Селеста Инг - Все, чего я не сказала

• Название: Все, чего я не сказала
• Автор: Селеста Инг
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-86471-753-0

«Лидия мертва. Но они пока не знают…» Так начинается история очередной Лоры Палмер – семейная история ложных надежд и умолчания. С Лидией связывали столько надежд: она станет врачом, а не домохозяйкой, она вырвется из уютного, но душного мирка. Но когда с Лидией происходит трагедия, тонкий канат, на котором балансировала ее семья, рвется, и все, давние и не очень, секреты оказываются выпущены на волю. «Все, чего я не сказала» – история о лжи во спасение, которая не перестает быть ложью. О том, как травмированные родители невольно травмируют своих детей. О том, что родители способны сделать со своими детьми из любви и лучших побуждений. И о том, наконец, что порой молчание убивает. Роман Селесты Инг – одна из самых заметных книг последних двух лет в англоязычной литературе. Дебют, который критики называют не иначе как «ошеломительный», проча молодой писательнице большое будущее.

---

В машине содрала с себя блузку, и юбку, и чулки, и туфли. Они осели подле поваренной книги грустной кучкой, словно тающий рожок мороженого. Дождь подустал; когда Мэрилин уговаривала машину двигаться, педаль газа сопротивлялась голой ступне. Мэрилин увидела себя в зеркальце заднего вида, но не смутилась своей наготы, своей беззащитности, а залюбовалась контрастом бледного мерцания кожи и белизны бюстгальтера.

«Ни за что, – снова подумала она. – Моя жизнь ни за что не закончится так».

Она покатила в ночь, домой, и волосы ее тихонько истекали ручейками слез ей на спину.

Джеймс не знал ни единого способа укротить яйцо. По утрам он кормил детей хлопьями и отправлял в школу, выдав по тридцать центов на столовую.

– Когда мама вернется? – каждый вечер спрашивал Нэт, сминая в гармошку фольгу из-под замороженного и разогретого готового ужина. Матери не было почти неделю, и Нэт соскучился по яйцам вкрутую.

– Скоро, – отвечал Джеймс. Мэрилин не сказала, куда звонить, но телефон в доме ее матери все равно скоро отключат. – Уже вот-вот. Ну, чем займемся в выходные?

Занялись они вот чем: пошли в Ассоциацию молодых христиан учиться плавать брассом. Лидия плавать еще не умела, и Джеймс на полдня оставил ее у миссис Аллен напротив. Всю неделю предвкушал поход в бассейн с сыном. Даже спланировал начало лекции: «Держи руки под водой. Брыкайся ногами. Вот так». Джеймс плавал в старших классах, но наград не получал; когда остальные набивались к кому-нибудь в машину и на радостях ехали пировать гамбургерами и молочными коктейлями, он шел домой один. Теперь он подозревал, что у Нэта тоже есть задатки пловца: невысокий, но жилистый и сильный. Прошлым летом на занятиях по плаванию научился плавать кролем на груди и лежать на воде ничком, уже мог проплыть под водой весь бассейн. В старших классах, воображал Джеймс, Нэт станет звездой команды, обладателем наград, замыкающим в эстафетах. Нэт после соревнований и повезет всех в закусочную – или куда там станут ездить пацаны в далеких семидесятых.

В ту субботу в бассейне на мелководье кишели ребятишки, игравшие в «Марко Поло», а там, где поглубже, туда-сюда скользила пара стариков. Учиться брассу пока негде. Джеймс пихнул сына локтем:

– Иди поиграй с ними, пока бассейн занят.

– А можно я не буду? – спросил Нэт, сминая край полотенца.

В толпе он узнал только Джека, который месяц назад поселился по соседству. Нэт его еще не возненавидел, но уже почуял, что друзьями им не быть. В семь лет Джек был тощ и долговяз, веснушчат и нахален – он не боялся ничего. Джеймс тонкостей отношений на игровой площадке не улавливал и от робости сына, от его сопротивления вдруг вскипел. Самоуверенный юноша, которого он нафантазировал, съежился до нервного мальчугана, хрупкого, маленького, такого сутулого, что грудная клетка вогнута. И хотя Джеймс ни за что бы себе не признался, Нэт – который переплел ноги, одной ступней придавил другую – напоминал его самого в детстве.

– Мы пришли плавать, Нейтан, – объявил Джеймс. – Миссис Аллен сидит с твоей сестрой, чтобы ты научился плавать брассом. Не трать чужое время зря.

Он вырвал у Нэта из рук полотенце, отконвоировал сына к бассейну и нависал, пока Нэт не соскользнул в воду. А потом Джеймс сел на пустую скамью, ногой распихав брошенные ласты и очки. Нэту полезно, решил он. Пусть учится заводить друзей.

Нэт обогнул девочку, которая водила; чтобы не нахлебаться, он подпрыгивал на цыпочках. Джеймс не сразу узнал Джека, а узнав, восхитился: хороший пловец, в воде самоуверен и смел, юрок, сияет, ртом ловит воздух. В бассейн, наверное, его никто не провожал. Всю весну Вивиан Аллен судачила про Дженет Вулфф – мол, работает в больнице, а Джек сидит один. «Может, подвезем его до дома, – подумал Джеймс. – Пусть поиграет у нас, пока мать со смены не вернется». Хорошо бы Джек подружился с Нэтом – отличная ролевая модель. Воображение у Джеймса разыгралось: Нэт с Джеком неразлучны, мастерят во дворе качели из покрышки, гоняют по улицам на великах. Сам Джеймс стеснялся приглашать одноклассников в гости – боялся, что они узнают его мать, стоявшую за прилавком в столовой, или отца, мывшего полы в коридоре. И к тому же у них не было двора. Может быть, эти двое станут играть в пиратов: Джек – капитан, Нэт – старпом. Шериф и помощник шерифа. Бэтмен и Робин.

Джеймс снова посмотрел на бассейн – ты гляди-ка, Нэт уже водит. Но что-то не так. Дети уплывали прочь. Сдавленно хихикая, выбирались из воды на кафельный бортик. Нэт с закрытыми глазами бултыхался посреди бассейна, топтался, вертелся, шарил руками. И вскрикивал: «Марко. Марко».

– Поло, – откликались остальные. Шмыгали вдоль бортика, брызгались, и Нэт кидался то туда то сюда на плеск. «Марко. Марко». Голосок жалобный.

Они не на него ополчились, сказал себе Джеймс. Они тут играют бог знает сколько – надоело, наверное. Просто шутят. Нэт тут ни при чем.

А потом девочка постарше – лет десяти-одиннадцати – крикнула:

– Китаеза потерял Китай! – И остальные засмеялись.

Сердце у Джеймса сжалось камнем и оборвалось. Нэт в бассейне оторопело замер, раскинув руки по воде. В тишине раскрыл и сжал ладонь.

Его отец на заднем плане тоже оторопел. Может, удастся загнать остальных детей в воду? Но если заговорить, розыгрыш раскроется. Можно окликнуть Нэта. Сказать, например: «Нам пора домой». Тогда Нэт откроет глаза – и увидит, что вокруг пусто. Ноздри жгло от хлорки. А затем с дальнего бортика в воду беззвучно нырнуло смутное пятно – чье-то тело. К Нэту заскользила чья-то фигура, из-под воды возникла песочная шевелюра. Джек.

– Поло! – крикнул он. В кафельном зале слово заметалось эхом: «Поло. Поло. Поло». От облегчения сам не свой, Нэт бросился на звук, и Джек не шевелился, ждал, перебирая ногами в воде, пока Нэт не вцепился ему в плечо. Джеймс увидел, как сумрак его огорчения на миг сменился беспримесной радостью.

Затем Нэт открыл глаза – и сияние угасло. Он увидел, что остальные расселись по бортику и смеются, а в бассейне только он и Джек. Джек ему ухмыльнулся. Нэт решил, что Джек дразнится: «Обманули дурака». Оттолкнул Джека, нырнул, а когда вынырнул у бортика, вылез мигом, даже не отряхнувшись. Даже воду с лица не стер, зашагал прямиком к двери, и вода текла с волос по лицу, и Джеймс не понял, плачет ли сын.

В раздевалке Нэт не произнес ни слова. Не пожелал одеваться, даже обуваться не захотел, а когда Джеймс в третий раз протянул ему брюки, Нэт так яростно пнул шкафчик, что осталась вмятина. Джеймс обернулся – из двери в бассейн подглядывал Джек. Может, заговорит – может, даже извинится? Но Джек смотрел молча. Нэт его и не заметил, вылетел в вестибюль, а Джеймс взял вещи в охапку, вышел следом, и дверь хлопнула у него за спиной.

Джеймсу хотелось подхватить сына на руки, сказать, что он понимает. Тридцать лет прошло, а он еще помнил уроки физкультуры в Ллойде и как однажды он запутался в рубашке, а выпутавшись, обнаружил, что со скамьи пропали его штаны. Все уже оделись, распихивали форму по шкафчикам и завязывали шнурки. Звонок прозвенел, раздевалка опустела. Джеймс искал десять минут, сгорая со стыда от того, что физрук мистер Чайлдз видит его в трусах, и наконец нашел брюки под раковиной – обвязаны вокруг колена трубы, в отвороты набились комья пыли. «Наверное, кто-то прихватил с собой по нечаянности, – сказал мистер Чайлдз. – Ну-ка бегом в класс, Ли. Опаздываешь». Джеймс понимал, что это вышло не случайно. Внедрил систему: сначала штаны, потом рубашка. Никому никогда не рассказывал, но воспоминание осталось.

И сейчас ему хотелось сказать, что он понимает, каково это, когда дразнят, когда ты вечно чужой. Но еще хотелось встряхнуть сына, закатить оплеуху. Вылепить из Нэта что-нибудь другое. Позже, когда выяснилось, что Нэт слишком тщедушен для футбола, слишком малоросл для баскетбола, слишком неловок для бейсбола, когда Нэт предпочитал читать, разглядывать атлас и смотреть в телескоп, а не заводить друзей, Джеймс вспоминал этот день в бассейне, это первое сыновнее разочарование, первый и самый болезненный удар по отцовским мечтам.

Но в тот день Нэт убежал к себе, хлопнул дверью, а Джеймс ни слова не сказал. Вечером постучался, посулил сыну бифштекс с грибным соусом, но Нэт не отозвался; на диван пришла Лидия, прильнула к Джеймсу, и они вместе посмотрели «Шоу Джеки Глисона»[16]. Как утешить сына? «Дальше полегчает»? Духу не хватает соврать. Лучше просто забыть эту историю. Рано утром в воскресенье вернулась Мэрилин, Нэт за завтраком молча дулся, а Джеймс лишь махнул рукой и сказал:

– Его вчера какие-то дети в бассейне дразнили. Надо учиться шутки понимать.

Нэт ощетинился и свирепо уставился на отца, но Джеймс, скривившись от воспоминания о том, чем делиться не стал («Китаеза потерял Китай»), ничего не заметил, и мать тоже – в глубокой задумчивости она поставила перед ними плошки и коробку хлопьев. От такого безобразия Нэт наконец нарушил обет молчания.