Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т1.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

— Вас требует к себе полковник.

— Зачем?

— Полковник вас требует. Немедленно! — Гиббонс казался удивленным.

Хоган кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Лейтенант Шарп находится у меня в подчинении, — вмешался он. — Зачем он понадобился полковнику?

— Нам необходим отвлекающий маневр. — Гиббонс показал рукой в сторону неподвижных шеренг французов. — Чтобы заставить французов вступить в бой.

— И как далеко от каре я должен отвести своих людей? — Шарп говорил спокойно, с непривычной мягкостью в голосе.

Гиббонс пожал плечами:

— Чтобы кавалерия бросилась в атаку. Поторопитесь!

— Я не сдвинусь с места. Это безумие!

— Прошу прощения, я не понял. — Гиббонс изумленно уставился на Шарпа.

— Я не поведу своих людей на верную смерть. Если мы удалимся более чем на пятьдесят ярдов от каре, французы затопчут нас, как зайцев. Вы что, не знаете — маленьким отрядам не под силу сражаться с кавалерией.

— Так вы идете, Шарп? — Слова Гиббонса звучали так, словно это был ультиматум.

— Нет.

Лейтенант повернулся к Хогану:

— Сэр? Вы отдадите приказ лейтенанту Шарпу?

— Послушайте, дружище. — Шарп заметил, как резко усилился ирландский акцент Хогана. — Передайте полковнику, что чем быстрее он вернет батальон обратно на эту сторону реки, тем быстрее я смогу проделать в мосту дыру, и мы все вернемся домой. Нет, я не отдам приказ лейтенанту Шарпу совершить самоубийство. До свидания, сэр.

Гиббонс резко развернул лошадь, вонзил ей в бока шпоры, крикнул что-то неразборчивое Шарпу и Хогану и, подняв клубы пыли, ускакал галопом в сторону бесполезного каре Южного Эссекского полка. Стеррит, лицо которого побелело, повернулся к ним.

— Вы не имеете права отказываться от выполнения приказов!

Тут терпение Хогана лопнуло. Шарпу никогда не приходилось видеть, чтобы маленький ирландец терял самообладание, но на сей раз Хоган разозлился по-настоящему.

— Вы что, ни черта не понимаете? Неужели вам не ясно, что предлагалось Шарпу? Да стрелков бы порубили, как капусту! Господи! О чем только этот человек думает?!

Стеррита смутила вспышка ярости со стороны Хогана. Он попытался успокоить инженера:

— Но ведь надо же кому-то что-то предпринять.

— Вы совершенно правы. Южному Эссекскому следует вернуться сюда и перестать тратить время попусту.

Кто-то из солдат роты Стеррита фыркнул. Шарп почувствовал, что тоже теряет терпение. Сейчас ему было неважно, кто командует этими людьми.

— Молчать!

Воцарилось неловкое молчание. Его нарушал лишь смех трех испанок.

— Мы можем начать с них. — Хоган повернулся к женщинам и что-то крикнул по-испански.

Они посмотрели на него, переглянулись, но он повторил свое требование. Женщины неохотно подчинились и, не слезал с лошадей, проехали мимо стрелков и офицеров обратно на северный берег.

— Теперь, по крайней мере, хотя бы трое перешли этот чертов мост. — Хоган бросил взгляд на небо. — Наверное, уже перевалило за полдень.

Французам, должно быть, необычное представление тоже наскучило. Шарп услышал звук трубы, кавалерия построилась в четыре эскадрона. Они все еще стояли лицом к мосту; передний эскадрон находился примерно в трехстах ярдах за каре испанцев. Вместо того чтобы выстраиваться в две длинные шеренги, французы четко встали в ряды по десять, их командир насмешливо отсалютовал испанскому и английскому каре саблей и отдал приказ. Лошади перешли на рысь, по дуге поскакали в сторону испанцев, затем развернулись и помчались прочь, на восток, в сторону холмов, где должны были воссоединиться с армией маршала Виктора, дожидавшейся наступления Уэлсли.

Катастрофа разразилась в тот момент, когда французы находились в ближайшей точке от полка Санта-Мария. От разочарования или из гордости полковник испанцев приказал открыть огонь. И мушкеты начали стрелять — но пули, естественно, не достигали цели. Оптимальная эффективность мушкетного огня — пятьдесят ярдов; на расстоянии двухсот ярдов, отделявших испанцев от французов, стрельба из мушкета — пустая трата сил. Шарп увидел, что у французов упало лишь две лошади.

— О Господи! — громко проговорил он. Все остальное легко просчитывалось. Испанцы произвели залп, теперь им потребуется по меньшей мере двадцать секунд, чтобы перезарядить оружие. За это время лошадь может покрыть огромное расстояние.

Французский полковник не колебался ни секунды. Он отдал приказ, снова запела труба, и с удивительной четкостью французы развернулись — теперь они выстроились в десять рядов, по сорок всадников в каждом. Первые две шеренги, с саблями наголо, помчались вперед, остальные рысью двинулись за ними. Французам по-прежнему не было особого резона вступать в сражение. Пехотное каре, даже с разряженными мушкетами, слишком серьезный противник для кавалерии. Солдатам нужно лишь сохранить строй и выставить вперед штыки — лошади свернут в сторону и поскачут вдоль шеренг, попадая под огонь заряженных мушкетов с другой стороны каре.

Шарп пробежал несколько шагов. Он вдруг понял, что сейчас произойдет. Испанские солдаты испугались и дрогнули. Они только что сделали оглушительный залп, однако враг стремительно мчался прямо на них, сквозь клубы мушкетного дыма, оскалив зубы, неслись вперед лошади, с громкими воплями, размахивая саблями, привстали на стременах всадники.

Как бусины с лопнувшего ожерелья, испанцы разбежались в разные стороны. Французы бросили вперед еще две шеренги кавалеристов, когда первая врезалась в массу поддавшихся панике испанцев. Опускались и взлетали в воздух сабли, окрашенные кровью. Всадники буквально прорубали себе дорогу в каре, лошади с трудом пробирались сквозь массу вопящих от ужаса людей. Третья шеренга французов перестроилась и помчалась вдогонку за испанцами, которые побежали, пытаясь спастись. Побросав мушкеты, они устремились в сторону Южного Эссекского.

Французы перемешались с ними, теперь они скакали среди бегущих людей, убивая испанцев, потерявших от ужаса разум. Изготовились к атаке и новые, свежие ряды конницы. Клинки французов неумолимо крушили врага. Группы испанских солдат выскакивали из мясорубки; бросая знамена, они искали спасения у британского каре. Южный Эссекский не видел всего, что произошло, в клубах пыли солдаты смогли разглядеть лишь приближающихся испанцев и отдельных французских всадников.

— Огонь! — забыв обо всем, повторял Шарп. — Огонь, проклятый идиот!

У Симмерсона был только один шанс на спасение. Он должен был расстрелять испанцев, в противном случае беглецы расстроят ряды его собственного каре, а вслед за ними туда проникнет французская конница.

Полковник не сделал ничего. Со стоном Шарп наблюдал за тем, как испанцы добрались до рядов англичан в красных мундирах и, отталкивая штыки, стали проникать внутрь. Южный Эссекский расступился, пропуская обезумевших людей, но в этот момент первый француз уже подскакал к позиции англичан, взмахнул саблей, и в следующий миг мушкетная пуля выбила его из седла. Шарп видел, как от многочисленных ран покачнулась лошадь и рухнула на бок, сбив с ног сразу нескольких пехотинцев. Тут, нанося саблей удары направо и налево, в образовавшуюся брешь нырнул другой всадник, его постигла та же участь. Однако все было кончено. Французы прорвались, каре перестало существовать, англичане смешались с испанцами и побежали. На этот раз бежать можно было только в одном направлении. К мосту. Шарп повернулся к Стерриту.

— Отведите свою роту с дороги!

— Что?

— Быстрей! Не теряйте времени! Если рота останется на мосту, ее сметут беглецы.

Стеррит сидел на своей лошади и бессмысленно таращился на Шарпа, потрясенный развернувшейся у него перед глазами трагедией.

Шарп повернулся к солдатам:

— Сюда! Быстро!

Харпер конечно же оказался на месте. Вот человек, на которого всегда можно было положиться!.. Шарп побежал первым, солдаты последовали за ним, а сержант следил за тем, чтобы приказ был исполнен. В сторону от дороги и вниз, к берегу реки.

Шарп увидел рядом с собой Хогана.

— Вернитесь, сэр!

— Я пойду с вами!

— Нет, вам нельзя. Кто тогда взорвет мост? Хоган повиновался. Не обращая внимания на хаос, царивший справа, Шарп бежал вниз по берегу, считая шаги. Через шестьдесят шагов он решил, что этого достаточно. Стеррит исчез. Шарп повернулся к солдатам.

— Стоять! В три шеренги!

Его стрелки уже заняли позицию, им не требовалось никаких приказов. У себя за спиной Шарп слышал крики, отдельные мушкетные выстрелы, но все заглушал грохот копыт и свист сабель.

Он не оглянулся. Солдаты из Южного Эссекского смотрели мимо него.

— Смотреть на меня!

Они перевели на него глаза.

— Вам не грозит опасность. Только делайте то, что я скажу. Сержант!