Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т2.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

Страх куда-то исчез, сменившись ликованием. Он научился сражаться. Он убил. Он выжил. Он победил преследователей. Он поднял свою окровавленную саблю, будто захватил орла. Прошлой ночью он лгал всем про то, как убил двух французов, но сегодня эта ложь стала правдой; он испытал себя в сражении, теперь никто и не подумает, что он лгал. Он был счастлив. Он уже перескочил живую изгородь и перед ним был пустой склон. Это означало свободу, не только от преследователей, а еще от неуверенности, преследующей его всю его жизнь. Он вдруг понял, как раньше боялся, не Шарпа, нет, а гнева Джейн. Ну и черт с ней! Ей предстоит узнать, что Лорд Джон больше не боится этого, он победил свой страх, скача на дула французских пушек и победив преследовавших его французов. Он выкрикнул слова триумфа и вдруг перед ним пробежала лошадь без всадника.

Его крик превратился в предостережение, его лошадь споткнулась и отклонилась в сторону, попала в лужу жидкой грязи и зашаталась, замедлив бег.

Лорд Джон криком и яростными ударами шпор хотел заставить лошадь двигаться быстрее.

Лошадь не могла быстро вытащить копыта из липкой грязи. Она двигалась вперед, но слишком медленно и первый из двух улан, все еще гнавшихся за ним приготовился поразить пикой его светлость.

Пика воткнулась в спину лорда Джона.

Он изогнулся в крике, выронил саблю и попытался схватить копье. И тут копье второго улана ударило его в бок, однако скользнуло по ребрам и воткнулось в правую руку.

Он начал падать с седла.

Выживший гусар, чьего друга убил Лорд Джон, подскакал к нему слева и нанес удар саблей, которая, как и многое французское оружие, заострялось только как копье и им можно было колоть, но не рубить. Тупое лезвие сабли врезалось в лицо Лорда Джона, сломав нос и выбив один глаз. Левая нога выскользнула из стремени, но правая осталась и лошадь, наконец вырвавшись из грязи, протащила его тело по земле, затем лопнуло правое стремя, и он остался лежать на земле, крича от боли. Он пытался повернуться в сторону французов, а рука обшаривала землю, ища саблю, которая была привязана шнурком к запястью, но тут пика вонзилась в его правую ногу и от веса человека и лошади, бедренная кость треснула. Лорд Джон хотел попросить французов добить его, но смог выдавить какое-то бормотание и заплакал. Пальцы судорожно сжимали землю.

Три француза объехали вокруг окровавленного дрожащего англичанина.

— Все, он готов, — сказал один из улан, затем слез с седла и встал на колени возле англичанина. Он вынул нож, срезал с него сумку, передал ее другому французу, затем начал обыскивать карманы Лорда Джона, начав со штанов.

— Грязный ублюдок, — сказал улан с бельгийским акцентом. — Ага, вот! — воскликнул он, найдя в карманах несколько монет. Улан разрезал шейный платок и разорвал рубашку. Лорд Джон хотел что-то сказать, но улан ударил его по лицу. — Молчать, дерьмо! — он нащупал на груди Лорда Джона золотую цепочку с медальоном, сорвал ее с шеи, открыл медальон и присвистнул при виде изображения белокурой красавицы. — Ты только глянь на это! Лакомый кусочек, верно? Что ж, придется ей найти кого-нибудь другого, кто будет согревать ее по ночам, — улан протянул медальон своему приятелю, вытащил из кармашка часы лорда Джона, затем перевернул его на живот, чтобы обыскать карманы мундира. Нашел подзорную трубу и переложил ее в свой собственный карман. Гусар, ослепивший лорда Джона, обыскивал его седельные сумки, но вдруг выкрикнул предостережение, заметив, что легкая кавалерия британцев уже в опасной близости от них.

Улан встал, наступив на спину Лорду Джону, чтобы было удобнее взбираться в седло и ускакал прочь. Все-таки удачный выдался день: они двое мечтали поймать какого-нибудь богатенького офицера, и им улыбнулась удача. На этом англичанине они нашли больше, чем им обоим платят за год службы. Гусару же досталась лошадь Лорда Джона.

Розендейл протер окровавленные глаза. Ему хотелось плакать, но глаза горели огнем, и в них не было слез. Он застонал. Завоевать славу не получилось. Боль в спине и ноге, казалось, заполнила всю вселенную. Он кричал, но не мог двинуться, кричал, но помощи не было. Все было кончено, честь и яркое будущее, всего этого ему больше не видать.

Остатки британской тяжелой кавалерии медленно брели домой. Их осталось немного. В атаку пошел целый полк, триста пятьдесят кавалеристов, а вернулось не более двадцати человек. Остальные были мертвы, умирали или взяты в плен. Британская тяжелая кавалерия втоптала в землю целый корпус французов, но и сама была уничтожена.

С сырого поля медленно поднимался пар. День оказался жарким.

А пруссаки так пока и не появились.

Глава 17

— Вон там, — Ребек показал рукой на тела, лежащие в траве к югу от Ла-э-Сент. Они лежали в форме веера, как будто были убиты, когда убегали в стороны из какой-то одной точки. Так оно, впрочем, и было. В центре этого веера люди лежали буквально штабелями. Шарп сжал кулаки, а Харпер, стоящий в нескольких шагах позади штаба Принца, в ужасе перекрестился.

— Это ганноверцы. Неплохие солдаты, — безрадостно сказал Ребек, затем чихнул. Снова разыгралась его аллергия.

— Что тут случилось? — спросил Шарп.

— Он приказал им наступать в линии, — сказал Ребек, не глядя на Шарпа.

— И появилась кавалерия?

— Конечно. Я пытался остановить его, но он ничего не желал слышать. Он мнит себя новым Александром Македонским. Он хочет, чтобы за ним специальный человек постоянно носил оранжевое знамя, — голос Ребека звучал совсем тихо.

— Черт бы его побрал.

— Ему только двадцать три года, Шарп, он еще слишком юн, — добавил Ребек в оправдание Принца, опасаясь, что его предыдущие слова могут быть расценены как предательство.

— Да он чертов мясник, — ледяным тоном сказал Шарп. — Чертов прыщавый мясник.

— Он Принц, — сказал Ребек, — Вас следует помнить это, Шарп.

— Лучшее, на что он способен, это быть лейтенантом на половинном жалованье, да и то сомнительно.

Ребек не ответил. Он отвернулся и посмотрел на западную половину долины, заваленную телами пехотинцев, кавалеристов и лошадей. Он снова чихнул и выругался.

— Ребек! Ты видел это?! Великолепно! — подскакал к ним Принц. — Мы должны были быть там, Ребек! Боже мой, кавалерия — единственный род войск, где можно снискать честь.

— Да, сэр, — ответил все еще находящийся в подавленном состоянии Ребек.

— Они взяли двух орлов! Двух орлов! — зааплодировал Принц. — Двух! Один принесли показать герцогу! Вы когда-нибудь видели его близко, Ребек? Они не золотые, а всего лишь позолоченные. Обычный французский трюк, ничего более! — Принц заметил Шарпа и восторженно обратился к нему. — Идите взгляните, Шарп! Не каждый день случается увидеть орла!

— Сержант Харпер и я захватили одного такого, — в голосе Шарпа слышалось отвращение, — пять лет назад, когда вы еще ходили в школу.

Счастливое выражение сползло с лица Принца. Ребек, напуганный вопиющей грубостью Шарпа, попытался встать, поставив свою лошадь между стрелком и Принцем, но Принц не обратил на это внимания.

— Какого черта вы тут делаете? — спросил он Шарпа, — я же приказал вам оставаться в Угумоне.

— Я им там не нужен.

— Сэр! — выкрикнул Принц это слово, требуя, чтобы Шарп обращался к нему почтительно. Остальные офицеры Штаба, и Доггет в их числе, отъехали подальше от его гнева.

— Я им там не нужен, — упрямо повторил Шарп, затем, не в силах скрыть свое отношение к Принцу, добавил. — Они хорошие солдаты. Они и без меня знают, что нужно расстегнуть штаны, прежде чем помочиться.

— Шарп, — взмолился Ребек.

— Что с ними произошло? — Шарп показал на тела «красных германцев» и посмотрел на Принца.

— Ребек! Арестуйте его! — закричал Принц. — Арестуйте его! И этого его помощника! Какого дьявола ты вообще здесь делаешь? — вопрос адресовался Харперу, который безмятежно смотрел мимо Принца и не потрудился ответить.

— Сэр…, — Ребек знал, что у него нет ни власти, ни причины производить аресты, но Принц не желал слушать каких-либо объяснений.

— Арестуйте его!

Шарп показал Принцу неприличный жест, добавил пару соответствующих слов, повернул лошадь и поехал прочь. Харпер последовал за ним.

Принц закричал, чтобы Шарп вернулся, но вдруг французские пушки, молчавшие, пока вырезали британскую кавалерию, снова открыли огонь. Шарпу показалось, что они выпалили в одно мгновение, и звук залпа, как предвестник ада, был достаточен, чтобы унять гнев Принца.

Ядра и снаряды вспахали склон британского холма. Взрывы и фонтанчики земли поднялись по всей линии фронта. Шум был просто оглушающим: залпы орудий слились в громоподобный рокот, ударивший в небо. Офицеры штаба Принца непроизвольно пригнулись. Офицер-артиллерист, не более чем в десяти шагах от Шарпа, исчез во взрыве снаряда, оставив после себя лишь облачко крови. В ствол одной из пушек попало ядро, и пушка откатилась, оставив на земле две глубокие борозды. Французы стреляли невероятно быстро.