Джон Уилер-Беннет - Брестский мир. Победы и поражения советской дипломатии

• Название: Брестский мир. Победы и поражения советской дипломатии
• Автор: Джон Уилер-Беннет
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4288-7

Книга британского историка Джона Уилер-Беннета посвящена одной из самых драматических коллизий Первой мировой войны – заключению мирного договора между Советской Россией и Германией.

Автор воспроизводит напряженнейшую атмосферу и драматический накал борьбы, которая велась вокруг заключения мирного договора на международном форуме в Брест-Литовске. Уилер-Беннет представляет реалистичный анализ ситуации, а также отдает должное политической дальновидности В.И.Ленина, «оставившего не у дел» те политические круги Германии и стран Антанты, которые хотели «растащить по кускам» ослабленную войной Россию и фактически лишить ее независимости и самостоятельности.

---

В то время как «бросок на юго-восток» («дранг нах зюйд-остен») уже находился в стадии осуществления, в политическую мысль Германии всячески стараются внедрить убеждение в тех преимуществах и выгодах, которые несет захват и оккупация России. План «колонизации» России был предложен доктором Шахтом на конференции в Риме в 1932 г, еще до прихода Гитлера к власти; этот же вопрос был вновь поднят в знаменитом меморандуме Гинденбурга, представленном на Всемирной экономической конференции, состоявшейся в июне 1933 г. Гитлер также коснулся этого вопроса в своих «выступлениях против коммунизма» на съезде национал-социалистов в Нюрнберге в 1936 г. А выступая перед представителями Трудового фронта 12 сентября того же года, он заявил: «Если бы неисчерпаемые запасы полезных ископаемых Урала, обширные леса Сибири и бескрайние кукурузные поля Украины располагались на территории Германии, то страна, под руководством национал-социалистической партии, утопала бы в изобилии. Мы обеспечили бы производство всего необходимого, чтобы каждый немец имел все, что ему нужно»[7].

Трудно привести более яркий пример «(психологии Брест-Литовска», чем этот откровенный призыв к грабежу и захвату добычи. Это выступление вполне могло бы быть опубликовано и распространено в качестве пропагандистского материала отделом печати и пропаганды немецкого Генерального штаба в первые недели 1918 г.

С завершением перевооружения Германии закончился первый этап на ее пути к «мировому господству». Второй этап, наслаивающийся на первый, начался в Германии с приходом к власти нацистов. С каждым шагом психология Брест-Литовска все прочнее укоренялась во взглядах и образе мыслей немцев, делая все более неизбежной попытку совершить наконец то, что, по мнению их вождей, является их историческим предназначением. Европе уже один раз пришлось столкнуться с последствиями подобного психоза, и можно было бы предвидеть, что если Германии вновь удастся создать ситуацию, которая существовала в течение непродолжительного периода после заключения Брестского мира, то результаты могут быть еще более угрожающими. Промышленный потенциал России, управляемый немецким организационным гением, – такая перспектива никак не могла бы оставить Западную Европу равнодушной. Но в 1918 г, погнавшись за миражом, созданным собственным тщеславием, Германия оказалась в такой трясине, что выбраться оттуда казалось невозможным. Европа хорошо помнит, о чем Гитлер, вероятно, забыл, какая катастрофа для Германии последовала за тем краткосрочным и мимолетным успехом, который был достигнут в Брест-Литовске.

В данной работе я хотел, во-первых, изложить историю мирных переговоров в Брест-Литовске, а также развития отношений между Советской Россией и Германией до их разрыва в ноябре 1918 г.; во-вторых, попытаться показать, каковы были мотивы сторон, лежавшие в основе тех дипломатических шагов, которые предпринимались в то время; и, в-третьих, попытаться продемонстрировать, какую важную роль в мировой истории сыграл этот забытый мирный договор.

В работе мной были использованы официальные документы стран – участниц этих переговоров; я также использовал газетные публикации того времени из прессы Германии, Австро-Венгрии, России и некоторых стран Антанты, а также дневники, мемуары и биографические материалы главных участников тех волнующих событий. Помимо использования письменных материалов, я постарался почерпнуть максимум информации из личных встреч с еще здравствовавшими участниками переговоров в Брест-Литовске. За исключением Иоффе со стороны Советской России и доктора Розенберга со стороны Четверного союза (ввиду их кончины мне не удалось с ними встретиться), я беседовал практически со всеми основными участниками этих переговоров; я также общался с членами российского Временного правительства; членами украинской Рады и представителями режима Скоропадского; с представителями Верховного командования Германии и Австрии тех времен, а также с теми, кто хотя и играл в то время второстепенную роль, но позднее достиг ответственных и влиятельных постов в своих странах.

Мне часто приходилось бывать в Германии, Австрии, Советском Союзе, а также других странах, и ряд встреч оставили сильные впечатления и запомнились надолго. Это и беседы с бароном фон Кюльманом, и памятная беседа с Карлом Радеком во время прогулки по подмосковному лесу; и оставившее незабываемое впечатление общение с Троцким, с которым мы встретились в один из дней в полуденную пору в Мехико; я бесконечно благодарен всем, кто согласился и нашел время встретиться со мной и поделиться своими воспоминаниями и соображениями. Я искренне благодарен за содействие ряду людей в СССР и Германии; я не называю их имена, поскольку, несмотря на провозглашаемую в этих странах свободу мысли и убеждений, эти люди могли бы столкнуться с проблемами. Однако я всех их помню и ничуть не менее искренне благодарен им за содействие, как и тем, чьи имена я назвал.

Глава 1 На дальних подступах

1

В Ставке Верховного командования в Могилеве русский офицер писал письмо жене. Комната была практически ничем не обставлена; единственным украшением были икона в бриллиантовом окладе и несколько фотографий детей. Пишущий это письмо только что вернулся из короткой поездки в Петроград, и в нежных выражениях он сообщает домашним, что благополучно добрался до места и приступил к выполнению своих обязанностей. Письмо содержит и глубоко личные детали. Он пишет, что немного простыл, но сейчас чувствует себя хорошо. Страшно расстроен тем, что у двоих из детей корь; от нее страдают и здесь, в Могилеве, – особенно сильно она распространилась среди юнкеров из 1-го и 2-го кадетских корпусов. Он особенно беспокоится за своего маленького сына, не отличающегося крепким здоровьем, и очень сожалеет, что его жене приходится сталкиваться со столькими хлопотами и неудобствами. «Я представляю, бедняжка, как тебе тяжело», – пишет он и добавляет, что было бы лучше, если бы все дети болели одновременно. «Очень скучаю без вас; так не хватает нашего ежевечернего часового пасьянса, который мы раскладывали все вместе. Если выпадет свободная минутка, снова сыграю партию в домино». В заключение он пишет: «Спокойной ночи. Пусть Господь хранит твой сон и пошлет тебе добрых сновидений».

Подписав письмо «Твой муженек», он берет дневник и делает очередные записи, которые ежедневно в него заносит; он подробно описывает детали своей поездки в Петроград и своей повседневной работы в Ставке. Он также делает запись: «Все свободное время посвящаю чтению французской книги о завоевании Юлием Цезарем Галлии».

Тихий и спокойный человек, подумает читатель, покой которого нарушают лишь повседневные тяготы службы и война, мрачной тенью нависшая над всей Россией; ничем не примечательный офицер, только очень совестливый, – и будет прав, но этот человек – Николай II, император Всероссийский. Письмо датировано 8 марта (26 февраля) 1917 г.; в то время как его империя рушилась, он спокойно писал о пасьянсе и домино.

Самым большим несчастьем для империи, которой он правил, для династии, которую он представлял, а также для него самого было то, что он находился на троне в кризисное время. Трудно представить себе человека, более неподходящего для управления страной в годы войны, когда от правителя требуется твердость, решительность, умение отстаивать свое мнение и способность взять на себя и вынести бремя ответственности за страну, чем Николай II. Трудно представить кого-то менее способного нести ответственность за судьбу 150 миллионов соотечественников, постепенно, но неуклонно высвобождавшихся от последствий крепостного рабства. Как бы сказали историки, склонные к морального рода оценкам, он не был «плохим человеком». Что гораздо хуже, он был слабым человеком, и отсюда тянулась вся цепь тяжелых и неприятных последствий, вызванных в том числе и тем упрямством, которое почти неизбежно свойственно слабым людям. Власть в его руках была «не властью, а ее бледной тенью», он легко становился жертвой влияния и давления со стороны окружающих, оставаясь при этом невосприимчивым к советам и рекомендациям, которые давались спокойно и доброжелательно. Он был глубоко религиозным и верующим человеком; однако его безграничная вера была близка к фанатичной; она не приносила ему душевный покой, а выражалась в какой-то отстраненности от окружающего мира и упрямой пассивности, что делало его фаталистом, заглушало собственное мнение и суждения, как и ослабляло способность их вырабатывать, развивало замкнутость и создавало непреодолимое препятствие в полноценном общении с окружающим миром. Ситуация усугублялась тем, что он был женат на женщине, которая хотя и обожала его, но стремилась играть в их отношениях господствующую роль. Она была еще более, чем он, склонна к мистицизму и считала своим долгом и предназначением «вселить» в Николая II мужественность и боевой настрой – те самые качества, которые были совершенно не присущи его странной и необычной натуре. В своих письмах к нему царица неоднократно называет себя «мущиной в штанах»[8] и умоляет супруга не слушать советы тех, кто предлагает умеренные шаги и полумеры. «Только дураки и трусы могли предложить тебе такое, – пишет она в одном из писем мужу в Ставку и добавляет: – Я думаю, мне пора появиться там в моих черных штанах»[9].