Валерий Заворотный - Кухтик, или История одной аномалии

• Название: Кухтик, или История одной аномалии
• Автор: Валерий Заворотный
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Врача! Машину! - заорал заместитель и бросился вниз по лестнице...

* * *

- Машина ждет, - сказал секретарь.

Он повременил, ожидая, не будет ли ещё распоряжений, и исчез, неслышно прикрыв за собой дверь. Микки тяжело поднялся с кресла.

Все было плохо. Все было очень плохо.

Первый Демократ вышел из кабинета, миновал приемную, прошагал по длинному коридору и спустился по лестнице. Пройдя через огромный вестибюль дворца, он мельком глянул на охранника, вдохнул прохладный весенний воздух, немного постоял у подъезда и сел в машину.

Груз неразрешимых проблем давил на Президента одной шестой части суши. Только сегодня утром Микки два часа выслушивал своего Главного Министра, который плаксивым голосом зачитывал ему длинный перечень бед и несчастий.

Все шло из рук вон плохо.

Ко всем прежним проблемам прибавилась ещё одна. Возможно - самая опасная.

Не было согласия между провинциями. Осмелевшие Местные Начальники все чаще намекали, что их провинции хотят жить отдельно. Сами жители в провинциях тоже начали устраивать митинги и требовать отделения. При этом те "как-бы-вроде-страны", где жили чуть лучше других, заявляли, что отделяются, потому что не хотят жить хуже. А те, где жили хуже, заявляли, что отделяются, потому что хотят жить лучше. Местные же Начальники понимали, что сами они, отделившись, будут наверняка жить лучше. Не придется ни с кем делиться.

Все провинции обвиняли Центральную и вспоминали о том, как Великий Вождь уничтожил тысячи жителей в их городах и селах. Хотя в её селах и городах он уничтожил не меньше.

Центральная провинция тоже бурлила. Недавно состоялись выборы в провинциальное Народное Толковище. Затея эта поначалу не предвещала никаких осложнений, и Высший Партийный Орган против выборов не возражал. Там, посовещавшись, решили, что одним Толковищем больше, одним меньше - невелика разница.

Народное Толковище Центральной провинции избрало свой Верхний Совет. И тут начались сюрпризы.

Председателем Верхнего Совета неожиданно стал Большая Елка. Как это произошло, никто не мог объяснить. Перековщики составляли в Толковище не такую уж большую часть. Но Местные Начальники, уже плохо соображавшие, что происходит, не сумели во-время объединиться и протащить кого-то из своих. Елка же развил бурную деятельность, сплотил перековщиков вокруг себя, задурил Начальникам головы, пару раз грохнул кулаком с трибуны, и те, услышав привычный звук, окончательно растерялись.

Все это Первый Демократ наблюдал сам, сидя на Толковище Центральной провинции в качестве почетного гостя.

На пост заместителя Большой Елки выбрали никому не извест-ного провинциального профессора, фамилию которого Микки не запомнил. Сам Елка называл его Булатиком. Никто из Начальников профессора тоже не знал. Но поскольку тот производил впечатление тихого и мирного человечка, многие понадеялись, что он сможет хоть как-то сглаживать Елкины безумства.

Однако этим сюрпризы не исчерпывались. На том же Толковище, пока Начальники ещё не пришли в себя, Елка протащил решение о выборах Президента Центральной провинции. Причем выбирать Президента предлагалось всем жителям, а не только участникам Толковища. Разумеется, и снять его в случае чего те не смогли бы.

Было совершенно ясно, что Елка сам постарается стать Президентом. Получить такой подарок никому не хотелось. Местные Начальники, и без того волком смотревшие на Первого Демократа, теперь совсем потеряли голову. Высший Партийный Орган, срочно созванный по случаю выборов, повелел лечь костьми, но не допустить Елку к власти. На Микки вылили ведро помоев. Единственным, кто защищал его, был Старый Друг. Даже Консенсус быстро переметнулся на другую сторону.

По решению Высшего Органа Микки приказал стать кандидатом в президенты Центральной провинции своему Главному Министру. Тот похныкал, но согласился. На пост заместителя президента выдвинули одного из генералов. Он должен был ездить вместе с министром по стране, выступать вместе с ним на митингах и следить, чтобы тот не расплакался на трибуне.

Но выбор оказался неудачным. Елка, недолго думая, тоже взял себе в заместители генерала. Бравый вояка, которого звали Усач и который кроме роскошных усов имел ещё голосище под стать своему шефу, понравился жителям больше, чем генерал Главного Министра. Да и сам министр по сравнению с Елкой выглядел хиловато.

На предвыборные митинги собирались толпы народа. Повсюду пестрели плакаты и лозунги. Жители устраивали шествия, размахивали флагами и несли транспаранты со словами: "Большой стране - Большую Елку!"

В результате Начальники проиграли.

Елка стал Президентом.

* * *

Сидя в машине, по дороге на дачу, Микки листал свой очередной доклад. Завтра ему снова предстояло выступать. Но на сей раз не на Толковище и даже не на партийной конференции. Высший Орган постановил созвать в столице внеочередной Партийный Сходняк. Обычно такие сходняки устраивались раз в пять лет. Но теперь ситуация изменилась. Окончательно измученные перековкой Местные Начальники забросали Высший Орган письмами. Они требовали немедленно созвать всех в столицу и разобраться с тем, что происходит в стране. Предлагалось также вызвать на сходняк Елку и приструнить его. Как-никак он был не только Президентом Центральной провинции, но и членом партии, а стало быть, в первую очередь подчинялся ей. Полез же Елка в президенты не только не по приказу Высшего Партийного Органа, а вопреки его воле. Такие шутки не прощались никому.

Представив себе, что ждет его завтра, Микки закрыл глаза...

Машина пронеслась по столичным улицам, выехала на загородное шоссе, свернула к большому лесу, миновала несколько постов охраны и, скрипнув тормозами, мягко остановилась.

Первый Президент разлепил сомкнутые веки и увидел стоя-щую рядом с машиной жену. На Рикки было новое платье.

- Ну, как дела? - спросила она, помогая ему выбраться наружу.

- Послушай, - устало сказал Микки, - у нас выпить ничего не найдется?..

* * *

Партийный Сходняк шумел третий час подряд. Во всем, в чем можно было обвинить Первого Демократа, его уже обвинили. Во всем, в чем нельзя, тоже.

Микки глядел в бушующий зал и считал про себя: "Раз, два, три..." Досчитав до тысячи, он начинал сначала. Когда-то же Начальники должны были устать.

Но они не уставали. Трибуна сотрясалась от грохота кулаков...

Микки видел сидящих в зале министров, которых тоже вытащили сюда, чтобы те могли наблюдать показательную порку. Зрелище производило на них сильное впечатление.

Главный Министр тихо скулил в углу. Министр внутренних дел - третий, которого он уже назначал на этот пост, - сидел, подергивая большими ушами, без конца вытирал платком лысину и согласно кивал каждому новому оратору. Фамилия его была Пугач. Сейчас сам он был запуган до полусмерти.

Министр по слежке за жителями - некий Крючок, регулярно писавший доносы на своего предшественника и наконец получивший его место, что-то строчил в блокнотик. Он вытягивал шею, зыркал по сторонам и всем своим видом выражал полное одобрение всего чего угодно.

И только новый министр финансов - толстый, благодушный и вечно пьяненький Павлуха, - как ни в чем не бывало, развалился в кресле, время от времени громко пукал, громко же - на весь зал - извинялся и делал вид, что ни хрена не понимает.

Микки уже дважды приходилось выходить на трибуну и объяснять свое поведение. Он признавал ошибки, осуждал промахи, соглашался с критикой, обещал исправиться и больше всего жалел, что забыл дома свою старую дудку. Впрочем, сейчас она ему вряд ли бы пригодилась. Сходняк жаждал крови.

И тут Первому Демократу неожиданно помог Консенсус, который до того активно поддержал Местных Начальников, выступил с обличительной речью и призвал Микки покаяться. Теперь Консенсус во второй раз попросил слова и напомнил присутствующим, что им предстоит разобраться ещё с одним вопросом, а именно - с поведением Большой Елки.

В ту же секунду Микки оставили в покое. Елка был более лакомым куском. Кроме того, он имел наглость не явиться на открытие сходняка и сообщил по телефону, что задерживается, решая какие-то свои, президентские дела.

Начальники стали судить отступника заочно. Все те же ораторы повторили все те же обвинения, только теперь уже по новому адресу. Они трудились целый час, сменяя друг друга. Когда очередной обвинитель выдохся, на трибуне появился Лихач.

Он начал издалека.

- Друзья! Уже седьмой год страна живет в условиях так называемой перековки. Я вынужден признать, что сам был одним из тех, кто вначале поверил в благие намерения авторов этого начинания и их, с позволения сказать, друзей... - Лихач многозначительно посмотрел в сторону президиума, где рядом с Микки сидел Старый Друг. - И что же мы видим теперь? Борьба за трезвость, друзья мои, единственное наше достижение, и та была искажена, извращена, изменена, измельчена, истолчена, изговня... В общем, лишена своего прогрессивного смысла. Но этого нашим перековщикам и их друзьям показалось мало. Особенно - их друзьям... Они затеяли пагубную игру в так называемую демократию. Что это такое, не было известно никому, кроме их самих и их друзей. Особенно - их друзей... Народ в лице своих начальников решительно отверг чуждое начинание, поддержанное разве что кучкой отщепенцев и их друзьями. Особенно - их друзьями...