Павел Примаченко - Экспресс «Россия»

• Название: Экспресс «Россия»
• Автор: Павел Примаченко
• Жанр: Русское современное
• Год: 2007
• ISBN: 5-7117-0171-1

Герои этого повествования в августе 1991 г. ехали в скором поезде Москва – Владивосток".

Знакомились с попутчиками, беседовали о жизни, читали, спали – одним словом, коротали время в дороге.

Экспресс благополучно добрался до берегов Тихого океана и вскоре пошел обратно в Москву. Обычный рейс. Те же вагоны, те же пассажиры, тот же состав поездной бригады…

Вот только ехали на восток граждане СССР, а вернулись обратно граждане другого государства – Российской Федерации.

Автор, очевидец тех событий, рассказывает, как пережили события "августовского путча" пассажиры экспресса, что они почувствовали, став гражданами нового государства…

---

– Ну разве это кофе? Это полова, дрек, кафун, как говорят кубинцы. Чувствуешь, какая гадость?

Василий соглашался, хотя никакой разницы между «мокко» и кафуном не находил.

– Несу, несу. – Зная привычку Володи, он налил ему побольше и погуще.

– Это моя вторая кровь. – Проглотив с маху полчашки обжигающего, черного напитка, повар ожил. Глаза широко раскрылись, припухлость спала. Лицо порозовело, на кончике носа заблестели капельки пота, даже волосы легли ровнее. – Для меня лучше всю ночь не спать, чем вставать такую рань. Господи, за что ты меня сделал поваром? Какая профессия может быть хуже? Все дрыхнут, а ты чуть свет – на ногах. И что же? Одному кисло, другому остро, третьему пересолил, четвертому недосолил. Сколько людей, столько вкусов. Довольных нет. А шеф? Только и зудит, – расход продуктов большой, выкручивайся. – Он допил кофе, заглянул в кружку, извлек еще «пару капель», протянул Василию. – Отлей малость.

Тот, не одолев и половины, щедро поделился.

Одно и то же изо дня в день, – причитал Володя, – уже почти двадцать два годика каторги. А до пенсии и считать не хочется. Ладно, Спасибо тем, кто покушал, приготовить каждый сумеет.

Плакался он для вида. «Повар от Бога», – не раз расхваливали его пассажиры. Заняться чем-то другим, не мыслил ни за какие деньги.

– Судьба! – Часто повторял Володя, – от нее не убежишь. А с чего все началось? Не испугайся я картошку тырить, может, не окончил бы кулинарный техникум и не бегал бы вокруг раскаленной плиты. В детстве летчиком-испытателем хотел стать, а потом космонавтом. В авиакружках пропадал. До двадцати раз подтягивался, бегал, прыгал, ледяной водой обливался. Мечтал быть сбитым в бою, как Мересьев. Потерять ноги, но вернуться в строй и погибнуть в лобовой атаке. После школы, конечно, в летное училище. Но на медкомиссии – стоп! Врожденный дефект хрусталика. Для жизни вообще – значения не имеет, но там вверху, при больших нагрузках может сказаться. Я, конечно, переживал, но духом не падал. Мересьев, думаю, без ног летал, а у меня какой-то хрусталик, прорвемся. Призвали в армеечку, попал в ГДР. Закрытый гарнизон, повышенная строгость, но бойцы, как и везде, делятся на салаг и дедов. Прибыли из учебки, осваиваемся. У одного «деда» – день рождения. По этому случаю он дает «банкет для узкого круга». А какая гулянка без жареной картошки? Построил нас, объявляет свою волю. – Заступаете на кухню, разнорабочими, заодно картошки натырите. Кругом, шагом марш. – Я, как услышал приказ, душа в пятки ушла. Раз в жизни украл – книжку о летчиках зачитал, но это и преступлением назвать нельзя. Быстро соображаю, что делать? И придумал. – Разрешите обратиться, товарищ сержант? Повара вам нужны, картошку жарить? – «Дедушка» недоверчиво глянул и спрашивает. – Умеешь? Тонкую, хрустящую, с лучком? – Так точно, – вру я. – А если честно, ни разу не жарил. – Всех отправили на кухню, а меня в спецотсек. Была в казарме такая каптерка с электроплиткой, где годки собирались. Закинули меня туда, инструктируют. – Мы закусим, а ты куховарь. Будет готова – подавай. «Пять капель» для поднятия боевого духа мне поднесли, я и осмелел. Перво-наперво, набухал на сковородку масла. Рассудил так. – Пока буду чистить картошку, лучок поджарится. – Нарубил его, как сумел, и со слезами на глазах в кипящее масло. Борюсь с картошкой, режу тоненько, соломкой, как приказали. Чую скверный запашок подгоревшего лука. Запаниковал, засуетился и вывалил всю картошку – и порезанную, и целую на сковородку. Круто посолил, крышкой накрыл, чтобы запах не распространялся. Жду и думаю – картошка скоро зарумянится. А старшие товарищи веселятся, главное блюдо ожидают. Наконец, не выдержали, стучат в стенку. – Подавай! – Я сковороду подхватил. – Пожалуйста, господа! – Володя помолчал, на губах мелькнула улыбка. – Ну, как старшие товарищи по оружию учили меня уму разуму даже сейчас вспоминать больно. Казалось бы, повар из меня не вышел. Но судьба сильнее обстоятельств. Пока ходил в молодых, наряды за «диверсию с картошкой» провел на кухне в качестве «поднеси-подай». Приглянулся начальнику пищеблока. Доверили более «тонкие» операции, чем ведро с помоями. Суп или кашу в котле стал мешать. Мне это занятие нравилось. Спрашивал, как, что, сколько, присматривался. К концу службы секреты армейской кухни постиг и часто подменял настоящих кандеев. Мечту о небе оставил навсегда. Но не жалею, нисколечко.

Глава 14

За окном разгорался первый день пути. Василий выключил свет, раздвинул занавески, опустил фрамугу. В зал ворвался прохладный, бодрящий, свежий ветер. Каждое утро, убирая ресторан, он испытывал чувство обновления. Под громкий, ритмичный стук колес неожиданно вспомнились слова песни.

Я тепловоз, а не дрезина,
Стрелой летят мои стальные шины.

Поставил на стол поднос с чистыми стаканами, насыпал в вазочку карамели, приготовившись к встрече с «писателями».

Каждое утро, на всех маршрутах в двери вагонов-ресторанов стучатся хмурые, озабоченные лица и просят одного – стаканчик красненького. Дешевого портвейна, именуемого в народе «чернилами». Оттого и называют их «писателями». Это самые безропотные, скромные, услужливые покупатели, довольные и ценой, и качеством винца. Как правило, многие из них пьют не ради развлечения или удовольствия. Вино для них такая же потребность, как вода или воздух. Ревностно они следят только за тем, чтобы не было «недолива».

Василий своих клиентов не обижал. «Насыпал» стакан под самые края да еще конфетку предлагал бесплатно, на закуску.

Первым, тяжело дыша, влетел мужчина лет сорока в пиджаке поверх майки, спортивных шароварах и туфлях на босу ногу. Толстый, с круглым животом и испуганным лицом, полным отчаяния.

Василий потянулся за стаканом, решил налить «первенцу» до упора, но тот, двинув большим кадыком, прохрипел. – Двое, черные. Один высокий, второй маленький, проходили?

Ночной мгновенно сообразил, о ком речь, но ответил уклончиво.

– Кажется, перед станцией были.

Мужчина рванулся вперед.

– Что-то здесь не так, – встревожился Клоков и потрогал карман, где лежала щедрая «награда» за бутылку.

А тем временем дружно пошли «писатели» «починить здоровье». Василий, отмеряя товар, с опаской ждал возвращения незнакомца. Скоро тот вошел в зал медленной, разбитой походкой, сгорбившись, как очень больной человек. Добрел до стола, сел напротив, смотря блуждающими, ничего не видящими глазами. – Все до копеечки унесли, – еле слышно произнес он. – Обворовали. Ехал машину покупать, понимаешь, – прошептал он и глубоко, безутешно вздохнул. – Здесь лежали, – вывернул внутренний карман пиджака и внимательно осмотрел затрепанную подкладку, будто к ней что-то прилипло. – Я же с ними по-человечески. Посидели, потолковали. Говорили, что свой ресторан на Арбате открывают. Выпили. Я им поверил, рассказал, куда и зачем еду. Семерку хотел, – сказал и словно окаменел.

– Обратитесь к начальнику поезда, – посоветовал ночной, – он с милицией свяжется, начнут искать по горячим следам. Идите, не теряйте время.

– Могут найти? – Несмело поднял голову пострадавший.

– Были случаи, – ободряюще соврал Василий. – Попробуйте. – Мужчина, судорожно ухватившись руками за стол, тяжело поднялся.

– Отец, – обратился к нему худощавый, жилистый «клиент», протянув полстакана вина. – Прими, полегчает.

– Полегчает? – Огрызнулся толстяк, глянув брезгливо, со злобой. – Пьете? Всю Россию пропили, – истерично закричал он и, резко отмахнувшись от стакана, вышел.

Все стихли.

– Кто пропил? Такие вот толстые и пропили. Гусь еще тот. Семерку ехал покупать. Разве честный человек может в наше время машину купить?

– Точно, ворюга первостатейная. Вот у вора дубинку украл. – «Писатели» засмеялись и отправились к столу «повторить». Разговор перешел на цены. О грабителях забыли. Стали критиковать политику.

Неожиданно пострадавший вернулся. Лицо его повеселело. – Начальник поезда передал, кому следует, садясь за стол, сообщил он.

– Что, поймали? – Раздались возгласы.

– Поймают! – Ободренный и довольный, толстяк протянул Василию несколько скомканных купюр. – Только и осталось. На стаканчик хватит, а то голова чугунная. Они, паразиты, мне явно что-то подсыпали. Выпили-то всего ничего да с хорошей закуской.

Василий выдал полную бутылку. – Берите, потом доплатите.

– Ну, спасибо. – Тот залпом выпил два стакана и зажмурился от удовольствия. Щеки покраснели, на глазах появились слезинки. – Эх, мужики, не пейте, с кем попало, до добра это не доведет, и не обижайтесь, если я что не так сказал.

Народ обрадовался, заголосил. – Все путем, с кем не бывает.

Мужичок встал, пожал каждому руку и, сунув недопитую бутылку в карман, вышел.

Глава 15

В зал энергично влетел директор. – Слыхал, Васыль, у пассажира из третьего вагона пятьдесят штук помыли, а у меня туфли сперли, полюбуйся, – выставил в проход ногу, – теперь буду в тапочках ходить, как в больнице. Двери на ночь открыли, бабам видите ли жарко стало, ну, туфли и зацепили. Вобщем, обули. И почему мои? Хотя, конечно, не хватать же шкары бабы Гани. Теперь до Владивостока буду в тапочках щеголять. А туфельки новехонькие, лодочки модельные, югославские. Спустят ведь за бутылку. Такие деньги взяли да еще туфли прихватили, крохоборы, чтоб они подавились, – бурчал он, перебирая накладные. – Кстати, они тебе туфли не предлагали?