Георг Мясников - «Душа моя спокойна...»

• Название: «Душа моя спокойна...»
• Автор: Георг Мясников
• Жанр: Прочая документальная литература

---

21 августа. Был Никита Михалков. Едет в Италию ставить спектакль по Чехову, а гонорар 130 тыс. лир (12 тыс. долл.) перечисляет нам, но… на Чехова. Обещал подумать. Потом интересный разговор об интеллигентности интеллигента. Он считает, что вопрос неразрешим. Меня понимает, воспринимает боль, но…

— в России не может быть демократии, если ее понимать как вседозволенность. Не готовы;

— бьются не за творчество, а за жирный кусок пирога;

— новое руководство скинем. Мало что даст, не творчество, а власть их интересует. Хватают всё.

Расцеловались и расстались удовлетворенные беседой.

24 августа. К 17.00 к Питириму[99] (Нечаеву Конст. Влад.). Осмотр резиденции, а потом откровенный разговор по проблемам униатства, старообрядчества, возможных сфер сотрудничества Фонда и церкви. Идеи изданий, производства копий икон, раритетов и т. п. Очень приятный и светский человек…

11 сентября. Утром на работе. Позвонил в Херсон. Говорил с 1-м секретарем. Он вчера видел в программе «Время» Фальц-Фейна. Просил его совершить подвиг — заменить керамическую плитку на мраморную или гранитную плиту. Не знаю, сумеют ли сделать. Если сумеют, отлично. Я готов отдать любую цену. Найдут ли плиту[100].

1988

13 февраля. С Михаилом уехали к И.С.Глазунову в Калашный переулок, где его квартира и его мастерская. Союз «состоялся» на базе отсылки его предложения к Р.М. о создании в бывшем здании Вхутемаса на Кировской Российской академии художеств. Он уже назначен ректором Российского художественного института, но бьется за большее. Осмотр квартиры, наполненной всяким антиквариатом, включая римскую мраморную скульптуру чуть ли ни Августа. Камин. Картины. Богатейшая библиотека. Сразу начался разговор. Довольно интересный. Мне он не показался таким «простаком», каким иногда его представляют противники. Много читал, думал, знает русскую историю и внутренне яростно ненавидит тех, кто противостоит ей. Его можно понять. Кто-то сосчитал, что при нормальном развитии русских должно быть уже около 500 млн. чел., а имеем — десятую часть. Костерит всех и вся. Версия об убийстве Есенина и Маяковского, проблема норманн, Велесова книга. Разговор о Л.Толстом с участием его проректора:

— боялся смерти;

— сам себя сознавал «великим».

Отсюда многие конфликты Толстого.

В мастерской. Иконы потрясающие. Русская утварь. Осмотр картины «Мистерия XX века». Грозная, очень тревожная. Мне понравилось, что Ленин стоит над всем. Сталин в гробу. Хрущев балансирует на ракете.

Рвется ее показать. Но где и как?

Совет — стать солидней, не расплескивать себя в мелочах, не давать повод. Решить первую задачу, а потом идти дальше. Может, что-то и получится, хотя верится с трудом.

31 мая. …Да и эти почти два года такое ежедневное напряжение. Такая нервная тряска, что ничего доброго это не даст, а инфарктом может легко закончиться. А посмотрел кругом — больной, кому ты тут нужен. Москва — это откровенная жуткая человеческая черствость, эгоизм высшей марки, равнодушие, облаченное в какое-то откровенное достоинство. Тут не скажешь: человек человеку друг и брат. Враг, завистник, подлипала. Всё, что угодно, из разряда самых мерзких и отвратительных определений, кроме чувства братства и единства. Как я был прав, когда свысока смотрел в Пензе на всякого рода зам. министров, деятелей культуры, величие которых в Москве исчезает при первом приближении.

Забрал Д.С. и З.А. [Лихачевых] и к гостинице «Академическая». Старик посвежел, загорел на даче и чувствует себя хорошо. Мучается мыслями планетарными — какой-то концерт во всем мире с дирижером из Вены и мегаполис между Москвой и Ленинградом.

Саваоф. За облаками.

Оставил в гостинице, а сам поехал на Донской монастырь. Давно не был, а здесь мое первое приобщение к древней истории. Пришел в ужас от развала и запустения. Всё поросло крапивой и чертополохом. А это — древнейшее кладбище Москвы. Побывал на могиле Чаадаева, нашел — И.М.Долгорукого[101]. Это мой земляк!

Надо что-то делать с этим объектом, хотя — создали Попечительский совет.

1 июня. Из дома уехал в Манеж. Опять заседает жюри по памятнику Победы. Сегодня, вроде бы, итоги голосования, хотя все понимают, что голосовать не за что. Нет ни одного проекта и близко подходящего к образу Памятника. Определилось место — Поклонная гора. Больше же ничего. Коржев и Эл. Климов сказали, что не придут, голосовать — не за что. Я на жюри заявил, что мы в тупике, и если отберем 10 и выставим, окажемся просто в глупом положении. Будут плеваться и смеяться над беспомощностью жюри. Продиктовал заявление жюри. Создали редакционную группу. Посоветовал Б.Угарову идти к Зайкову и в ЦК…

…Вынудил Д.С.Лихачева переговорить с Воротниковым по застройке Захарова. Надо спасать. Это дело нашей чести. Посмотрим.

3 июня. В 12.00 приехал В.И.Воротников. Кроме меня, показывать выставку некому. С ним Чехарин и Мелентьев. Прошли всю выставку, обратил внимание на выбранные жюри варианты и сказал, что всё это очень и очень неубедительно. Нет достойного варианта. Со мной согласилась и В.Терешкова.

Изложил свой замысел:

— остаться на Поклонной горе;

— создать рукотворный всем народом курган;

— перенести захоронения полководцев;

— возможно — братскую могилу воинов;

— рассадить парк.

И на этом закончить. Воротников выслушал, но: «Давай, Георг, мудри. Вам поручено, вы и решайте»…

…Разговор с широкой общественностью по созданию общества «Классика». Понимают, что пока нет реальных подходов. Есть мысли и желание.

Беседовал с коллекционерами. Готовят предложения в ЦК КПСС по закону о коллекциях. Что-то есть…

…С ребятами разговаривал о том, чтобы искать помещение и создавать центр творческой молодежи. Средства поискать в Фонде мира. Замысел хороший.

4 июня. Начал беспокоиться о будущей субботе — выход в прямой эфир на всю страну. Как и что получится. Важно, чтобы не было скучно и тупо.

Енишерлов спокоен. Звонил Лихачеву — он тоже не очень волнуется. Но мне надо думать и думать, создать внутреннюю схему — опору, чтобы внести новые точки. Показать сделанное, выразить нашу неудовлетворенность и открыть перспективы. Всё это — под лозунгом подготовки к XIX партконференции.

Незаметно, но мы меняем тактику. Уже исчезло из оборота слово «ускорение», хотя недавно оно шло на первом месте. Его заменили «гласность» и «демократия». Оказалось, что ускорить ничего пока толком не удалось. Надо бы платить по счетам, а платить нечем. Отсюда две линии:

— критика беспощадная прошлого, доставшегося нам наследства, которое трудно преодолеть. Чем хуже пойдут дела, тем острее будет эта критика, как канал, отводящий неудовлетворенность.

— поиск консерваторов и врагов перестройки. Дело не идет, тогда нужны «рыжие».

Но по борьбе с пьянством не было консерваторов, а приходится отступать, т. к. (и это разумным людям было ясно сразу) не выдерживает экономика да и здравый смысл. Идея провалилась. 5 млрд. руб. потеряла казна, а приобрели спекулянт и самогонщики. Это можно и нужно было предвидеть. Сложно с госзаказом, хозрасчетом. Думаю, что возникнут чрезвычайные сложности с кооперативами.

Есть итожки. Но пока торжествует разрушительная тенденция, и мало себя проявляет созидательная сторона. Даже в тезисах мало созидательного, утвердительного.

7 июня. Из дома уехал в Манеж. Последнее заключительное заседание жюри по памятнику Победы. Настроение тягостное. Чувствуешь, что делаешь своими руками недоброе дело. Нет проекта, нечего выбирать. Пустота. Всё носит характер откровенного формализма и бессмыслицы. Подвели итоги, назвали номера, вскрыли конверты. Хорошо, что нет ни одного из маститых, блатных. Пошли лишь на поводу у мнения народа, приняв клыковский вариант. Остальные — люди малоизвестные. Большинство из Москвы, но есть и из Бреста, Еревана, Ленинграда. Много молодых. Беда же вся в том, что современной программы, чего же мы ждем от памятника, нет.

Когда Угаров внес предложение еще отметить дипломами 15 проектов, я откровенно возмутился. И возмущение было понято и принято.

Отредактировал сообщение жюри. Не знаю, пойдет ли оно в печать.

9 июня. Занимался делами аппарата и журнала. Госплан внес предложение валюты не выделять, а поставить Англии свою бумагу. Кошмар! Чего не придумают бюрократы?

12 июня. Мне понравилась в «Юности» статья постаревшего Л.Разгона. Ему в камере хорошо кто-то из русских интеллигентов сказал, что евреи хоть и делали революцию, не сумеют ей в России воспользоваться, т. к. Россия всегда строилась на государственности, что абсолютно чуждо евреям.