Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т2.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

А тем временем кирасиры уже обнажили свои палаши. Солнце отразилось от них миллионами искр. Позади них в небо взметнулись красно-белые флаги на концах длинных копий. Харпер был впечатлен зрелищем. В древних гэльских легендах описывалось подобное. Кавалерия заполнила половину поля.

Вдоль сформированных британских каре скакали офицеры бригады, отдавая приказы некоторым батальонам отойти назад, и те неуклюже тронулись с места, будто огромная доска. Теперь фланги одного каре могли стрелять, не опасаясь попасть во фланги другого, а между каре остались широкие участки, так что кавалерия могла свободно войти между батальонами. Батареи королевской конной артиллерии поставили свои орудия на позиции и зарядили их снарядами. Они бы предпочли стрелять двойным зарядом, но их небольшие пушки могли не выдержать такого напряжения. Пушкари собрались позади каре, где уже стояла британская и голландская легкая кавалерия, которая будет ловить французских всадников, избежавших пушечных и мушкетных залпов.

Французские пушки продолжали стрелять, британцы теперь стояли в каре и теперь каждый снаряд или ядро, перелетавшие через гребень холма, находили себе цель. Шарп видел как ядро врезалось во фланг каре шотландцев. По меньшей мере десять человек упали, а возможно и больше. Еще одно ядро ударилось во фронт каре, прорубив кровавую брешь, которая, впрочем, быстро заполнилась.

— Ублюдки приближаются! — предупредил Харпер.

Кирасиры двинулись вперед. Позади них тронулись красные уланы в квадратных шапках и конные гренадеры в высоких черных киверах из медвежьего меха. Еще дальше позади них шли карабинеры в ослепительно-белых мундирах, эскадроны драгун и гусар. Всадники полностью покрывали склон холма, заслонив собой колосья пшеницы и ржи. Такого количества знамен, развевающихся плюмажей и ярких шлемов Шарп не видел за все время службы. Даже в Индии не было такого великолепия. Здесь собралась вся кавалерия империи. Шарп попробовал прикинуть количество, но их было слишком много. Солнце отражалось от тысяч палашей, копий, сабель, кирас и шлемов.

Кавалерия шла шагом. Так кавалерия и наступает; не в безумной гонке, а медленно идет, постепенно ускоряясь, а в последний момент тяжелые лошади на полной скорости налетят на ряды врага. Если лошадь подстрелят в последние несколько метров, то человек и лошадь по инерции все равно врубятся во фронт каре. Шарп уже видел такое; он скакал позади германцев в Гарсиа-Фернандес и видел, как мертвая лошадь и ее умирающий всадник пробили насквозь французское каре. В брешь устремились остальные всадники, и в этот момент французы уже могли считать себя мертвецами.

Однако если каре выстоит и даст залп в нужный момент, такого не произойдет. В каждой стороне каре было четыре ряда. Первые два ряда встали на одно колено и прочно уперли мушкеты с примкнутыми байонетами в землю, сделав таким образом изгородь из острой стали. Вторые два ряда стояли наизготовку с мушкетами наперевес. Дав залп, первые две шеренги не будут перезаряжать оружие, а только сильнее упрут мушкеты в землю. Задние ряды будут стрелять, перезаряжать и снова стрелять, лошади не смогут преодолеть такое препятствие и будут отворачивать в стороны, попадая под огонь флангов каре.

Но даже одна мертвая лошадь может разрушить все эти теоретические выкладки. А когда одно каре сломает строй, то люди побегут искать спасение к другому каре, всадники последуют за ними и позволят бегущим пехотинцам сломать строй второго каре. И вот тогда начнется бойня.

— Тупой ублюдок ошибся! — с ликованьем сказал Харпер.

Командующий французской кавалерией выстроил своих людей в линию, но в линию такую широкую, что фланги кавалеристов могли обстреливать с Угумона и Ла-Э-Сент. Эти бастионы, лежащие перед британскими позициями как волнорезы все еще осаждала французская пехота, но у защитников ферм нашлись мушкеты и винтовки для такой соблазнительной цели как кавалерия, которой пришлось уплотнить ряды. Ряды кавалерии, более толстые в центре, еще больше утолщились, когда начали взбираться на британский склон и теперь они были больше похоже на колонну на марше, чем на атакующую шеренгу. Когда всадники приблизились к гребню холма, они еще сильнее уплотнились из-за угрозы фланговых батарей. Воздух был полон звуками бряцающей упряжи, хлопаньем ножен о бедра и топотом копыт.

Британские пушки заглушили все эти звуки. Первый залп дала батарея девятифунтовок на гребне холма. Снаряды глубоко врезались в спрессованную кучу лошадей. Второй залп был шрапнелью и Шарп услышал, как мушкетные пули ударяются о нагрудники кирасиров. Артиллеристы перезаряжали свои пушки в бешеном темпе, впихивая заряд в горячие стволы, когда уже звук рожка бросил кавалерию в легкий галоп.

— Огонь! — раздался последний залп из пушек. Шарп успел заметить спутанный клубок из лошадей и людей, затем они с Харпером развернулись и поскакали к ближайшему каре. Другие офицеры, стоящие на гребне холма, также поскакали на безопасные позиции.

Шарп и Харпер проскакали сквозь открытую брешь каре гвардейцев, которые сразу сомкнули ряды, пропустив двух стрелков. В тридцати ярдах перед каре батарея конной артиллерии поджидала врага.

Французы подъехали уже близко, но все еще были скрыты гребнем холма, наступила какая-то странная тишина. Французские пушкари, опасаясь попасть в собственную кавалерию, прекратили огонь, а ближайшие британские пушки не видели целей. Тишина была не полной, вокруг Угумона и Ла-Э-Сент раздавались выстрелы и крики солдат, а в восточной части долины стреляли орудия и все громче и громче раздавался стук копыт, но после окончания французского обстрела все равно казалось, что наступила тишина. Радость от окончания канонады была почти осязаемой. Люди, затаив дыхание, глядели на пустой пока гребень холма.

Где-то раздался звук рожка.

— Не стрелять, пока мусью не покажутся! — проскакал вдоль каре, где укрылись Шарп, Харпер, майор гвардии. — Пусть ублюдки подойдут так близко, чтобы можно было учуять запах чеснока! Прекрати улыбаться, Проктор! Ты здесь не для того, чтобы веселиться, а чтобы умереть за своего Короля, за свою страну, и в первую очередь за меня!

Харпер, которому понравилась речь майора, ухмыльнулся едва ли не сильнее, чем лыбились гвардейцы. Майор подмигнул Шарпу и продолжил.

— И не тратьте понапрасну порох! Вы ведь гвардейцы, это значит почти что джентльмены, так что ведите себя прилично!

И вдруг на гребне холма появились кавалеристы. Секунду назад никого не было, и вдруг кавалерия заполонила весь гребень, к тому же кирасиры ринулись во весь опор. Артиллерия между каре открыла огонь.

Стройную фигуру кавалеристов будто разрубили топором, когда сквозь нее прошло ядро. Пушкари прочистили стволы, забили заряд, пропихнули сверху снаряд со шрапнелью и отскочили, чтобы не попасть под отдачу.

— Огонь! — на этот раз залп шрапнелью снес не менее дюжины человек, а артиллеристы оставили свои пушки и укрылись внутри каре. Банники и запалы пушкари взяли с собой.

Но пушечным огнем кирасиров было не остановить. Они обогнули мертвых и умирающих и ринулись на британцев. Они поверили в себя, разгромив «красных германцев», а их генерал обещал, что между ними и брюссельскими шлюхами останется лишь горстка деморализованных «чертей», а сейчас они обнаружили, что это совсем не так. За гребнем холма стояли пехотные каре, враг был совсем не деморализован, а готов к бою.

Но все же они были кирасирами Императора, и если им удастся прорвать каре, то их ждет слава. Высоко над британскими батальонами развевались знамена и тот, кто их захватит, будет навеки вписан в историю Империи, поэтому всадники прокричали боевой клич и направили на британцев свои палаши.

— Первая и вторая роты! — при приближении врага майор отбросил шутливый тон. — Ждать моей команды! — он помедлил. Шарп уже слышал хрип лошадей, видел скрытые шлемами перекошенные лица кирасиров, и тут майор, наконец, приказал: — Огонь!

Фронт каре скрылся за мушкетным дымом, а лошади заржали от боли. Первые две шеренги, не перезаряжая мушкеты, уперли приклады в землю и каре ощетинилось изгородью из острой стали. Задние две шеренги перезаряжали с такой скорость, какую можно было ожидать от людей, чья жизнь зависела от скорости стрельбы.

Какое-то мгновение гвардейцы ждали, что какая-нибудь мертвая лошадь долетит до фронта каре и прорвет его, затем увидели за клубами дыма кирасиров. Они отвернули в сторону, разделившись на два потока. Лошади не врубились в каре, а свернули в бреши между каре.

— Огонь! — отдал команду офицер на фланге каре. Пуля попала лошади в грудь, она споткнулась и всадник, с открытым от страха ртом, перелетел через ее голову. Другого убитого кирасира невредимая лошадь тащила на стременах.