Дж. Уорд - Клятва Крови

• Название: Клятва Крови
• Автор: Дж. Уорд
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Братство Чёрного Кинжала продолжает обучать лучших из лучших, чтобы затем они присоединились к ним в смертельной битве против общества Лессенинг. Среди новобранцев оказывается Акс — искусный и жестокий воин-одиночка, нелюдимый из-за личной трагедии. Когда девушке-аристократке требуется телохранитель, Акс берётся за работу, хоть он и не готов к тому животному влечению, что вспыхивает между ним и той, кого он поклялся защищать…

Для Элизы, которая лишилась кузена из-за ужасного убийства, опасная притягательность Акса кажется соблазнительной…и, возможно, отвлечёт её от горя. По мере того, как они углубляются в тайну смерти кузена, их физическая связь становится нечто большим, и теперь Акс опасается, что хранимые им тайны и нечистая совесть могут разлучить их…

Рейдж, Брат с большим сердцем, знает всё о самоистязании и стремится помочь Аксу достичь своего наибольшего потенциала. Но когда неожиданный гость угрожает новой семье Рейджа и Мэри, он снова берётся за оружие, борясь против судьбы, которая может отнять у него самое дорогое…

Когда прошлое Акса становится известным и судьба, кажется отворачивается от Рейджа, мужчины должны достичь бездны — и молиться, чтобы любовь, а не ярость, была их лучом света в непроглядной тьме…

---

Рейдж улыбнулся, продолжив не-смотреть фильм.

Вопреки слепоте, он чувствовал себя сильным, как бык, огромным, словно гора, смертоносным, как кобра… назовите любую метафору для мужественности, и он подпишется под ней.

Это не шовинизм — желание защищать своих женщин. Так положено, и не потому, что женщины не могли постоять за себя или не отличались умом. Просто женщины намного важнее мужчин, так будет всегда, и где-то на уровне мозговой подкорки он гордился тем, что имеет возможность быть супругом и отцом.

Боже, он чувствовал себя целым, его шеллан и его дочь завершали его, давали ему его силу и цель в жизни, уравновешивали, хотя он не осознавал всю шаткость своего положения.

Забавно, ощущения очень напоминали влюбленность: откровение, которое делало окружающий мир красивее, ценнее.

Как по наводке, словно судьба решила преподнести ему подарок, к нему медленно вернулось зрение, мерцание экрана, очертания сидений и темного зала… его прекрасные женщины… все показалось в нерезком фокусе.

Словно его взгляд на жизнь пропустили через фильтры «Мерчант Айвори».

И только подумать, без своей Мэри он бы не узнал всего этого.

Дражайшая Дева-Летописеца, было больно видеть гипсы, напоминание о страданиях Бит и его мгновенное воспламенение возвращало Рейджа туда, где он не хотел находиться. Но он улыбнулся. Битти настояла, чтобы гипс на ногах был голубого цвета, а на руках — серебристого — в цветах его рода. И все домочадцы расписались на них черной ручкой, наслаивая подписи и сообщения друг на друга, на пометке Короля было пожелание доджена, кто-то из Братьев нацарапал послание рядом с каракулями Наллы, даже Бу и Джордж оставили отпечатки лап с помощью чернил.

Сейчас с Бит все нормально, сказал он себе. Она в безопасности, с ним, Мэри и другими домочадцами.

Все будет…

Когда Аргайл садился на заднее сиденье лимузина из восьмидесятых, кивнув медвежонку Тэдди, Рейдж заметил, что он и его семья были не одни в кинотеатре.

Лэсситер стоял слева, прислонившись к обитой тканью стене, на его лице играли отблески с экрана — словно пламя в камине.

Черные и светлые волосы были распущены, и на нем была простая майка и спортивные штаны — ничего примечательного… и значит, им нечего делать в гардеробе падшего ангела.

Даже на расстоянии и несмотря на полумрак и туманное зрение, стало очевидно, что Лэсситер был мрачен.

Он даже не смотрел на фильм.

От чего Рейдж начал просить о невозможном:

— Скажи, что пришел поделиться шуткой из «Пляжа», — хрипло пробормотал Рейдж. — Или потому, что купил мне спальный мешок с «Русалочкой».

Лэсситер молчал, казалось, целый год, хотя на самом деле пауза длилась не дольше двух секунд.

Что, учитывая внутренние часы Рейджа, которые частили как бешенные, подтверждало относительность времени.

— Я хочу, чтобы ты запомнил, что я тебе скажу, — начал ангел… голосом, на фоне которого Уолтер Кронкайт[43]говорил фальцетом с зажатыми в тиски яйцами. — Не теряй веры. В конечном итоге, все образуется.

Рейдж повернулся в сторону гипсов.

— Хэйверс сказал, что вправленные кости срастутся за шесть недель. А после… в смысле, все боятся превращения, скачок в росте будет терпимым. Даже если в последствии потребуется физиотерапия или операция, мы воспользуемся другой анестезией и болеутоляющими и…

Когда он повернул голову, ангел уже исчез.

Нахмурившись, Рейдж извернулся на месте.

Лэсситер не шел к выходу; такое ощущение, словно ангела и не было в кинотеатре.

— Рейдж? Все в порядке?

Услышав сонный голос Мэри, Рейдж повернулся лицом к экрану. Открыв рот, он…

Захлопнул его. Покачал головой. Попытался снова.

— Э-э… да. Я в порядке. Хм… ты видела Лэсситера?

— Нет. Кроме нас здесь никого не было.

Моргнув, Рейдж окинул взглядом темное помещение. Он на самом деле видел это? Или ему приглючилось…

Он все еще был слеп или ему это снится?

— Эм… да. Да, конечно.

— Хочешь, принесу что-нибудь поесть? — Его Мэри Мадонна прильнула к его груди, чтобы смахнуть его волосы назад. — Ты неважно выглядишь. Мне позвать Дока Джейн?

Рейдж мог лишь смотреть на ее красивое лицо. В истории мира встречались женщины, которых остальные считали писанными красавицами, чьи черты лица, изгиб губ, глаза и брови приравнивались в глазах сторонних наблюдателей к сногсшибательной красоте.

Если спросить его, то Нефертити и в подметки не годилась его шеллан.

Для него Мэри была золотым стандартом, эталоном для остальных металлов.

— Я за Доком Джейн…

Когда она собралась встать, Рейдж поймал ее руку и мягко притянул к себе.

— Я в порядке. Просто выдался сложный день. Который час?

Ему удалось отвлечь Мэри, и она посмотрела на часы… его золотые Президентские Роллексы, которые булыжником смотрелись на ее хрупком запястье.

— Семь часов. Точно не нужна помощь?

— Здесь есть все, что мне нужно. — Придвинувшись, Рейдж поцеловал ее в губы. — И хорошо, значит, у меня двенадцать часов, чтобы приготовиться к Первой трапезе.

— Она уже идет. Сейчас семь вечера. Так, что насчет еды?

— Не, я в норме.

— Рейдж, что случилось?

Он поерзал в кресле.

— Ничего. Кошмар приснился.

Да. Это должно быть простым кошмаром.

Лэсситер без кислотно-зеленой зебры и розово-серебристой повязки на голове а-ля Оливия Ньютон-Джон[44]и ее «Приведем себя в форму»[45]?

Плод воспаленного сознания. Не иначе.

— Ты уверен? — мягко спросила Мэри.

Кивнув, Рейдж постарался расслабиться, когда Мэри снова устроилась на нем, положив голову на плечо. Она посмотрела поверх его груди на Бит, проверяя малышку, и погладила локон ее темно-каштановых волос.

— Такая храбрая, — прошептала его шеллан.

— Самая храбрая.

— Боже, вчерашняя ночь в клинике была ужасной.

— Перед тем, как они заново сломали нашей дочери руки и ноги? Или… стой, когда я проделал люк на подземном уровне клиники? — Рейдж потер лицо, а потом взял ее за руку. — Не верю, что мы прошли через это.

— Я тоже. — Но потом она улыбнулась ему. — Благодаря таким испытаниям наша семья становится крепче. Мы не сдаемся. Мы преодолеваем проблемы и становимся сильнее. Смех и веселье, хорошие времена — чудесная часть жизни. Но сложности… вызовы, с которыми едва удается справиться, падение с небес на землю, которое встряхивает тебя, отбирает кислородную маску и воздух, и начинает казаться, что вся жизнь летит под откос? От этого крепнут связи.

Рейдж подумал о своих братьях. О Короле. Других жителях этого дома.

Потом о своей Мэри и Бит.

Заморгав, он поцеловал ее в макушку.

— Ты умеешь подобрать нужные слова.

Мэри потерлась щекой о него и прижалась губами к груди. Потом посмотрела на большой-как-в-кинотеатре-на-открытом-воздухе экран перед ними.

— Значит… «Крепкий орешек» — твой любимый фильм?

— Да, наверное. — Он сжал ее руку. — Либо «Орешек», либо «Крестный отец». Блин… еще очень нравится «Гнев Кхана». Плюс Райан Рейнольдс устанавливает новые стандарты. Не знаю. Это как выбирать любимое мороженое… слишком большой выбор и все зависит от настроения, понимаешь?

— Ммм-хмм. Уверен, что не хочешь есть?

— Я лучше здесь побуду.

Когда она зевнула, Рейдж перевел взгляд на фильм, пытаясь понять, как вернуться к прежнему состоянию. И не мог.

Как и в случае с разбитым стеклом, он не мог восстановить чувство безопасности и уверенности.

Лэсситер нависал над ним, хотя физически его не было поблизости.

Глава 14

В своем сне Акс вернулся в спальню Элизы. Он был в той же одежде, в которой поднялся тогда на второй этаж, и сидел там же — в изножье ее кровати. Двойные двери в ее ванную были широко распахнуты, мебель и декор оставались неизменными… но все было таким смутным, словно специальный генератор в углу комнаты нагнетал клубы белого дыма.

Он не видел Элизу, но слышал ее голос. Она говорила с ним, находясь в ванной, ее голос становился то громче, то тише, словно звукорежиссер внешнего мира страдал от жуткого тремора.

Акс чувствовал адское возбуждение.

Охренеть. Какое. Сильное.

И это было до того, как она показалась в дверном проеме.

Элиза была невообразимо, невероятно обнаженной, ни один дюйм ткани не скрывал ее кожу от его взгляда… и, тем не менее, он не улавливал особенности ее тела, смутно видел ее груди, плоский живот и расщелину между ног.

— Ты хочешь меня? — спросила она искаженным голосом.

— Да, Боже, да… до боли…

— Скажи, что ты хочешь меня.

Широко расставив ноги, Акс положил ладонь на член, сжимая.

— Сильно… до смерти…

— Скажи это.

— Я хочу тебя… — выдохнул он.

Элиза подплыла к нему, словно летний бриз, пересекла дорогущий ковер такой изящной походкой, что он глухо застонал при виде нее. А потом она встала перед ним, и он протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, приласкать ее теплую кожу. И когда он расположил ее между своих бедер, ее запах наполнил его нос, заставляя член реветь, а клыки — выступить из челюсти.