Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т1.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

— Коли! — надтреснутым голосом командовал сержант.— Назад! Работайте!

Мастертон как сумасшедший размахивал трофеем и орал что-то нечленораздельное.

Двое солдат, подхватив полковника, оттащили его подальше от забрызганного кровью ирландца. Рана оказалась неопасной — штык лишь проткнул бедро,— но ни идти, ни говорить, ни думать Вандал не мог. Орел! На шее у него был лавровый венок, венок из позолоченной бронзы, врученный городом Парижем полкам, отличившимся под Аустерлицем, и вот теперь какой-то скачущий дикарь размахивал им над головой! Вандала колотило от ярости. Нет, он не отдаст императорского Орла, даже если ему суждено погибнуть. Полковник потребовал, чтобы его опустили.

— Pour IEmpereur! — крикнул Вандал и побежал к Мастерсону, рассчитывая прорубиться через окружающих сержанта красномундирников, но слева вдруг появились какие-то люди, и ему преградили путь. Он рубанул саблей с плеча, противник отбил удар, и полковник с удивлением увидел перед собой испанского офицера. На помощь Вандалу устремились еще несколько французских солдат.

— Взять Орла! — крикнул полковник и снова ударил испанца, не пускавшего его к верзиле ирландцу.

На сей раз клинок рассек и ремень, и мундир, оставив на животе офицера кровавую рану, но его место мгновенно занял высокий британец в зеленой форме. Отбив выпад Вандала увесистым кавалерийским палашом, он просто-напросто схватил полковника за воротник, вытащил из схватки, подножкой свалил на землю и врезал ногой по голове. Снова ударили мушкеты, и ирландцы погнали последних французов. Вандал попытался откатиться и встать, но англичанин еще раз ударил его ногой, а когда он поднял голову, то увидел над собой палаш.

— Помнишь меня? — спросил капитан Шарп.

Вандал махнул саблей, но стрелок с оскорбительной

легкостью отвел угрозу.

— Где мой лейтенант?

Полковник еще рассчитывал улучить удобный момент и провести колющий удар, но Шарп прижал палаш к горлу.

— Сдаюсь,— прохрипел Вандал.

Давление на горло слегка ослабло.

— Дай мне саблю,— сказал Шарп.

— Я сдался сам и по правилам войны имею право оставить саблю.

Полковник понимал, что сражение проиграно. Его люди отступали, и ирландцы гнали их штыками дальше на восток. Такая же картина наблюдалась по всей линии: французы бежали, британцы преследовали, но не увлекались. Они прошагали всю ночь, дрались все утро и теперь едва не валились с ног от усталости. Убедившись, что разбитая армия не собирается останавливаться и перестраиваться, красномундирники возвращались и падали на землю, удивляясь, что еще живы.

— Я дал слово,— повторил Вандал.

— А я сказал, отдай саблю! — рыкнул Шарп.

— Если он дал слово,— вмешался Гальяна,— то может сохранить личное оружие.

Наблюдавший за происходящим бригадир Мун вздрогнул, когда Шарп снова ударил пленного француза по голове и резанул палашом по запястью. Вандал разжал пальцы, выпустив обтянутую змеиной кожей рукоять, и стрелок наклонился и поднял выпавший клинок. Он посмотрел на лезвие, ожидая увидеть выгравированное на стали имя какого-нибудь французского мастера, но с удивлением обнаружил уже знакомое — «Беннет».

— Ты ее украл, скотина!

— Я дал слово! — запротестовал Вандал.

— Тогда встань.

Голова у полковника кружилась, по щекам текли слезы — не от боли, а от унижения из-за потерянного Орла,— но он все же поднялся и протянул руку.

— Верните мою саблю.

Шарп бросил саблю Муну и коротко, без замаха ударил. Он знал, что не должен так поступать, но ярость и злость бывают сильнее запретов, и он врезал французу между глаз, и полковник опять упал, зажав лицо руками. Шарп склонился над ним.

— Не помнишь? — спросил он.— Война есть война, и на ней правил не бывает. Ты сам мне это сказал. Где мой лейтенант?

И только тогда Вандал узнал Шарпа. Увидел повязку под рваным кивером и вспомнил человека на мосту. Того, которого считал убитым.

— Ваш лейтенант,— дрожащим голосом сказал он,— в Севилье, где с ним обращаются достойно, согласно его званию. Слышите? Достойно и согласно его званию, как и вы обязаны обращаться со мной.

— Вставай! — перебил его Шарп. Вандал поднялся, и стрелок, схватив его за золоченый эполет, протащил за собой несколько шагов и остановился.— Посмотри. Вот твое чертово достоинство.

Сержант Патрик Мастерсон с улыбкой, которой хватило бы на весь Дублин, прохаживался взад-вперед, демонстрируя захваченного Орла.

— Эй, парни! — кричал он.— Гляньте-ка! Я таки словил их кукушку!

И Шарп рассмеялся.

Корабль его величества «Торнсайд» миновал рифы на выходе из Кадисской бухты и повернул на запад, в Атлантику. В скором времени ему предстояло взять курс на устье Тежу и Лиссабон. С берега за судном, сглатывая желчь, наблюдал одноногий адмирал. Весь Кадис восхвалял британцев. Британцев, разбивших французов. Британцев, захвативших их Орла. Британцев, сбивших спесь с надменных лягушатников. На новое испанское Регентство не стоило и надеяться, как и на достижение приемлемого мира с императором, поскольку город охватила военная лихорадка, а его героем стал теперь сэр Томас Грэм.

Одноногий адмирал повернулся и заковылял домой.

Берег уходил за горизонт.

— Мне жаль, Пэт, что так вышло,— сказал Шарп стоявшему рядом Харперу.

— Знаю, сэр.

— Надежный был парень.

— Да.

Речь шла о рядовом Слэттери. Шарп не видел, как он погиб, но Харпер рассказал, что в самом конце боя, когда рассыпавшаяся французская колонна дала последний залп, пуля попала стрелку в горло, и он умер на коленях у Катерины.

— Ты верно сказал, не наша была драка.

— Но подрались знатно, да и вы посчитались с тем лягушатником.

Полковник Вандал пожаловался на Шарпа сэру Томасу Грэму, заявив, что капитан ранил его после сдачи в плен, оскорбил его честь и украл его саблю. Рассказывая об этом Шарпу, лорд Уильям Рассел укоризненно качал головой.

— Должен предупредить, Шарп, все очень серьезно. Очень серьезно. Нельзя обижать полковника, даже французского! Представьте, каково придется нашим офицерам в плену, если французы узнают, что мы так себя ведем!

— Я ничего такого не делал,— уперся Шарп.

— Конечно не делали. Конечно не делали, мой дорогой. Но Вандал подал жалобу, и сэр Томас приказал провести самое тщательное расследование.

Впрочем, до обещанного расследования дело так и не дошло. Бригадир Барнаби Мун подал собственный рапорт, в котором заявил, что в момент пленения полковника Вандала находился в двадцати шагах от места событий, видел все своими собственными глазами и готов подтвердить, что капитан Ричард Шарп вел себя как офицер и джентльмен. Получив рапорт Муна, сэр Томас лично извинился перед Шарпом.

— Нам приходится принимать такие жалобы очень серьезно, Шарп,— сказал генерал,— но если бы чертов француз знал, что рядом находится бригадир, он никогда бы не посмел возводить такую клевету. Мун, понятное дело, вас недолюбливает и ясно намекнул, что не упустил бы случая подпортить вам репутацию, если бы имел на то хоть малейшие основания. Так что будем считать инцидент исчерпанным. Чему я, признаюсь, только рад. Не хотелось бы думать, что вы способны на такое…

— Конечно нет, сэр.

— Но бригадир Мун, а? — Сэр Томас рассмеялся и покачал головой.— Связался с вдовой, подумать только! Интересно, она настоящая вдова? Я имею в виду, что у нее ведь был кто-то до Генри?

— Мне ничего такого не известно, сэр.

— Что ж, была вдова, теперь — жена. Будем надеяться, что он никогда не узнает, кто она на самом деле.

— Она достойная леди, сэр.

Сэр Томас удивленно взглянул на него.

— Ох, Шарп, нам всем недостает вашего благородства и великодушия. Как хорошо вы о ней сказали.— Сэр Томас горячо поблагодарил капитана, а вечером к его благодарностям присоединился и Генри Уэлсли. Никто не удивился, что на обеде не присутствовал лорд Памфри — у него нашлись какие-то дела вне посольства.

И даже бригадир Барнаби Мун поблагодарил Шарпа, причем не только за возвращение драгоценной сабли, но и за спасение его жизни.

— И разумеется, леди Мун тоже.

— Спасибо, сэр.

— Ее светлость настаивает, чтобы я вознаградил и ваших людей, Шарп,— сказал бригадир, вкладывая пригоршню монет капитану в руку,— но, честно говоря, я с удовольствием делаю это и от себя лично. Вы — смелый человек, Шарп.

— А вы, сэр, счастливчик. Ее светлость очень красива.

— Спасибо, Шарп. Спасибо.

Нога у бригадира при падении с коляски снова сломалась, так что ему пришлось задержаться в Кадисе еще на несколько дней, а вот Шарпу и его стрелкам ничто не мешало оставить город. И они отплыли в Португалию, в армию, где стоял их полк, Южный Эссекский. Они возвращались домой.