В. Бирюк - Пристрелочник

• Название: Пристрелочник
• Автор: В. Бирюк
• Жанр: Научная Фантастика

«И кочегары мы, и плотники…» Коли есть место, что зовётся — Стрелка, то и людей, которые при том месте живут — зовут стрелочниками или пристрелочниками. И меня так называли. Что глядишь красавица? Ждёшь, что расскажу — как я в одну ночь город выстроил? Ага, и мост хрустальный до самово городу Парижу. Трахнул, тибедохнул… «пушки с пристани палят — кораблям пристать велят»… Господи, сколько ж сказок про меня, про мой город по Руси ходят! И что по воле Богородицы в одну ночь вышел из земли пустой град, велик и вельми изукрашен, и что прилетел в облаке да в сем месте домами да церквами пролился… Ерунда сиё, девочка. Мы его сами, вот этими руками… И ещё многими, и по-искуснее, получше этих — из земли вытаскивали, вылепляли, воздвигали да возвышали. Людьми место красится. Моими людьми. Как? А по всякому. И молитвой доброй, и словом худым, и умом, и дуростью, и горем с печалью и смехом с радостью… Бестолковости всякой — много было. Это нынче мы города как пирожки печём. А в те поры… всё в первый раз. Ты свой первой раз помнишь? Вот, зарозовела. А теперь прикинь — сотня мужиков враз… Ну-ну, не обижайся. Мне тогда… тоже лихо было. Смеху — аж до икоты. И что забавно: и испуги мои, по большей части, пустыми были, и надежды — всё более ложными. Планы, расчёты… попусту. А вот же ж — стоит град Всеволожск, велик да изукрашен!

---

Бирюк В. ПРИСТРЕЛОЧНИК

Часть 65. «И кочегары мы, и плотники…»

Глава 353

По жизни приходилось мне кое-чего строить. Разного. Кое-что… нет-нет! На памятник ЮНЕСКО пока не тянет! Но дети приходят, рисуют… В других местах — живут, работают.

Были это… отдельно стоящие здания и сооружения.

Доводилось и комплексы разворачивать. Но снова: вещи специфические, кратковременные. А вот город… Чтобы и много, и разного, и надолго…

Хорошо нормальным попандопулам. У них есть железный принцип: «делай что должно». Кому — «должно», когда — «должно», за что — «должно»…? Они где-то когда-то какую-то идею подхватили — и «долженствуют». А у меня всех долгов — только перед собой. «Не скукситься и не скурвиться». И как это в градостроительство перевести? Во всякие… проспекты, бульвары и коммунальные сети. Мозги — кипят, извилины — заплетыкиваются.

Поэтому основание города Всеволжска, он же — столица Не-Руси, он же — крепкий домик на Окской Стрелке для моей тощей задницы и плешивой головёнки, началось с… с рыбалки.

По песне:

«Выйду на Волгу
Цапну я весло…
Рыбка играет
И мне весело».

Одна беда: рыбка воблая — сама не прибежит. Её сперва поймать надо.

* * *

Нет, я понимаю. Что среди наших попандопулов во все времена и народы каждый первый — рыболов-рекордсмен. Каждый второй — китобоец. С вот таким гарпуном.

«Кто у нас не первый, тот у нас второй».

А в деталях? Ну, предположим, не родился ты в 12 веке, а попал туда. Прямо ко мне. И попал так удачно — с полным комплектом «роялей». И фидера у тебя английские (400 фунтов, которые стерлингов, за штуку) и палки фирменные от Шимано до Балзера. И катушечки, и лесочки японскенские. А поводки — чудо! И крючочки кованые…

Да что крючочки! Попадать, так попадать! Подставочки под фидера с электронными датчиками поклевки. Тоже братья англичане подогнали. И стульчик раскладной. Впрочем, какой это стульчик? Это кресло! Со специальными отсеками в подлокотниках под пиво. Чтоб поклевку ждать не скучно было…. В общем, хорошо ты попал. Качественно. Подготовленно и упакованно.

На зорьке грузишь все это добро на… себя — любимого «Паджерика» в кустах почему-то не обнаружилось, а у рабов слуг нету… А ты как думал? Что это все богатство твое? Ну да, было. Пока ты не попал. В 12 век. А здесь твоего уже ничего нет… Потому, как ты уже и сам не свой. А вон того лысого ублюдка. Из твоего здесь только ложка. Нет, ложки тоже уже нет. Кто ж тебе оставит «балзеровский» складной агрегат с ложко-вилкой и кучей всяких ножичков из качественной нержавеющей стали? Обчеству нужнее. А тебе — деревянную, экологически чистую дадут… потом… может быть… Люди у нас жалостливые к убогим… Или добудешь в бою… М-да! Не будем о грустном.

Значится так — утро. Солнце еще не встало, но света прибавилось. Над рекой туман. Ты спускаешься к реке, ныряя в этот туман, как в молоко. Звуки становятся глуше. Видишь только свои руки и все. Направление задают шаги впереди идущего. Шух-шух. Шух-шух. И ты в ответ: шух-шух. Голыми пятками по мокрой траве. Шух-шух. Сапоги? Там же, где и вся остальная снаряга. Где-где. Много вопросов задаешь! К зиме — выдадут! Может быть.

Дошли. Раскладываемся. Над рекой — ни ветерка. Вода — зеркало. Тишина в ушах звенит. И эту тишину не нарушают отдельные звуки — шаги по песку, покашливания, собственное сопение. Звуки затихают, только родившись. Как будто эта глобальная тишина их съедает. И тело наполняется каким-то первобытным восторгом и ужасом. Нет, не тем ужасом, который ты ощущал, пока Сухан наглядно объяснял тебе правила поведения и твое место в обществе. Объяснял быстро и молча: два удара — пяткой сулицы под дых и по коленкам, и ты уже в совершенно естественной теперь коленно-локтевой позе. Внемлешь. Тот ужас был замешан на безнадеге. На понимании, что всё это навсегда…

Да, так вот. В тишине и тумане раздаются всплески. Рыба гуляет. Всплескивает иногда так, что по звуку и волне, дошедшей до берега, затрудняешься даже представить размеры и вес того чудовища, которое это могло сделать. В груди начинает разгораться рыбацкая жаба — рыба, вот она — ходит, а я еще ни одной снасти не забросил! А вдруг, в это самое время подошел тот самый супер-сазан! Поэтому сразу снаряжаешь поплавчанку. Трясущимися от спешки и полуистерики руками наконец-то цепляешь на вертлюжок экспертовский поплавок, промеряешь несколькими забросами глубину в небольшой заводи возле мыска, выставляешь стопор, насаживаешь жирного червя и забрасываешь… Леска пролетает в ушко вертлюжка, цепляется за него стопором, поплавок выравнивается и погружается ровно настолько, насколько ты и рассчитывал.

Вот оно счастье! Я на рыбалке, я ловлю! Жаба в груди немого поутихла. Наступает черед «тяжелой артиллерии» — фидеров. Только на них можно вытащить «настоящую» рыбу!

Снаряжаешь фидера, раскладываешь подставки. Опять промер глубин в поисках ям и перекатов… Сюда прикормку, сюда — бойлы. Бойлы и прикормку этот лысый черт оставил. Он вообще какой-то странный. Не ковырял буковки на гладкой поверхности спиннинга. Не цокал языком разглядывая фирменные заброды, как это делали остальные. Да и сам спиннинг взял как-то привычно: ножка катушки — между средним и безымянным пальцем. Вынес вердикт — «В рыбаки!». И ушёл, кажется — утирая слёзы.

Пока месишь прикормку, краем глаза замечаешь движение поплавка. Вот он приподнялся, стал заваливаться на бок. Есть карась! Бросаешь прикормку, мчишься к удочке, которая сползает в воду, а потом, набирая скорость, несется по воде… В метрах двадцати от берега замирает и беспомощно начинает дрейфовать по течению. И что это было?

Приходится прыгать в воду и плыть спасать снасть. Под гогот и комментарии подельников. Спас. Отделался потерей поплавка, крючка и грузов… Ладно, продолжаешь снаряжать фидер. Наконец последний фидер заброшен, закреплен, леска заправлена в прорезь индикатора поклевки. Все. Ждем!

Народу вокруг собралось человек двадцать. Тоже ждут…. Вот первая поклевка. Робкий писк сигнализатора. Что ж так быстро? Не успел примоститься на коряге (кресло-то — тю-тю), писк превратился в бесконечный вой. Вовремя успеваешь подхватить фидер и понимаешь, что вот она — настоящая рыба. Иди сюда, бродяга! На твои попытки подтянуть добычу рыба не реагирует никак. То есть, спокойно ведет куда-то в сторону. Плывет по своим делам. И не очень понятно, кто кого тащит. Ясно. Вываживать такую махину можно и полчаса, и час. Ладно, терпение и опыт есть — вытащим. И в это время начинается истерика в рядах остальных фидеров. Сигналки пищат, подставки начинают крениться и уползать в реку. А ты замер с удилищем в руках и ни туда, ни сюда.

Тут толпа зевак с криками «Держи, уходит!» в восторге бросается спасать твою (ну почти твою) снарягу. Хватают за фидера, подставки, лески и пытаются все это тащить на берег. Вокруг треск ломаемых палок, смех, ор, кровь — кому-то леской руки порезало до кости, кого-то спутанная леска, перехватившая руку, тащит на глубину. Какие катушки? Какое вываживание? Вся толпа тащит спутанные снасти, а за ними рыбу подальше на берег. Точнее, снасти, или что там от них осталось, на берег, а рыбу поближе к берегу, где ее добивают кольями, ножами, а то и вовсе рубят топором…

И тут ты начинаешь понимать, что это — все что угодно, но только не рыбалка. Вода в реке стала бурой от крови. Голые люди вшестером, тоже все в крови, что-то подтаскивают к берегу. Это не рыба. Это РЫБА! Что-то осетровое, метра 3 с лишним длиной! Рядом на берегу тот самый суперсазан, пуда на три. Мелочевка. А что там к твоей снасти прицепилось? От подозрений делается как-то нехорошо…

На следующее утро на рыбалку идете вчетвером — по количеству уцелевших фидеров. Через седмицу подельники научились ловко орудовать катушками и фидерами, и у вас получается по пять, а то и восемь пудов рыбы на брата за день… Через месяц спина уже не так ломит — приспособилась к регулярной нагрузке, руки зажили от постоянных порезов леской, загрубели. На зорьке просыпаешься сам, а не от удара по ребрам…. Впереди еще сентябрь и чуток октября. Потом спиннингом хищника погоняем. До ледостава… А потом? Лед станет — будет зимняя рыбалка. Надо-бы кожушком каким разжиться… Да и валенки… Кстати, валенки здесь уже валяют? Не в смысле — где ни попадя, а вообще. Или опять татаро-монгол ждать? Ох-о-хо… Помолиться бы перед сном… Завтра опять на рыбалку…

Представили? Увы — увы… нет у меня хоть какого завалящего чудачка типа «рыболов упакованный». Только помечтать.

* * *

В воинском походе в каждой лодейке есть рыбацкие снасти. И рыбаки есть. И не по одному. Только не надо путать профессионалов с любителями. На нынешний, 12 века, довольно приличного размера городок Ярополч на Клязьме, где только одной конной дружины полусотня стоит, профессиональный рыбак — один. Хотя рыбу ловят многие горожане.