Нил Гейман - Вид с дешевых мест (сборник)

• Название: Вид с дешевых мест (сборник)
• Автор: Нил Гейман
• Жанр: Публицистика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-102197-9

Перед вами увлекательный сборник очерков и статей на самые разные темы – от искусства и его творцов до сновидений, мифов и воспоминаний – от Нила Геймана, автора множества книг, лидирующих в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс». Гейман сочетает легкость слога с искренностью и глубиной. Стиль его узнаваем – и отличает не только его художественные произведения, но и публицистику.

Любознательный наблюдатель, вдумчивый комментатор, усердный труженик и мастер своего дела, Нил Гейман уже не первый десяток лет известен в мире литературы как писатель-интеллектуал, одаренный яркой фантазией, и его лучшие художественные книги отмечены всеми этими достоинствами. Но вот наконец у читателей появилась возможность познакомиться с лучшими его публицистическими работами, впервые собранными под одной обложкой в книге «Вид с дешевых мест».

Проницательные и остроумные, мудрые и неизменно содержательные, все эти статьи и заметки посвящены темам и вопросам, которые Нил Гейман считает особенно важными. «Вид с дешевых мест» – это шанс заглянуть в мысли и сердце одного из самых известных, признанных и влиятельных писателей нашего времени.

---

3. Перечитывайте. Лучше – по два раза. Еще лучше – по три. Да и вообще, все книги потихоньку меняются, пока вы на них не смотрите. Когда я в первый раз прочитал «Покой», это был благодушный мемуар о Среднем Западе. В книгу ужасов он превратился только со второго или с третьего раза.

4. Там водятся волки – рыщут у слов за спиной. Иногда выглядывают прямо со страниц. Иногда ждут, пока вы закроете книгу. Мускусный волчий запах не всегда можно учуять сразу: порой его заглушает аромат розмарина. Имейте в виду, это вам не нынешние волки, серые тени, что жмутся в стаи и крадучись бродят по безлюдным местам. Это волки древние и ужасные, огромные одиночки, способные потягаться с гризли.

5. Читать Джина Вулфа – занятие опасное. Вроде метания ножей в живую цель: запросто можно остаться без пальца, уха, а то и глаза. Нет, Джину-то пофиг. Метатель ножей здесь он.

6. Устройтесь поудобнее. Заварите чаю про запас. Повесьте на дверь табличку: «Не беспокоить!» Начните с первой страницы.

7. Умные писатели бывают двух родов. Первые как бы говорят нам: «Посмотрите, какой я умный!» – а вторые просто не видят смысла привлекать к этому внимание. Джин Вулф – из вторых: ум для него не главное, главное – рассказать историю. Он не из тех умников, которые хотят, чтобы вы почувствовали себя дураком. Он из тех, кто хочет, чтобы вы тоже поумнели.

8. Он был там. Он видел все своими глазами. Он знает, чье отражение той ночью мелькнуло в зеркале.

9. Будьте готовы учиться.

Я написал это для программки Всемирного конвента хоррора 2002, на котором мы с Джином были почетными гостями.

Воспоминания о Дугласе Адамсе

С Дугласом Адамсом я познакомился под конец 1983-го. Мне заказали взять у него интервью для «Пентхауса». Я ожидал общения с эдаким бибисишным умником и остряком, говорящим голосом «Путеводителя по Галактике». Но в дверях его ислингтонской квартиры меня встретил какой-то высоченный тип с улыбкой от уха до уха и большим, чуточку кривоватым носом, весь нескладный, неловкий и какой-то жеребячий, словно он до сих пор продолжал расти, хотя уже и вымахал под потолок. Выяснилось, что Дуглас совсем недавно вернулся в Британию из Голливуда, где ему очень не понравилось, – и вот теперь он был снова дома и очень этому рад. Он оказался добрым и смешным и был совсем не прочь поболтать. Он показал мне свои сокровища: Дуглас обожал компьютеры (хотя в те времена их еще почитай что и не было), гитары и надувные игрушки в виде гигантских разноцветных фломастеров, которые он открыл для себя в Америке, привез с собой уже надутыми (что ему обошлось в круглую сумму) и только потом обнаружил, что их можно купить и в Ислингтоне по какой-то смешной цене. Он был страшно неуклюжим: врезался спиной во всякие вещи, спотыкался обо все подряд или нечаянно садился на что-нибудь такое, что под ним ломалось.

О смерти Дугласа я узнал наутро после того, как это случилось, в мае 2001 года, из интернета (которого в 1983-м еще не было). Я как раз сидел за компьютером и одновременно давал интервью по телефону какому-то журналисту (тот позвонил мне из Гонконга), когда на экране вдруг мелькнуло что-то насчет того, что Дуглас Адамс умер. Сначала я только фыркнул и подумал: «Что за чушь!» (всего пару дней назад Лу Рид специально пришел на передачу «Субботним вечером в прямом эфире», чтобы опровергнуть интернет-слухи о своей кончине[35]). Но потом я все-таки прошел по ссылке, и очутился на странице новостей Би-би-си, и увидел, что да, Дуглас действительно умер.

– С вами там все хорошо? – спросил журналист из Гонконга.

– Дуглас Адамс умер, – ответил я, все еще оглушенный.

– А-а, да, – отозвался журналист. – У нас об этом сегодня весь день говорят. А вы его знали?

– Да, – сказал я.

И мы вернулись к интервью, но я не знаю, что я ему там наговорил. Через несколько недель журналист позвонил снова и сказал, что с того момента, как я узнал о смерти Дугласа, в записи нет ни единой связной или хоть сколько-нибудь пригодной для печати фразы, – и не буду ли я так любезен ответить на его вопросы еще раз?

Дуглас был невероятно добрым человеком, феноменально внятным и изумительно отзывчивым. В 1986-м, работая над книгой «Не паникуй!»[36], я вторгся в его жизнь очень основательно. Я обсиживал углы его кабинета, роясь в старых папках и извлекая на свет все новые и новые черновики «Автостопа…», давно забытые юмористические скетчи, сценарии «Доктора Кто» и газетные вырезки. Дуглас всегда был рад ответить на любой вопрос и дать пояснения. Вдобавок он познакомил меня с целой кучей народу – с людьми вроде Джеффри Перкинса и Джона Ллойда[37], которых мне надо было разыскать и допросить для своей книжки. Готовая книга ему понравилась – ну, или, по крайней мере, так он сказал, – и это тоже мне очень помогло.

(Просто одно воспоминание, оставшееся от того времени: я сижу в кабинете Дугласа, попиваю чаек и жду, когда он наконец отклеится от телефона, чтобы задать ему еще несколько вопросов. Между тем он продолжает увлеченно обсуждать свой проект – «Рождественскую книгу „Посмейся, и станет легче!“» Наконец, он кладет трубку, извиняется и объясняет, что не мог не ответить на звонок, потому что это же Джон Клиз[38], – и с таким удовольствием произносит это имя, словно пытается сказать: «Смотрите, смотрите, мне только что позвонил сам Джон Клиз, и мы с ним поговорили по-взрослому, о серьезных рабочих делах!»

К тому времени Дуглас был знаком с Клизом вот уже девять лет, но все равно этот звонок осчастливил его на целый день – и он просто не мог удержать в себе такую радость. Дуглас всегда заводил себе кумиров.)

Дуглас был уникальным. Конечно, то же самое можно сказать и о каждом из нас, но все-таки люди как-то группируются по сортам и типам, а Дуглас Адамс был такой один. Я в жизни не встречал никого, кто сумел бы так великолепно превратить Писательское Безделье в род высокого искусства. Никого, кто мог бы так жизнерадостно предаваться глубокому унынию. И никого такого же улыбчивого, кривоносого и постоянно окутанного едва уловимой аурой неловкости, которая, казалось, служила Дугласу своего рода защитным полем.

Когда он умер, у меня брали много интервью – расспрашивали о Дугласе. Я отвечал, что, по-моему, он на самом деле не был романистом, хотя и написал несколько романов, ставших сначала международными бестселлерами, а четверть века спустя – признанной классикой. Он просто случайно споткнулся об эту профессию – вот и все. Ну, или врезался в нее спиной, или нечаянно сел на нее и сломал.

Думаю, Дуглас был кем-то таким, для кого мы еще не придумали специального слова. Или, может, футурологом, или объясняльщиком, или кем-то в этом духе. Однажды люди поймут, что самое важное дело на свете делают те, кто объясняет миру, как он, этот мир, устроен, – да так, чтобы мир этого не забыл; те, кто способен с равной легкостью (или, по крайней мере, так же впечатляюще, потому что Дугласу на самом деле ничего не давалось легко) изобразить в художественной форме участь вымирающих видов и растолковать аналоговой цивилизации, каково это – внезапно обнаружить, что ты становишься цифровой. Те, чьи мечты и идеи, неважно, практичные или нет, всегда размером с планету, и те, кто всегда продолжает идти вперед, не забыв прихватить с собою и всех остальных. Эта книга – собрание фактов о человеке, который всю свою жизнь имел дело с мечтами.

Мое предисловие к книге М. Дж. Симпсона: «Автостопщик: биография Дугласа Адамса» (2005).

Харлан Эллисон: «Тварь, что кричала о любви в самом сердце мира»

Харлана Эллисона я читал с самого детства. А лично знал его ровно столько же, сколько его жена Сьюзен (хотя, разумеется, далеко не так хорошо): мы впервые встретились в 1985 году на конвенте в Глазго, и там же Харлан познакомился со своей будущей женой и начал за ней ухаживать.

Я тогда взял у него интервью для журнала «Спейс Вояджер», в котором работал последние пару лет и который вплоть до этого момента прекрасно себя чувствовал. Номер, в котором должно было выйти мое интервью с Харланом, отправился в печать… и тут внезапно издатели перекрыли журналу кислород, уволили главного редактора и отозвали тираж из типографии. Я отнес интервью редактору другого журнала. Редактор его купил… а на следующий день уволили и его!

На этом я пришел к выводу, что писать о Харлане вредно для здоровья, и запихнул интервью в долгий ящик, в котором оно и останется до конца времен. Я больше не хочу брать на себя ответственность за сломанные редакторские карьеры и смерть журналов.

Во всем мире не сыщется другого такого человека, как Харлан. Эту свежую и оригинальную мысль уже высказывали люди, куда более мудрые и талантливые, чем я. Так или иначе, это правда – но это совершенно неважно.

Время от времени мне приходит в голову, что Харлан Эллисон – пожизненный участник какого-то колоссального арт-проекта, такого же огромного и рассчитанного на века, как монументы Гутзона Борглума[39]. Этот проект под названием «Харлан Эллисон» собрал в себе все рассказы и легенды о своем тезке, и всех его врагов и друзей, и все его выступления, и все разнообразные мнения, слухи и сплетни, скандалы и эксклюзивы, круги на воде и откровенные враки. Люди говорят о Харлане Эллисоне, люди пишут о Харлане Эллисоне. Некоторые из них с радостью сожгли бы его на костре, если бы им за это ничего не было. А некоторые с радостью склонились бы перед ним как перед богом, если бы не знали, что он в ответ заявит нечто такое, от чего они почувствуют себя совсем маленькими и глупыми. За Харланом Эллисоном тянется целый шлейф историй. Одни из них правдивы, другие – нет; одни делают ему честь, другие – совсем не делают чести…