Бернард Корнуэлл - Столетняя война

• Название: Столетняя война
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Историческая проза

Конфликт между Англией и Францией в XIV веке вылился в Столетнюю войну, в Европе свирепствуют грабежи и насилие. Пасхальным утром 1342 года в английскую деревню Хуктон врываются арбалетчики под предводительством человека, который носит «дьявольское имя» Арлекин, и похищают из храма реликвию – по слухам, это не что иное, как Святой Грааль… Сын погибшего в схватке настоятеля, молодой лучник Томас, не подозревая, что с Арлекином его связывают кровные узы, клянется отомстить за убитых и возвратить пропажу, за которой отправляется во Францию. Однако власти предержащие не намерены уступать простолюдину святыню – она может даровать победу в войне. Скитаясь в поисках сокровища по некогда плодородным, а ныне выжженным землям, герой оказывается в царстве Черной смерти – чумы. Он вступает в схватку с религиозными фанатиками, спасая от костра красавицу Женевьеву, и тем самым наживает новых врагов, которые объявляют на него охоту…

Обаятельный герой и погоня за мистическим мечом - таков замечательный новый роман искусного рассказчика из Британии, действие которого достигает кульминации во время битвы при Пуатье в 1356 г.

Продолжает бушевать Столетняя война и в самых кровавых битвах ещё предстоит сразиться.

По всей Франции закрываются врата городов, горят посевы, страна замерла в тревожном ожидании грозы.

Снова под предводительством Чёрного Принца вторглась английская армия, победившая в битве при Креси, и французы гонятся за ней.

Томасу из Хуктона, английскому лучнику по прозвищу «Бастард» велено разыскать утерянный меч Святого Петра, оружие, которое по слухам дарует любому своему владельцу неизменную победу.

Когда превосходящие силы противника устраивают английской армии ловушку близ города Пуатье, Томас, его люди и его заклятые враги встречаются в небывалом противостоянии, которое перерастает в одну из величайших битв в истории.

Битва при Азенкуре — одна из ярчайших военных побед Англии. Увековеченная Шекспиром в хронике «Генрих V», неравная битва столкнула малочисленное измученное английское войско с полнокровной французской армией. В центре битвы оказывается один из тех простых воинов, чьими силами достигается небывалая победа: лучник Николас Хук сражается за своего короля, страну и любимую женщину…

Захватывающий роман о войне воспринимается одновременно как блестящее историческое исследование и великолепный плод творческой фантазии — лучшее творение Бернарда Корнуэлла, автора признанных мировых бестселлеров «Саксонские хроники», романов о стрелке Ричарде Шарпе и многих других книг.

Перевод: группа “Исторический роман“, 2014 год.

Над переводом работали: Sam1980, gojungle, Oigene, Elena_Panteleeva, madey_tt, ink0909, WorthlessMen, tamika, georgestaunton, Alsenok, musegirl, SpStray и virigor.

Редакция: gojungle, Oigene, Elena_Panteleeva и Sam1980.

Домашняя страница группы В Контакте: http://vk.com/translators_historicalnovel

Огромное спасибо gojungle за её незаменимый вклад в развитие проекта! Без неё перевод не был бы реализован.

---

Хук развернулся, готовый к защите, однако бой почти иссяк. В окопе оказалось всего восемь французов. Должно быть, их оставил здесь основной отряд, направлявшийся к «Дикарке», а когда англичане начали лучный обстрел, про восьмерых попросту забыли. Их делом было вывести из строя пушку. Огромный топор, который для этого использовали, теперь лежал рядом с разбитой в щепки лебедкой, когда-то служившей для поднятия бревенчатого щита. Из восьмерых французов оставался в живых лишь один.

— Пушку топором не разбить! — насмешливо заметил Том Скарлет.

— Кто-нибудь ранен? — спросил Хук.

— Я лодыжку вывихнул, — доложил Хоррокс, едва дыша и тараща глаза то ли от удивления, то ли от страха.

— Заживет, — отмахнулся Хук. — Все здесь?

Все были на месте, и Уилл из Дейла уже несся к траншее с Мелисандой и своими шестью стрелками. Раненый француз, заскулив, подтянул ноги к животу. Из доспехов на нем была лишь кольчуга с подкладкой, и Уилл Склейт легко всадил ему в грудь топор. Льняная набивка поддоспешника выбилась наружу и немедленно пропиталась кровью, в прорехах виднелись клочья легких и раздробленные ребра, изо рта раненого сочилась кровь.

— Добейте, чтоб не мучился, — велел Хук. Лучники смотрели непонимающе. — Окаменели, что ли?

Хук, переступив через ближайший труп, вонзил наконечник алебарды в шею раненого, налег посильнее — и повторять приказ не пришлось.

Уилл из Дейла обвел взглядом следы побоища.

— Отвоевались, французские выродки! — произнес он в манере сэра Джона, стараясь говорить шутливо.

Мелисанда, застывшая у его плеча, молча глянула на умирающего француза, затем перевела взгляд на алебарду Хука и встретилась глазами с Ником.

— Нечего было с нами идти, — бросил он.

— Мне нельзя в лагере, вдруг придет тот священник?

— Мы за ней приглядим, Ник, — вступился Уилл из Дейла. Наклонившись, он поднял ближайший факел, хотя на востоке уже разливалась заря и огни были не нужны. — Только посмотри, что они наделали!

Большим топором французы пытались разбить обручи, скрепляющие пушечное дуло. Два металлических обода им удалось прорубить насквозь, и теперь пушка была бесполезна: при выстреле она разлетится в куски, убив всех, кто рядом. Впрочем, Хука это не касалось.

— Обыщите французов, — велел он.

После первых стычек с врагом у убитых нашли серебряные цепи, монеты, пряжки и даже кинжал с украшенной каменьями рукоятью. Все трофеи хранились в холщовом мешке из-под стрел, туда же теперь ссыпали найденное в окопе.

— Дележом займемся позже, — объявил Хук. — Выбираемся. Луки к бою!

Он вскинул за плечо алебарду, подхватил уцелевший при падении лук, наложил стрелу на тетиву и вылез из окопа.

В серых сумерках, пронизанных полосами черного дыма, у окопа «Королевской дочери» и вблизи укрытия продолжалась битва. И окоп, и укрытие французам удалось занять, однако англичане, несущиеся со стороны лагеря, уже превосходили числом французский отряд и неуклонно теснили его. Раздался трубный призыв — сигнал французам прекращать бой и отходить к Гарфлёру. Бревна укрытия и подъемный щит перед пушечным дулом занимались огнем от зажженных французами костров, в мелькающих мечах латников то и дело отражалось пламя. Оглядевшись в поисках знамени сэра Джона, Хук увидел его отряд слева, у главной траншеи — латники шли на левое крыло французов.

— Луки! — крикнул Ник, натягивая тетиву до уха.

Французы, получившие приказ возвращаться в город, не осмеливались повернуться спиной к англичанам и бились насмерть, пытаясь загнать отряд сэра Джона обратно в траншею и не подозревая, что с фланга они открыты.

— Целить точнее! — крикнул Хук: стрелы не должны попасть в своих.

Он отпустил тетиву и не успел вытащить вторую стрелу, как первая уже ударила в спину французу. Натягивая лук, он заметил, как вражеский латник, почуяв новую угрозу, обернулся в их сторону, — и в тот же миг Хук выпустил стрелу прямо ему в лицо. Враги, не в силах противостоять новой угрозе, пустились бежать.

Перед глазами Хука мелькнула арбалетная стрела, за спинами лучников ударило в землю каменное ядро от гарфлёрской пушки. Арбалетные стрелы летели криво и не попадали в намеченную цель. Хук успел подумать, что, должно быть, от неправильного хранения смялись кожаные лопасти, однако они сыпались густо, заполняя собой дымное пространство. Заметив на барбакане вражеского арбалетчика, Хук пустил в него стрелу и обернулся к своим.

— Прекратить стрельбу! Все к траншее!

Французы стремительно отступали, однако цель вылазки была достигнута: осадные укрепления удалось изрядно попортить. Три английские пушки, включая «Королевскую дочь», выведены из строя, парапеты по краям траншей сровнены с землей, погибли люди. Пока французские отряды перебирались через ров у побитого барбакана, с разрушенных городских стен в сторону англичан неслись глумливые выкрики и свист. Вслед французам еще летели стрелы, кое-кого сбросило на дно рва, но в общем вылазка удалась: английские укрепления полыхали огнем.

— Выродки! — только и повторял сэр Джон под насмешливые выкрики, несущиеся от города. — Напали на сонных! Выродки!

— «Дикарку» не тронули, — стоически отозвался Ник. — Хоть и сгубили «Избавителя».

— Мы их еще сгубим, чтоб им пусто было!

— И наших никого не задело, — добавил Хук.

— Мы их заденем, черт их дери! — пообещал сэр Джон.

Осада и без того захлебывалась на глазах, а тут еще такая оплеуха… При виде пленного француза, которого столкнули в траншею, командующего передернуло, и Хуку показалось, что тут-то сэр Джон и выместит свою ярость, однако командующий заметил Мелисанду.

— Что ей тут делать, дерьмоголовый ты пень! — обрушился он на Хука. — Оторваться от бабы не можешь?

— Ник не виноват! — бесстрашно встряла Мелисанда. Она по-прежнему держала в руках арбалет, хотя ни разу из него не выстрелила. — Он меня прогонял!

Привычная галантность в обращении с женщинами взяла верх над гневом, и сэр Джон буркнул нечто похожее на извинение. Мелисанда в ответ зачастила по-французски, то и дело указывая на лагерь, и по мере ее рассказа к сэру Джону возвращалась прежняя ярость.

— Почему ты мне не сказал? — рявкнул он на Хука.

— О чем, сэр Джон?

— О священнике, что ей угрожал?

— За себя я бьюсь сам, — мрачно процедил Хук.

— Ну уж нет! — Сэр Джон вскинул руку в боевой перчатке и ткнул Ника в плечо. — Ты бьешься за меня, Хук, потому я тебе и плачу. А если ты бьешься за меня, то я бьюсь за тебя, ясно? Мы один отряд! — Последние слова сэр Джон крикнул так, что латники, стоявшие в траншее за полсотни ярдов, обернулись посмотреть. — Мы соратники! Кто задевает одного — тот задевает всех! Даже если твоя женщина пойдет нагая через всю армию, ее никто не посмеет тронуть невозбранно, потому что она с нами! Она из нашего отряда! Клянусь печенкой, я зарежу этого мерзкого святошу! Вырву из него позвоночник через глотку и скормлю мясо псам! Никому не позволю нам угрожать! Никому!

Сэр Джон, отчаявшись достать из-за стен улизнувшего врага, теперь жаждал хоть с кем-нибудь поквитаться, и обидчик Хука пришелся кстати.

* * *

Хук наблюдал, как Мелисанда кормит медом отца Кристофера. Священник сидел, опершись спиной на бочку из-под копченой сельди, привезенной из Англии и давно съеденной. Он похудел до костей, лицо побледнело и осунулось, но, несмотря на слабость, он все же выжил.

— Коббет умер, — сообщил ему Хук. — И Роберт Флетчер.

— Бедный Роберт! — вдохнул отец Кристофер. — А как его брат?

— Плох.

— Кто еще?

— Умерли Пирсон, Халл, Борроу и Джон Тейлор.

— Господь да будет к ним милостив! — Священник перекрестился. — А из латников?

— Джон Гэфри, Питер Данс, сэр Томас Питерс.

— Бог от нас отвернулся, — пробормотал отец Кристофер. — Твой святой с тобой говорит?

— Сейчас нет, — признался Хук.

Отец Кристофер вздохнул и на миг прикрыл глаза.

— Мы согрешили, — обреченно выдохнул он.

— Нам сказали, что Бог на нашей стороне, — упрямо возразил Хук.

— Мы этому верили. И пришли сюда, убежденные в своей правоте. А французы считали, что Бог за них. И теперь Он являет Свою волю. Нам не стоило сюда приходить.

— Правильно, — убежденно поддакнула Мелисанда.

— Гарфлёр сдастся, — настаивал Хук.

— Возможно, — кивнул отец Кристофер, пережидая, пока Мелисанда вытрет струйку меда с его подбородка. — Если не подойдет войско на подмогу — да, когда-нибудь сдастся. И что? Сколько осталось от нашей армии?

— Хватит и того, что осталось.

Отец Кристофер устало улыбнулся:

— Хватит для чего? Дойти до Руана и ввязаться в очередную осаду? Или захватить Париж? Да мы даже не отобьемся, если нагрянет французское подкрепление! Что тогда? Восстанавливать гарфлёрские стены и отплывать домой?.. Мы проиграли, Хук. Проиграли.