Владимир Колотенко - Стена плача

• Название: Стена плача
• Автор: Владимир Колотенко
• Жанр: Научная Фантастика

Книга третья

Главные герои, освоив технологию клонирования человека, создают основы теории и методологию практического воплощения построения совершенного общества (Новой Атлантиды) путём клонирования известных исторических личностей (Эхнатон, Александр Македонский, Цезарь, Наполеон, Ленин, Эйнштейн…) и наших современников.

Георгий Чуич (главный герой) решается клонировать Иисуса Христа (Второе пришествие). Клонированный Иисус – рукотворный бог – в назидание своим создателям, отважившимся замахнуться на Божий промысел, организует распятие Жоры и его казнь на костре усилиями тех, кого удалось клонировать.

Наследница фараонов и поэт божьей милостью, Тина предлагает свой Путь спасения человечества – Слово! Ведь в Начале Всего было Слово! Её стихи – гимн совершенству! К тому же, Тина - посвящённая и «продвинутая», несущая в своём геноме сакральные знания шумеров и вавилонян, предлагает «спасительный Ковчег» - совершенствование сознания, позволяющий оглохшему и ослеплённому «достижениями» нашей цивилизации человечеству, пересечь границы непознанного и постичь тайны богов…

Её дочь, Элис, – зачаток новой расы людей… Ей - и карты в руки…

---

- Любишь ты древних баб, - произнесла Ната, - у тебя просто тяга к этим нефертитям и клеопатрам.

Жора расплылся в улыбке:

- И Клеопатрам. Особенно последней, седьмой. Пусть она не красавица, но какой стратег и какая сучка! Определенно! Притвора и хитрище...

- Значит, - сказала Тая, - мы признали-таки: красота спасет мир. Наша женская красота!

- Красота умрет, - сказал на это Жора, - ум же останется с нами до могилы.

Затем были греки, римляне...

И вот уже сам Цезарь спешит к нам на поселение. Рим! Великий Рим! В Цезаре вся его империя. И коль скоро Цезарь нашел у нас свое пристанище, то и Брут должен быть где-то рядом. Формула жизни «У каждого Цезаря есть свой Брут» не должна быть разрушена нашими принципами заселения Пирамиды.

- Ладно, - сказал Жора.

- Не много ли египтян и римлян? А вавилоняне, а шумеры? - заметила Нана, - история ведь начинается в Шумере! А раз так, то я бы предложила нам фараона Снофру. От него ведь мир впервые услышал о пирамидах.

- Ты напомнил им всем о Тине, - говорит Лена, - она же, кажется, у тебя из... Кто там у неё в родословной - кажется шумеры? Или ассирийцы?

- Кажется, - говорю я.

- Как интересно! - восторгается Лена. - Представляю себе - живой Хаммурапи! Или Шаррукин!

- Это ещё кто такой?

- Саргон, - уточняет Лена, - Саргон Первый. Ну, тот что «истинный царь», помнишь?

- Ах, Первый!.. Истинный!.. Конечно, помню!..

Потом мы перескочили на Гильгамеша.

- Но как же без Гильгамеша?! - воскликнула Дженни. - Нельзя нам без него, нет, мы без него...

- Угу, - сказал Жора, - без Гильгамеша мы не выживем. Да!

Бывало, что мы даже ссорились, если чья-либо кандидатура не набирала достойных баллов. Доходило до смешного - мы с вождей переходили на начальников.

- Здяка, Здяка, Здяказдя...здя... - заикаясь, пробормотал откуда-то вдруг вынырнувший Валерочка, и, сняв очки, стал тщательно протирать стекла концом галстука.

- Ты где пропадал? - спросила его Ната.

- Болел... панкреатит... операция... Здяка возьмите...

Он стоял перед нами бледный и потный с синими полулуниями под глазами в дорогом белом костюме, прислонив ладонь левой руки к животу, а правой водружая дорогие очки на переносицу.

- Возьмете? - он смотрел на Жору молящим взглядом.

Жора молчал.

Здяк был Валериным прямым начальником, которому тот служил верой и правдой. Он, говорят, даже носил его портфель.

Жора молчал.

- А вы знаете, - вдруг с достоинством произнес Валерочка, - что тетрахлордибензопарадиоксин в шестьдесят семь раз ядовитее цианистого калия и потому...

- Как тебе удалось это проверить? - спросила Нана.

- Так что...

- Так что «что»? - Жора сушил глаза и скальп его уехал на затылок.

- Да нет, я так... - пробормотал Валерочка, - нет, ничего... Просто...

Помолчали... А что тут скажешь?

- И... и Переметчика, - робко произнесла Света Ильюшина, - вы просто о нем забыли.

На это все только улыбнулись. Повисла пауза, затем:

- Геометрия жизни, - тихо сказала Юля, - прежде всего. Я - категорична! Я настаиваю на том, что геном первого нашего жителя должен отвечать всем принципам нашей Пирамиды! Геометрия генома в том и состоит...

- А что это у тебя там, - Жора глазами указал на ее плечо, чтобы увести Юлю от её геометрии, - на плече-то?

- Рыбка, - сказала Юля, - Золотая рыбка, Gold fish.

- Почему на английском?

- Потому. Не перебивай...

Иногда ее категоричность меня просто пугала. По счастливой случайности Юлина «Геометрия совершенства» ни у кого не вызывала возражений, и вскоре привлекла внимание даже сильных мира сего.

- И вы взяли этого... Здяка, - спрашивает Лена, - Здя, Переметчика, Шуфрича, Шпуя, Авлова... Всех этих... ваших... я их уже не помню по именам... этих мокриц и планарий?..

- А как же! Для равновесия! Ведь у каждого Христа должен быть свой Иуда. Иначе мир рухнет.

Мы, конечно, всласть наслаждались своим ремеслом...

А вечером Жора позвал меня на пиво. Как в старые добрые времена мы пили банку за банкой, пробавляясь какой-то солёной сушкой и болтали, о чём попало...

- Интересно, - говорит Лена, - о чём? О бабах, конечно!

- О бабах! Конечно! О Еве и Нефертити, о Таис и Клеопатре... Аспазии и Суламифь... Мона Лиза и Лаура, и Беатриче... Даже об Анне Керн и Наташе Ростовой.

Когда сушки кончились, мы принялись за креветок... Как в старые добрые времена...

- Помню, помню я вас... алкашей...

- Стало светать. Мы уже пожали руки друг другу, чтобы поспать хоть немного, Жора задержал мою ладонь, крепко сжал, как капканом, заглянул в глаза:

- Да и вот ещё что...

Он дал волю моей ладони, прилепил себе на нижнюю губу сигарету и, прикуривая, так что я едва мог расслышать, пробормотал:

- Это край...

Я стоял и потирал ладонь о ладонь, не понимая, о каком крае он говорит.

- Тинка... - сказал он, выпустив первую порцию дыма мне в глаза, - Тинка... Знай это!..

Затянулся и даже закашлялся:

- Это - край... Эк-хе, эк-хе...

И тут вдруг начал декламировать:

Я в угрюмые сумерки рта -

слова пальчиками...

Мол, сидите там...

Не вы пя чи вай тесь...

Тесно.

Рано? Рана.

Рва... На... Я.

- Что-что? - не сразу понял я.

Это же её, Тинкины, стихи!

Он меня поразил!

- Рано? - спросил Жора, - нет - пора... Пора, мой друг, пора. Как думаешь? «...слова пальчиками...». А? А?!

И не ожидая моего ответа, повернувшись на каблуках, ушёл не прощаясь.

Сон как рукой сняло...

Я заметил это совсем недавно - Жорины глаза в синих васильках...

Как рваная рана!..

Одно лишь упоминание о Тине тотчас ярко высинивало его глаза - яростная киноварь, прям индиго какое-то! И они просто выпадали... Из орбит...

Не вы пя чи вай тесь...