всего лишь чистильщик. Этот человек несёт в себе заразу. Он вреден для людей. Не потому, что поклоняется «солнечному коню», но потому, что убивает тех, кто поклоняется чему-то другому. Заразу — надлежит выжигать, дерьмо — убирать, а вот такого… Сейчас придумаю.

Это была довольно долгая процедура. Мы успели осмотреть остров и собрать в одно место всех мёртвых. А раненых — зарезать. Найти подходящего количества и размера стволы плавника и увязать их. Николай увлечённо спорил по теме: как разделить пополам неоднородные вещи и неодинаковых полонян, Ноготок со Звягой тюкали топорами, периодически недоуменно хмыкали и поглядывали то — друг на друга, то — на меня.

— Ну, Иване, чего ждём-то?

— Последний штрих, княже. А, вот и колёсную мазь привезли. Кстати, настоятельно рекомендую: отлично помогает от скрипа. В ступицах, уключинах, колодезных воротах, в воротах дворовых, домовых, амбарных и овинных… И в других местах. Так, придурок готов. Ноготок, закруглённый конец кола смазываем нашим волшебным анти-скрипичным средством, вставляем «конюху» в попку и… вуаля! А теперь — молотом. Какой громкий субъект! Подождём. Дайте придурку высказаться… Так, пошли теологические суждения на отвлечённые темы. Ещё молотом, ещё разок. Больше не надо. А теперь — взяли дурня. За ручки, за ножки… хвостик держите. Пошли-пошли. Отлично — второй конец попал в нужное место. Где и заклинило. И — поднимаем. Теперь привязываем этого «выкидыша пьяной кобылы» к основному столбу. Нет, Ноготок, посвободнее. Перекладинка как у нас? Очень хорошо. Запомнил? Называется: «посадка на кол по методу графа Дракулы с вариациями». Прошу любить и жаловать.