Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т2.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

Шарп указал на замок:

– Стрелковая цепь! Моя рота слева, капитан Кросс в центре, капитан Фредриксон справа! Вперед!

Почему же, во имя всего святого, Пот-о-Фе хочет драться? Неужели он действительно считает, что может победить? Пока Шарп бежал по кочковатому пастбищу, он увидел, что сопровождавшие Кинни офицеры пытаются поднять тело полковника. Один из них прикончил раненого коня выстрелом из пистолета. Противник не обращал на офицеров внимания, вероятно, удовлетворенный смертью полковника. Но зачем нужна была эта смерть? Должно быть, они считали, что способны побить батальон в открытом бою.

Но тут мотивы Пот-о-Фе вылетели у Шарпа из головы, потому что траву у его ног прошили первые мушкетные пули. Дымок небольшими облачками поплыл над кустами терновника, росшими между замком и дозорной башней. Шарп крикнул лейтенанту Прайсу:

– Займись ублюдками, Гарри. Возьми мушкеты и четыре винтовки.

– Есть, сэр, – Прайс широко раскинул руки. – Рассыпаться! Рассыпаться! – он достал из кармашка на перевязи свисток и выдул сигнал.

Фредриксон и Кросс использовали для командования на поле боя горнистов. Эти мальчишки, не старше пятнадцати, трубили на бегу, издавая отрывистые ноты, казалось, не имевшие смысла. Но сигналы безошибочно понимались ротами, немедленно сформировавшими стрелковую цепь. Шарп остановил стрелков в сотне ярдов до стены, за пределами досягаемости мушкетов, и приказал горнисту Кросса сыграть одну ноту, долгую «соль», приказавшую стрелкам залечь.

– А теперь «открыть огонь», парень.

– Так точно, сэр, – горнист набрал в легкие воздуха, торжествующе издал три ноты, взобравшихся одна за другой на целую октаву, и повторял их до тех пор, пока не затрещали винтовки. Пули заставили людей Пот-о-Фе спешно искать укрытие.

Шарп поглядел налево: там Прайс не давал высунуться рассеянному в терновнике противнику. Лейтенант ходил за строем своих людей, высматривая цели. Со стороны Шарпа на передовых укреплениях замка защитников не осталось: напуганные точностью винтовочного огня, они попрятались за зубцами или руинами стены. За спиной слышны были крики Фартингдейла, командовавшего фузилерами. Черт побери, да ведь он приказывает атаковать немедленно!

Пушка, спрятанная на небольшом уцелевшем участке стены, будет уязвима только для огня справа от линии, занятой Шарпом. Он снова подозвал горниста Кросса.

– Передайте мои лучшие пожелания мистеру Фредриксону и попросите его приглядывать за пушкой, – «приглядывать» было неправильным словом, но это не имело значения, как не имело значения и то, что Фредриксон не нуждался в напоминаниях.

Винтовочный огонь стих до редких всплесков, сопровождавших появление защитников, которые едва осмеливались высунуть голову. Шарп слышал, что лейтенанты требуют называть цели и не тратить выстрелы зря. За их спиной, в селении, сэр Огастес строил фузилеров в две колонны по четыре, направленные на обрушившуюся стену как огромные тараны. С холма доносились хаотичная мушкетная пальба, но расстояние было слишком велико, чтобы причинить вред.

Сержант Харпер, пользуясь привилегией своего чина, поднялся с земли и присоединился к Шарпу. Здоровяк-ирландец застенчиво улыбнулся Шарпу.

– Сэр?

– Сержант?

– Не сочтите за дерзость, но не мисс Жозефина ли была в монастыре?

– Ты ее узнал?

– Ее трудно забыть, сэр. Стала редкостной красавицей, – Харпер, в отличие от Шарпа, всегда предпочитал девушек попышнее. – Так значит, она теперь леди Фартингдейл?

Шарп хотел рассказать было Харперу правду, но подавил это желание:

– Она заботится о себе.

– Это хорошо. Я бы поздоровался с ней.

– Не стоит, пока сэр Огастес рядом.

На широком лице появилась улыбка:

– Даже так? А сама она не будет против?

– Нисколько, – Шарп поглядел на монастырь. На крыше виднелись стрелки, оставшиеся охранять женщин и пленных, а в нескольких ярдах от дверей темнела зеленая накидка Жозефины. Не она ли стала причиной такой поспешной атаки? Неужели сэр Огастес так горит желанием доказать «жене» свое мужество, что бросит фузилеров на замок, не позаботившись сперва о пушках на дозорной башне? А может, он и прав: до сих пор пушки с холма не стреляли.

Знамена фузилеров достали из кожаных чехлов и развернули: их понесут в окружении алебард сержантов. Алебарды представляли собой огромные стальные топоры, начищенные так, что казались серебряными. Вид знамен, развевающихся над блестящими алебардами, мог вдохновить любого солдата: настоящее боевое одеяние войны. Сэр Огастес, увидев знамена, снял шляпу, взмахнул ею, и две полубатальонные колонны быстрым шагом двинулись вперед.

Шарп сложил руки рупором:

– Огонь! Огонь! – не важно, что целей не видать: сейчас главное, что свист винтовочных пуль отдается в ушах обороняющихся, лишая их боевого духа, заставляя бояться атаки задолго до того, как две колонны перевалят через руины стены. Вернулся, спотыкаясь и задыхаясь, горнист Кросса, и Шарп приказал трубить наступление. Цепь продвинулась еще на двадцать ярдов и остановилась. – Огонь! Пусть знают, что мы здесь!

Рухнувшая восточная стена звала колонны вперед. На нее легко было взобраться: высотой всего по грудь, полузасыпанная обломками, образовавшими пологий накат, из которого пули выбивали фонтанчики белесой пыли. Шарп представил, как две колонны фузилеров, разъяренные смертью Кинни, переваливают через стену во двор. Господи, зачем же Пот-о-Фе настаивал на этой атаке?

Треск винтовок потонул в грохоте двойного пушечного выстрела, раздавшегося с дозорной башни. Шарп повернулся и увидел клубы дыма, поднимающиеся с огневые позиций, – стало ясно, что пушки располагаются среди земляных укреплений. Ядра с шумом ударили в землю прямо перед колоннами и, отскочив, перелетели через их головы. Фузилеры заулюлюкали, и офицерам пришлось кричать, призывая к тишине.

В колоннах ярко сверкали байонеты. Сержанты равняли ряды, громко отдавали приказы. Кое у кого из солдат красные мундиры с белыми нашивками были совсем чистыми, выдавая новобранцев, которым выпало впервые идти в бой этим рождественским утром.

Пушки выстрелили снова. То ли стволы уже разогрелись, то ли канониры сделали поправку с помощью специальных подъемных винтов, но в этот раз ядра врезались в строй ближайшей колонны. Шарп увидел, как ряды ее смешались, как взлетели кровавые брызги, а один фузилер, уронив мушкет, рухнул лицом вперед, прополз пару шагов и затих.

– Сомкнуть ряды! Сомкнуться!

– Быстрее! – махал шляпой Фартингдейл.

Может, он и прав, подумал Шарп. За то время, пока колонны доберутся до замка, пушки много ущерба не нанесут: убьют дюжину, столько же ранят – но атаку этим не остановишь. Он поглядел на укрепления: дымки мушкетных выстрелов вились из каждой амбразуры – у его стрелков появились цели. Но со стороны рухнувшей стены не донеслось ни выстрела.

Шарп передвинул стрелковую цепь еще на десять шагов вперед – снова никакой реакции. Тогда он внимательно осмотрел стену: ни одного дымка. Его люди переключились на тех защитников замка, кто стрелял в атакующие колонны, повернувшись к стене боком, но никто не попытался воспользоваться этим преимуществом, никто не целился стрелкам во фланг. Стена не защищена! Там никого нет! Шарп выругался и побежал, спотыкаясь на кочках, в сторону колонн, уже подходивших к его позициям.

С дозорной башни снова грохнула пушка, но прицел был взят выше, поэтому ядро ударило между колонн, а затем перескочило через дальнюю из них. Сержанты скомандовали атаку; офицеры с обнаженными саблями в руках ехали или шли рядом со своими ротами. Выстрелила вторая пушка, снова поразив ближнюю колонну. Ядро вырывало людей из строя, заставляя идущих сзади переступать через окровавленные останки и смыкать ряды, но колонна продолжала двигаться. В долине смолкло эхо выстрела, снова стали слышны винтовки. С замковых укреплений им отвечали мушкеты. Головные шеренги наступающих вошли в густой пороховой дым, клубившийся вокруг стрелковой цепи.

Шарп бесцеремонно проталкивался сквозь строй. Он замахал сэру Огастесу, гарцевавшему на своем норовистом скакуне:

– Сэр! Сэр!

– Майор Шарп! – сабля Фартингдейла была обнажена, плащ откинут назад, открывая красно-черный с золотом мундир. Он дослужился до полковника, ни разу не приняв участия в настоящем бою, всегда оставаясь политиком, солдатом дворцов и парламентов. Он гордился собой: как же, возглавить атаку на глазах любимой женщины!

– Стена заминирована, сэр!

На холеном лице Фартингдейла проявилось раздражение. Он с досадой посмотрел на Шарпа и снова пустил нетерпеливого коня рысью.

– Откуда это известно?

– Никто ее не защищает, сэр.

– Они дезертиры, Шарп, а не чертова армия!

Шарп настойчиво бежал рядом: