Сергей Мостаков - Курсантский дневник (сборник)

• Название: Курсантский дневник (сборник)
• Автор: Сергей Мостаков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4506-2

Сборник представляет стихи, дневниковые записи, письма и рисунки курсанта Сергея Мостакова (1958–1977), совершившего подвиг и награжденного за проявленные личное мужество и отвагу орденом Мужества (посмертно).

---

1/Х – 75 г.

Октябрь

«Авроры» выстрел, гром, затишье.
Истории расколота стена.
Из недр земли, руин и пепелища
Дворцовую заполнила толпа.
История повёрнута, как ворот.
Цепей обломки наземь побросав,
Огромный класс себе присвоил город,
Который только что царям принадлежал.

3/ХI – 75 г.

* * *

Летит по полю тройка с бубенцами,
И брызжет серебро из-под копыт.
Мороз, покончив на земле с делами,
На новогодний праздник к нам спешит.
Скрипят полозья, рвутся кони,
Земля дрожит от топота копыт.
Старик, бразды зажав в ладони,
На рвущихся коней, смеясь, кричит.
И зов его, как вестник года,
Летит вперёд, вселенную будя.
Пусть будет счастье, мир, свобода —
Разносят в разны стороны ветра.

* * *

Когда останется до полночи минута
И ты, подняв бокал, на миг замрёшь,
Я буду ощущать биенье сердца друга
И думать: за меня сейчас ты пьёшь.

Твой первый новогодний караул

Ты уж забыл, что делал на гражданке,
Да и к чему, ведь это всё прошло.
Тебя здесь научили, как любить портянки,
Здесь ты узнал и о ИТСО.

Сперва ты должен стать солдатом,
В ружьё, по 25 броски и бой,
Владеть, как ложкой, должен автоматом
И письма грустные не отсылать домой.

Ты должен лишь надеяться на силу,
На веру в Родину, на целый наш Союз.
Ты должен знать, что людям надо мира,
А не какой-то там ужасный смерти груз.

И вот прошло полгода незаметно.
Познал ты ОЗК и автомат.
И воля стала чуточку железной.
И стал родным суровый твой комбат.

И МЕЛ твоим оружьем стала,
И РГД ты понял, как метать.
Но ты не стал поборником металла.
Войне ты учишься, чтобы не воевать.

Уставов многострочье ты запомнил,
Где, что, зачем и как их применять.
И в караул ходил холодной ночью,
И научился долгих писем ждать.

Но вот пришла пора сменяться году.
Ты чуешь праздник, ёлку, серпантин,
Как вдруг твою расслабленную роту
В наряд послали, словно штык один.

Тем караул, тому досталась кухня,
А те разбросаны уже по корпусам.
И все мечты, как дом песчаный, рухнут.
И понял ты, что уж совсем устал.

Но ты не нытик, принял ты присягу.
И прежде чем что-либо, ты – солдат.
И должен ты найти в себе отвагу,
Чтоб в карауле Новый год встречать.

Гордись, тебе доверила Россия
Охрану праздника и радость всей земли.
Есть на земле пока миры иные,
И им пока что хочется войны.

И ты стоишь на страже с автоматом,
Когда все провожают старый год.
Ты должен ощущать себя солдатом,
Которому доверился народ.

30/ХII – 75

Здесь и о тебе

Когда-то шли мы вместе рядом.
Я нёс портфели и молчал,
Машины провожал печальным взглядом,
Сирени листья по пути срывал.
Мальчишкой был я, десятиклашкой,
И жизни я не понимал.
Домой ходил с разорванной рубашкой,
Из-за подстрижки иногда рыдал.

Да, был я современным парнем,
Носил «клеша», причёску «а-ля хип»,
И говорил частенько слово «бармен»,
И пил нередко крепкий джин.
Но вот ушли назад девчонки,
Портфель на автомат сменил.
Существованье беззаботного ребёнка,
Как джин, об угол здания разбил.
Я плюнул на покой бесцельной жизни.
Мне начихать на весь «хипповый» мир.
Я – часовой свободной мирной жизни,
Я – часть Вооружённых сил.
И если б снова предо мной был выбор —
Жить тихо или вечный бой, —
Я бы сказал: «В какой бы ситуации я ни был,
Лишь бой, и только – вечный выбор мой.
Я б заново копал в мороз траншеи,
Лежал в грязи, под хлёстким мок дождём.
И пусть опять кричали б ротозеи,
Что, мол, от жизни этой пропадём.
Враньё! Я на гражданке был довольно хилый,
Был грипп и насморк часто у меня,
А здесь я находил такие силы,
Что мог бы на бегу остановить коня».
И вот, живя тревогами, делами,
Мы закаляли мышц стальной булат,
Нам все лишения даны, браток, в награду,
Чтоб крепче ты сжимал свой автомат.
Пусть там орут «свободные Европы»,
Давя на молодёжь моей страны,
Но я уверен, если надо, она сможет
С Корчагиным прокладывать пути.
Она, как Зоя, промолчит под пыткой,
Как Сашка, бросится на дот,
На эшафот она пойдёт с улыбкой,
Хоть кровью весь заполнен рот.
Вы видите, уж БАМ шагает к цели,
КамАЗ построен, Усть-Илим почти.
Так неужели шум тот оголтелый
Замедлить может твёрдые шаги?
Не верю я и верить не желаю.
Я вижу весь широкий дивный путь.
И пусть мы многого пока что не умеем,
Но нас с пути ничем уж не свернуть.

25/II – 76 г.

* * *

Тяжёлые дороги полигонов.
Шагает рота, километры позади.
От пыли не видать уж краповых погонов,
Их жёлтые полоски посерели от земли.

Потёрты плечи вещмешком и автоматом,
Лопатка и подсумок тяжелят.
И отшагал курсант уже немало,
А вот привала что-то долго не видать.

Над лесом взвилась вдруг зелёная ракета.
«Стой, перекур!» – и валятся все с ног.
А под ногами вертится планета,
На ней немало лёгоньких дорог.

Над головой шумит листва берёзы,
Играет ветер, травы шевеля.
Заснул курсант, и снятся ему розы,
Которые цветут у старого крыльца.

За эти вот недолгие минуты,
Что вырвал вдруг из графика комбат,
Курсант увидит милой руки
И вспомнит то, что было год назад.

Команда – к рубежу атаки.
Упорно рота движется вперёд,
Минуя рвы, завалы, буераки.
Идёт такой же молодой народ.

Всю жизнь они отдали переходам,
Командам, времени, огню.
Их жизнь расписана «по ротам»,
И проведут они его в бою.

И им не жаль, что всё так изменилось,
Что долго им не видеть матерей.
Они шагают, чтобы людям снились
Герои притч и паруса морей.

Чтоб небо было голубым над миром,
Чтоб песни Грига плыли над землёй,
Чтоб людям жизнь не показалась мигом,
Который прерван может быть войной.

II/76 г.

* * *

Раз тебя, Ирина, встретив, я забыл про всё,
Словно ты в меня зачем-то бросила копьё.

Я тебя в шелка одену, на руки возьму,
Пронесу по белу свету, песню пропою

О любви, о синем небе и о журавлях,
Алом парусе над морем, синих островах.

Пусть летят по небу курки – птицы-журавли,
Пусть несут мои желанья, песню о любви.

Ой вы, птицы голубые, милые мои.
Где найти ещё в России мне такой красы?

Словно стройная косуля, лебедем мила,
Иглы ёлок под бровями, радуги-глаза.

Знаю, ты уж вышла замуж, но, видать, судьба
Нас свела с тобой зачем-то, горе принесла.

Ты не бойся моих песен, не гони меня.
Я всегда с тобою весел, а в душе тоска.

Где ты, милая царица, год назад была?
Почему тебя не встретил, не нашёл тебя?

Я б украл тебя, увёз бы за бушуй-моря.
Не нашли б тебя вовеки братья и друзья.

Я б летал с тобой по небу, на руках носил,
В цвете роз тебя купал бы, васильком обвил.

Рано утром травы никнут от алмаз-росы.
Я в неё тебя одену с ног до головы.

Соберу цветы лесные и в венок вплету,
Чтоб дивилась вся Россия на твою красу.

И, собрав все песни жизни, песни о любви,
Я б из них одну сложил бы, чтобы пела ты.

Но тебе всего не надо, ты ведь у него.
Где же, счастье моё, бродишь? Где живёт оно?

10/II – 76 г.

* * *

О, Ира! Я не знаю, что такое,
Что подтолкнуло сделать этот шаг,
Но я познал огромное, большое,
Что невозможно выразить в стихах.

11/III – 76 г.

* * *

Война смеялась, в дыме боя
Металлом дико скрежеща,
Она играла жизнями героев —
Тому огонь, тому свинец, тому вода.

Но были там такие люди,
Кому в затишье меж кошмарами атак
Она дарила вдохновение
К романам, к горю, вылитом в стихах.

(Вступление к выпускному сочинению «А музы не молчали»)

1975

Дуга…

Лавина стали и моторов
Слилась, ведомая рукой.
И на равнине, под горою
Был навсегда забыт покой.
Фонтаны искр, металла лава —
Слепила око, брала дрожь,
А в вышине летала Слава,
И, как смола, горела рожь.
Пылали танки, в лоб тараня,
И рёв орудий оглушал.
Здесь продолжалась русской стали слава,
Здесь гром победы прозвучал.
На карте круг, села названье,
И связь твердит одно и то ж:
«Я – Сокол, я горю – тараню».
И как бессмертие – «Даёшь».
Дуга… Кто пережил такое,
Не позабудет никогда.
Здесь наши люди победили
Остервеневшего врага.
Тот бой запомнился навеки,
Вошёл в историю хребтом,
Который сломан был
Фашистскому калеке
Могучим русским кулаком.
Герои Прохоровки! Слава,
Которой вы покрыли знамя цвет,
Летит по свету, вдохновляя
Героев трудовых побед.

25/II – 76 г.