Дин Сухов - Лхакарчун

• Название: Лхакарчун
• Автор: Дин Сухов
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-1-4660-4816-4

«…Моя увеселительная поездка в Нью-Йорк обломилась на неопределенное время. Солнце померкло в моих глазах, и вокруг сгустился свинцовый туман обреченности. Всего сутки назад мне казалось, что моя мечта сбылась и я, наконец, смогу побывать в андерграундом музыкальном клубе CBGB и воочию узреть восходящих звезд американской нью-вейф и панк-сцены! И вот, как назло, перед самой моей поездкой из Боливии звонит моя мать и просит навестить моего родного отца на Saligia. Якобы у него случился сердечный приступ, он лежит при смерти и все такое!…»

---

Она одновременно напоминала и тучу, и… живое существо! На крейсере поднялась паника. Особо набожные матросы стали падать на колени и призывать Иисуса и Богоматерь на помощь. Я понял, что если не предпринять срочных решительных действий, то через минуту другую, ситуация на боевом корабле может полностью выйти из под контроля. И я принял единственное, как и теперь считаю, на тот момент решение, открыть огонь из орудий главного калибра по стенам монастыря.

13-05 начался артиллерийский обстрел.

13-20 я приказал прекратить обстрел монастыря и прилегающей к нему территории. Зловещая туча на небе рассеялась так же внезапно, как и появилась до этого.

13-30 в бухте появился легкий крейсер HMS Retse (62) и я почему-то понял, что больше нам здесь ничего не грозит.

14-00 наш крейсер снялся с якоря и в сопровождении систершипа отправился курсом на Белфаст. Дальнейший наш путь прошел без происшествий и 3 июля мы прибыли в Тайн и встали на ремонт на верфи Palmer,s Yard в en: Hebburn…

(1 августа 1944 г. Штаб управления военно-морскими операциями).

Выдержка из статьи английской газеты «Illustrated London News» под заголовком «Уничтожена секретная немецкая база» на острове «Saligia».

… 15 мая на остров Saligia, входящий в группу Нормандских островов, при огневой поддержке легкого крейсера HM Wogsal (21), высадился английский морской десант. В ходе ожесточенного боя, королевскими морскими пехотинцами были уничтожены все курсанты из секретной диверсионной школы, расположенной в древнем бенедиктинском монастыре. После тщательной проверки найденных документов уцелевшего архива базы выяснилось, что почти все погибшие курсанты были выходцами из Украины и Грузии ранее захваченные в плен на Восточном фронте. Сначала они содержались как «добровольцы» на острове Олдерни в лагерях для военнопленных в Борнуме и Гельголанде, а после отбора переведены в секретную диверсионную школу на Saligia.

Безвозвратные потери с английской стороны: двадцать четыре морских пехотинца против семидесяти двух иностранных диверсантов.

«Не смотря на всю безнадежность положения, бывшие „красноармейцы“ отказались капитулировать и дрались как настоящие львы. Этим и объясняются столь высокие потери личного состава штурмовой роты морской пехоты». – Так прокомментировал нашему корреспонденту минувшие события боя капитан Ульф Диккинсон капитан легкого крейсера HM Wogsal (21), с борта которого и производилась атака морской пехоты Ее Величества. …

(1 сентября 1945 г. Лондон).

Отрывок из стенограммы, записанной со слов доктора психиатрических наук Питера Стендаля и его подопечного бывшего рядового (marine) батальона Королевских морских коммандос Сэм-Юнга.

– Сэм расскажи мне, пожалуйста, что тебе приснилось прошлой ночью. …Не волнуйся. Не торопись… Говори, когда сможешь, я подожду. …

– Док, я снова был там. Черт побери, каждую ночь я попадаю в это проклятое темное место!

– Хм, ну в первый раз ты мне говорил, что там достаточно светло и светит яркое солнце! Что не так на этот раз?

– Все не так док, все не так. Солнце или то, что там ярко светит и в самом деле присутствует, но оно… оно злое!

– Почему ты так решил Сэм?

– Оно не светит. Оно жжет. Жжет до самых костей. Лучи его сжигают мою память и душу. Я начинаю забывать кто я такой на самом деле.

– А кто ты Сэм на самом деле?

– Я… я рядовой батальона Королевских морских коммандос. Моя миссия уничтожать фашистских ублюдков и их приспешников. Уничтожать без суда и жалости. Всех до одного! Всех до одного к черту! К черту! …Но почему в это место попал именно я, а не кто-то из убитых мною врагов? Вы даже не можете представить себе док как мне страшно! Мне очень страшно, док!

– Я пытаюсь тебе помочь Сэм. Ты только доверься мне и делай то, что я говорю.

– Ты, дурак док и ровным счетом ничего не знаешь о том, что со мной происходит. Я участвовал при высадке в Дьеппе. Да в сорок втором, будь он проклят этот сраный Дьепп и наши глупые самоуверенные штабисты. Да, да, я был в Дьеппе и выжил в отличие от многих других бедняг, которые шли со мной на убой.

Я был в Италии в сентябре сорок третьего. Участвовал в боях при Салерно и в Калабрии. Было ли мне страшно тогда? Конечно, мне всегда было страшно. Я живой человек и вид сотен изувеченных, орущих от невыносимой боли товарищей не может не подействовать на здоровую психику. Чтобы совсем не сойти с ума в этом Аду, я много пил. И это мне помогало, но не всегда. Память солдата трудно залить спиртным.

– Ты устал от войны Сэм, ты устал от войны.

– Да, я устал док. Я смертельно устал. Так устал, что забыл даже о женском смехе и ласке. Все это для меня теперь находится по другую сторону стеклянной стены. Здесь покой и белая тишина, а там где я провожу свою ночи лишь кипящая тьма, которая пожирает меня изнутри. Я больше не принадлежу этому миру док потому, что он забрал его у меня.

– Кто Он, Сэм? Кто такой Он, ответь мне?

– Дуднагчун!

– Не понял, повтори, пожалуйста, еще раз Сэм.

– Повторяю док, Дуднагчун, Дуднагчун!

– Это Он? Это Он, Сэм?

– Да это Он, тот, кого я больше всего боюсь. Тот, кто забрал в плен мою душу и медленно сжигает ее, превращая в горсть серого пепла. Это то, что нельзя преодолеть и сравнить с тем, что я пережил на войне.

– Сэм, успокойся Сэм! Это просто твои страхи, обличенные в образ, придуманный тобой. Это просто аккумуляция твоих страхов, Сэм!

– Пошел вон, вон отсюда, дурак! Какой же ты дурак док! Какой же ты дурак, о боже!!! …

1 февраля 1946 г. Гринвичский королевский военно-морской госпиталь (Royal Naval Hospital).

…Моя увеселительная поездка в Нью-Йорк обломилась на неопределенное время. Солнце померкло в моих глазах, и вокруг сгустился свинцовый туман обреченности. Всего сутки назад мне казалось, что моя мечта сбылась и я, наконец, смогу побывать в андерграундом музыкальном клубе CBGB и воочию узреть восходящих звезд американской нью-вейф и панк-сцены! И вот, как назло, перед самой моей поездкой из Боливии звонит моя мать и просит навестить моего родного отца на Saligia. Якобы у него случился сердечный приступ, он лежит при смерти и все такое!

Отец… Отец. Последний раз я видел своего отца ровно десять лет назад. С тех пор минула почти половина моей жизни и у меня все как – то не получалось навестить своего старика. Жизнь в Манчестере бурная и я часть этой бурной жизни. Мне нравится мой разноликий город и я никогда не понимал своего родного отца с тех пор, как он поселился в такой глуши как остров Saligia.

Мои родители развелись, когда мне не было еще и пяти лет. Мы всегда жили на западе, в живописном пригороде Манчестера и для отца он тоже когда-то был любимым городом. Здесь он родился и здесь же начал заниматься живописью. Моя мать окончила Манчестерский университет и со временем стала известным археологом и специалистом по древним народам Южной Америки. Я плохо помню из за чего именно разбежались мои старики, но то, что одной из веских причин стали длительные экспедиции моей матери в Перу, Боливию и Мексику, это я знаю точно. В отличии от непоседливой и деятельной матери, мой старик всегда был заядлым домоседом и его меланхоличный склад характера лучше всего отображался в его депрессивных и мрачных полотнах в стиле раннего импрессионизма. Но все же творчество моего отца пользовалось некоторой популярностью не только в Манчестере, Бирмингеме и Лондоне, но и за пределами туманного Альбиона. Я слышал от матери, что отца почитали в парижской богеме и называли «новым гением 60-хх». О боги, но как давно все это было!

Прожив вместе около шести лет, мои предки мирно разбежались. Отец неожиданно прекратил свою творческую деятельность и к недоумению многих своих друзей и коллег переехал на новое место жительства на крохотный остров Saligia, что находится в проливе Ла-Манш между Бретанью и Нормандией. На деньги, скопленные от продажи своих картин, он приобрел себе курортный отель «Golden beach» с видом на глубоководную бухту Лок. В Манчестер отец приезжал лишь однажды по какой-то финансовой надобности. Все же остальное свое время он теперь проводил в пределах Нормандских островов, впрочем, посещая иногда Францию.

Мать моя горевала недолго и уже через год вышла замуж за профессора-археолога из Манчестерского университета, в котором преподавала с некоторых пор в ранге доктора исторических наук. Этот выбор матери, как мне всегда казалось, был наиболее удачным, чем предыдущий опыт замужества за унылым меланхоличным гением склонным к занудству. Грех конечно говорить так о родном отце, но сэр Рэйли выглядел просто суперменом на фоне моего блеклого отца. Высокий, стройный с копной непослушных пшеничных волос, всегда веселый и дружелюбный, иногда он напоминал мне вымышленного героя из приключенческих романов Майн Рида и Фенимор Купера. Мой отчим был одновременно похож как на бывалого ковбоя, так и на лощенного джентельмена из палаты лордов. В Америке таких роковых красавцев называют «мачо».