Евгения Михайлова - Плата за капельку счастья

• Название: Плата за капельку счастья
• Автор: Евгения Михайлова
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-94138-4

После развода Берта считает себя свободной и уверена, что теперь ее жизнь сложится так, как она хочет. Но судьба распоряжается иначе – у Берты отнимают все, что ей дорого…

Во дворе собственного дома архитектор Анатолий встречает свою любовь – красавицу Берту. Но мир оказывается слишком жесток к ним, и от этой жестокости не убежать и не спрятаться, можно только объявить ей войну…

Частный детектив Сергей Кольцов знакомится с Анатолием, когда тот проектирует ему дом, и не может пройти мимо страшных неприятностей, обрушившихся на новую семью архитектора…

Иногда во имя всеобщего блага приходится жертвовать лучшими людьми. Главное, чтобы эта жертва не стала напрасной…

---

Глава третья

Встреча Анатолия

Анатолий вернулся вечером с работы злой и не просто усталый, а выжатый. Устают от нормальной работы, а из бега с препятствиями, придуманного идиотами, ты выходишь таким же идиотом. И слабаком. Надо бы в том кабинете шваркнуть дверью, чтобы очки с того носа слетели. Надо бы на той стройке дать по морде ворюге-прорабу, надо бы порвать этот «правленый», а по факту изуродованный «культурной» комиссией свой бывший эскиз реставрации старинного особняка, украшения Москвы… Надо бы плюнуть на всю эту мутотень и уехать в красивый и свободный город Париж… Но утром на работу. Но люди будут его ждать. Но Джессика – московская собака. Понравится ли ей Париж? Но… Надо сдавать свою квартиру в центре, чтобы посылать деньги брату на лечение жены. Они так хотят детей, просто помешаны на этой мысли. Анатолий их понимает: они хотят видеть воплощение и земное продолжение своей любви. Не всем так везет – полюбить. Ему, Анатолию, в этом не повезло ни разу. Проблем с женщинами, конечно, нет. Но нет любви. Вот такой он нудный тип. Сплошные «но». Так и говорила бывшая жена. При этом цеплялась за него чуть ли не зубами, так не любит выпускать из рук свое. Но! В данном случае спасительное «но». Терпеть женщину, по отношению к которой не возникла даже привычка дышать рядом, не имеет смысла, раз нет любви. Почему женился? А почему нет? Она ничего. Было несколько неплохих ночей. Потом как порядочный человек он был обязан… Так вроде говорится?

Анатолий купил бывшей жене другую квартиру, забрал Джессику, сдал свою дорогую, посылает деньги за нее брату с женой в те страны, где они ловят свою надежду на детей, а сам переехал с собакой в квартиру брата.

Джессика прыгнула ему на грудь, лизнула. Вот тут нет «но». Все сошлось: преданность, чуткость, понимание, тишина, покой. До утра. До работы. До бега с препятствиями. Они вышли, как и утром, под дождь, который их поджидал у подъезда. И пошли смывать с себя день его борьбы со стенами и столбами, ее день одиночества и тоски по нему.

Темно, мокро, никого нет. А утром из-за этих кустов вышла на дорожку к его подъезду женщина с маленькой пучеглазой собачкой. Он был уже мыслями в делах, он их даже не рассмотрел. То есть собачку рассмотрел лучше, чем женщину. Как их теперь рассмотришь на улице, в этих страшных куртках и брюках «унисекс»? То есть равный, перемешанный пол, то есть без пола, без женщины… Он ее не рассмотрел, но его будто бы качнуло. Поздоровался с совершенно незнакомым человеком. Она ответила милым и нежным голосом. А женщина не хрупкая и не очень юная. Он прошел и не оглянулся, но его руки будто бы почувствовали вдруг ее упругое тело под этим «унисексом». А ведь чего в нем нет, так это озабоченности на ровном месте. И мечтать о поцелуях под луной он не привык. Что-то нашло. Бывает, наверное. Хотя с ним не бывает. Но надо бы завтра выйти в то же время.

Часть вторая Враги

Не неволь уходить, разбираться во всем не неволь, потому что не жизнь, а другая какая-то боль приникает к тебе, и уже не слыхать, как приходит весна, лишь вершины во тьме непрерывно шумят, словно маятник сна.

Иосиф Бродский

Глава первая В этой чудной стране

На следующее утро Берта задумалась перед тем, как влезть в свою «собачью» одежду. Обнаружила на куртке пятна и следы вчерашней грязи, которые вечером халтурно пыталась просто стереть водой. Получилось не очень. Вчера бы ее это не взволновало. Но сегодня Берта полезла в шкаф. Господи, сколько там всего такого, о чем она забыла за зиму и вообще. Большинство одежды как-то ни к чему. На работе она в основном в халате, как и положено хорошему воспитателю. Многие вещи она покупала от любви к процессу.

Берта взглянула в окно: ливня, скрывающего несовершенство одежды, больше нет. Сквозь не очень приветливые облака пытается подмигивать нерешительное солнце.

Берта выбрала пушистый серый свитер с аппликацией в виде лисы с рыжим хвостом на груди. Ее воспитанникам такой наряд очень бы понравился. А что подумает незнакомый взрослый мужчина о даме с собачкой с детской лисой на груди четвертого номера? Заодно узнаем, как ему. При солнце впечатление трудно скрыть. Свитер тепло прильнул к ней, как родной, лиса от движения шевельнула хвостом. Как у золотистого ретривера. Черные, ставшие вдруг тяжелыми, даже на вес, джинсы отправились за вчерашним свитером в бак для грязного белья. Так. К свитеру по цвету подходят стрейчи, но бедра… Но сорок восьмой размер, который уверенно приблизился к пятидесятому. И это на ее щадящий глаз. Подруги, конечно, спросят: «У тебя уже не меньше пятьдесят четвертого?»

Ну, да, мысленно ответила Берта и натянула этот позор. Как сказал однажды муж Коля, к счастью бывший, «порядочная женщина такое не наденет». Берта натянула эти непорядочные джинсы. Но как удобно. И размер вроде терпимый. Наряд завершила безрукавка с капюшоном, который Берта выложила красивым воротником. Это беспроигрышно. В отличие от волос. Но тут ничего не поделаешь. Грива так грива. Она взглянула на полку с косметикой. Открыла тушь, провела по ресницам раз. Ничего, кажется, не изменилось, кроме настроения. Настроение стало соответствовать мифическому макияжу. Берта бросила в мусорное ведро давно высохшую, как выяснилось при проверке, тушь, но вышли они с Тусей, как дамы в макияже.

Анатолий проснулся от страха, что он проспал. На работу точно было еще рано. На работу он не проспит ни с перепоя, ни под температурой. Как и на прогулку с Джессикой. Он проспал вчерашнее время встречи с женщиной и пучеглазой каракатицей. Анатолий собирался в авральном порядке. Задумчиво осмотрел свои вполне чистые джинсы, бросил их на пол и достал другие, совсем чистые. Потянулся за черным джемпером – и тоже бросил. Надел голубую и очень дорогую рубашку, которую купил для важных встреч. Провел рукой по щетине, он брился обычно после прогулки с собакой. Нет, выходить в парадной рубашке, да еще бритым – это надо быть полным фраером.

– Мы пойдем так, – сказал он Джессике. – Их уже, наверное, нет. Они вчера пронеслись, как две мокрые тени. Может, их не было на самом деле. Просто что-то почудилось. Унисекс не унисекс, но что-то должно было запомниться. Кроме того, что собственные руки от чего-то сжались и затосковали.

Берта обошла с Тусей площадку в третий раз, к кедам налипла трава, они безнадежно промокли. Берта решила, что зря не надела резиновые сапоги. Погорячилась. В принципе погорячилась.

– Уходим, детка, – сказала она и не узнала свой погасший голос. – У нас сегодня операция. Ты не будешь бояться. Мама с тобой.

И тут они вышли. Даже глазам стало как-то горячо. Она его узнала и без ливня, узнала бы и в черном смерче. А он сегодня в такой небесной рубашке. Наверное, что-то важное на работе. И только сейчас Берта сообразила, что он ее в жизни не узнает, с этой лисой на груди номер четыре, в этих обтягивающих брюках. Зря она не надела куртку, которая все маскировала. Не надо делать резких движений, говорит мама.

А они вдруг оказались рядом.

– Я боялся опоздать, – сказал он. – Я не смог рассмотреть тебя вчера. А ты такая…

– Я? – растерялась Берта.

– Ты. Ты такая, что разрыл бы тебя из сугроба, достал бы с самой крутой вершины. Такая светлая, такая великолепная. Женщина.

– Я Берта, – только и сказала она. – Это как раз и значит: светлая и великолепная. Только я не знала никогда, что так можно сказать обо мне.

– У тебя будет возможность узнать. Я вернусь вечером в девять. Мы с Джессикой будем здесь.

И она пришла вечером в девять одна. Туся дома отходила от наркоза и спала.

Он опять опоздал. Он и утром опоздал на работу, потому что долго без толку прибирался в квартире, пытаясь придать ей жилой вид. Потом взглянул на часы и помчался к машине. В машине вспомнил, что так и не побрился. День был не бегом с препятствием, а полетом во тьме с летящими навстречу метеоритами, с вымершими от пьянства диспетчерами, приземление – с отвалившимся шасси в чистом поле.

Опять опомнился после того, как было нужно. И поехал по Москве в поисках белых и красных роз. Так ему было нужно. И купил шампанское, большие, истекающие соком груши. Розы цветочница ему посоветовала взять розовые.

– Они самые красивые. Только что привезли. Вы их побрызгайте дома водой, они будут, как в росе… Перед ее приходом.

И она вдруг подмигнула Анатолию. Неужели у него все на лице?

Домой он мчался, как шальной. Он ведь не взял у Берты телефон. Он не знает, где она живет. Живет ли она здесь вообще. А вдруг сегодня не дождется и уедет завтра куда-то к морю отдыхать. С мужем, с любовником или одна. Ведь она, как и он, может жить здесь в чужой квартире… И он никогда не узнает, у кого.

Анатолий влетел в квартиру, поставил покупки, вывалил корзину роз в ванну с водой, пусть сами покрываются своей росой. Он схватил Джессику, и они полетели на эту площадку. И попадались им на пути только другие люди и вовсе не пучеглазые собаки. Джессика, кажется, тоже встревожилась. Она его так чувствует.