Владимир Козлов - Стиляги

• Название: Стиляги
• Автор: Владимир Козлов
• Жанр: История

В конце сороковых годов на улицах крупных городов Советского Союза – прежде всего, Москвы и Ленинграда – стали замечать молодых людей в узких брюках и длинных пиджаках с подбитыми плечами, которые любили «трофейные» западные фильмы, слушали джаз и танцевали «стилем».

Как и почему появились стиляги? Как вообще в СССР, при Сталине стало возможным существование молодежной субкультуры, подобной тем, что существовали примерно в то же время в Европе и США?

---

Стиляги – это интегральная часть шестидесятников, потому что шестидесятники – это такой континуум. [Немецкий философ] Мангейм, классик теории поколенческого анализа, говорит о поколении в [нескольких] смыслах. Существует поколение в смысле года рождения, и существует поколение в смысле стиляг – то есть, родившихся в одно и то же время и принадлежащих к одной и той же культуре. Люди тридцатых годов рождения, выросшие в больших городах, дети ИТР (инженерно-технических работников – В. К.), условно говоря. Поколенческие группы и движут историю. Физики поколения Ландау или деятели французской революции или народовольцы. Их объединяет год рождения и еще ряд вещей: любимые книги и так далее. Это – люди, которые, что называется, изменяют мир. И стиляги – некая периферия этого движения.

От слова «стиль»

Есть разные версии происхождения слова «стиляга». По одной, его придумал некто Беляев, автор одноименного фельетона в «Крокодиле», опубликованного в 1949–м году. В фельетоне он утверждал, что стиляги называли так себя сами, потому что «выработали свой особый стиль – в одежде, в разговорах, в манерах».

По другой версии, слово пришло из жаргона джазовых музыкантов: у тех якобы было словечко «стилять», которое означало играть в чужом стиле, кого-то копировать.

Что речь идет о «стиле», понятно: корень тот же, что и у слова «стиль». Но о каком конкретно? Некоторые бывшие стиляги говорят, что имеется в виду стиль, в котором танцевали, а не тот, в котором одевались. Вернее, как говорили тогда, танцевали не «в стиле», а «стилем», и у стилей были свои названия – например, «атомный» или «канадский». Придуманы эти стили были уже в СССР и здесь же получили свои названия.

В любом случае, название «стиляга» было скорее презрительным и уничижительным, и те, кого так называли, с ним себя не отождествляли. «Стиляга» – человек, который выделяется из толпы, который слушает «буржуазную» музыку и ведет «буржуазный» образ жизни. Советская власть не могла такого одобрить. Ей нужны были «молодые строители коммунизма», которые бы вкалывали на «комсомольских стройках» или занимались освоением Целины – неиспользуемых земель в Казахстане, Поволжье и Сибири, один из грандиозных «государственных проектов» второй половины пятидесятых годов.

Кстати, даже когда травля стиляг несколько поутихла и советская промышленность начала производство узких брюк, слово «стиляга» оставалось ругательным. В 1957–м году в газете «Советская культура» вышла статья под названием «Музыкальные стиляги» (см. раздел «Герои фельетонов и карикатур»), критикующая оркестр под управлением Юрия Саульского. Смысл названия: эти люди – стиляги в музыке, то есть делают «что-то не то».

Лишь через несколько десятилетий, когда стиляги и все, что с ними связано, стало историей, слово потеряло свой ругательно-уничижительный оттенок, и сами бывшие стиляги – по крайней мере, часть из них – стали себя с ним идентифицировать.

Алексей Козлов:

Я горжусь тем, что я был «чуваком», а стилягами нас называли жлобы. «Стиляги» – это было презрительное слово, придуманное неким Беляевым, когда появился фельетон «Стиляга». Вот с него и началось. Само слово «стиляга», сам суффикс «яга» – это бедняга, бедолага, доходяга – отрицательный имеет привкус. И нас так называли.

Кстати говоря, у простого народа это прозвище сохранялось довольно долго, даже до появления хиппи. Вот когда хиппи первые появились, простой народ советский, который читал «Правду» и верил в каждое слово, что там написано – жлобье так называемое, – вот они продолжали называть хиппарей всех «стилягами»: «Ну, ты, стиляга!» Это был парадокс: они называли волосатых людей в джинсах стилягами. Потому что это уже было общее презрительное название «отщепенцев». «Отщепенец» и «стиляга» – это было одно и то же. Это было отвращение к людям, которые не хотели быть, как все.

Борис Алексеев:

Такого названия не было: «я стиляга», «ты стиляга». Нет, этого не было. Просто каждый вел себя, как хотел. Никто не размахивал руками – я вот то, я вот се. Просто выделялась молодежь. Не поведением – я бы не сказал, а своей одеждой, своей манерой.

Олег Яцкевич:

Стильный человек – это комплимент; а вот «стиляга» – позорный ярлык.

Георгий Ковенчук:

Стиляги – оскорбительное название. А я просто любил хорошо одеться, и таких людей называли стилягами. И тогда я полностью принимал на себя это клеймо. Но я не был каким-то там чересчур… Просто любил одеться модно. Когда мы в то время смотрели заграничные фильмы, мы в первую очередь следили не за сюжетом, а смотрели, кто как одет из артистов. Сейчас же мы смотрим – мы не обращаем внимания, у кого какая рубашка, на какой подошве ботинки, а тогда очень много уделяли внимания этим деталям. [Тогда] это был протест против того, что тебя учат, как выглядеть, что надевать.

Валерий Сафонов:

[Слово «стиляга»] появилось из журнала «Крокодил». Мы – те, кто к этой категории относились, соответственно одевались и причесывались – мы себя, конечно, стилягами не называли. А это не понравилось властям, идеологам, воспитателям молодежи, и они сформулировали таким образом: стиляга. Звучит неприятно, согласитесь? [Разница большая]: «человек стильный» и «стиляга». Это уже клеймо какое-то получается. Вообще, я не думаю, что мы вообще друг друга как-то называли.

Борис Дышленко:

Про стиляг я услышал, когда мне было лет тринадцать-четырнадцать, а сам стал стилягой лет в шестнадцать. Вернее, не услышал, а прочел фельетон «Плесень» (см. раздел «Герои карикатур и фельетонов» – В. К.). Я жил тогда в Кисловодске, учился в школе. Мое отношение к этому было тогда [негативное], как у всех. А позже, когда мне было уже лет шестнадцать, это отношение изменилось совершенно. Я уже жил в Риге, и я сам стал стилягой. Так называемым стилягой, потому что мы себя стилягами не называли, разумеется. Мы себя называли «чуваками», а девушек, соответственно, «чувихами». И нас было довольно много. Я учился в русской школе, и половина нашего класса или была стилягами, или тяготели к этому.

Валерий Попов:

Наверное, [слово «стиляга»] придумали все-таки власти. Это было знаковое, как знак почета… Хотя, смотря где. В школе, если стиляга, то это – все. Тебя замучают. Начнут обсуждать, трепать, нарисуют карикатуру в газете.

По «Броду» до «Коктейль-Холла»

Стиляжная субкультура строилась на интересе молодежи к западному миру, а прежде всего – к Америке. Вектор отношений с этой страной успел поменяться в сороковых годах несколько раз: из воплощения буржуазного империализма США сначала превратились в союзника в войне с нацистской Германией, а потом – в противника в новой войне, «холодной». Будущие стиляги выживали в голодное военное время благодаря американской тушенке и американскому яичному порошку, а встреча советских войск с союзническими на Эльбе стала одним из ярких эпизодов войны.

Представления советской молодежи строились об Америке на том, что видели в голливудских фильмах, и на скудной официальной информации, которая с началом холодной войны приобрела откровенно негативный тон (впрочем, соответствовавший антисоветскому тону американской пропаганды): подчеркивались экономические проблемы, безработица, расизм, высокий уровень преступности в США и тому подобные вещи. Но верить в это не хотелось, потому что благодаря джазу и немногим дошедшим до СССР американским фильмам у части молодых людей в СССР создалась своя картина жизни в Америке, и даже то, что официальная пропаганда объявляло негативным, видеть таким они не хотели. Не зря сочинялись полу-серьезные, полу-шутливые стишки вроде этого:

Не ходите, дети, в школу,
Пейте, дети, кока-колу!
Покупайте пистолеты
И свинцовые кастеты!
Режьте, грабьте, убивайте,
Всё, что можно, поджигайте…

«Если проанализировать сейчас, почему в 50–е годы в СССР возникло движение «штатников», то все становится яснее, если учесть, что это явление было характерным не только для социалистического общества, жившего за железным занавесом», – вспоминал Алексей Козлов. – «[…] поклонение определенной части молодежи какой-либо страны элементам культуры другой страны – явление довольно распространенное. В послевоенные годы многие европейские страны оказались в плачевном экономическом состоянии, Разрушенные пути сообщения, предприятия и жилые дома, безработица, нехватка продуктов и многое другое – вот основные приметы жизни тех лет. И на этом фоне контрастом выглядело все, что относилось к заокеанской преуспевающей стране, начавшей довольно мощную экспансию в послевоенной Европе. Студебеккеры, тушенка, яичный порошок, одежда, ботинки, чуингам, кока-кола, джаз, кинофильмы, блестящие голливудские звезды – все это настолько поражало воображение европейцев, что Америка казалась просто раем. […] Так что, наши бродвейские стиляги и айвеликовые штатники были частью общего процесса, представляя отнюдь не худшую часть общества».