В. Малягин - Преосвященный Зосима, епископ Якутский и Ленский. Книга памяти

• Название: Преосвященный Зосима, епископ Якутский и Ленский. Книга памяти
• Автор: В. Малягин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-89101-452-7

9 мая 2010 года, на 47-м году жизни, отошел ко Господу владыка Зосима, епископ Якутский и Ленский (в миру – Игорь Васильевич Давыдов).

Владыка прожил короткую, но яркую и наполненную каждодневным духовным подвигом жизнь. Его путь в Церкви был ясен и прям: воцерковление в юности, семинария, монашество в братии Троице-Сергиевой Лавры и Даниловом монастыре, иерейство, а затем – архиерейство на одной из самых удаленных и неосвоенных кафедр. Но где бы он ни служил – в жарком Иерихоне или холодном Якутске – везде его главной, единственной заботой была слава Божия и благоустроение Церкви Христовой.

«Взирая на блаженную кончину владыки Зосимы, – говорит митрополит Калужский и Боровский Климент, – люди будут стремиться, по слову апостола, "подражать его вере" (Евр. 13, 7). Свой короткий крестный путь он прошел мужественно, смиренно и безропотно, став для многих образцом веры и благочестия».

О жизни этого замечательного человека рассказывает новая книга издательства «Даниловский благовестник», составленная из воспоминаний знавших владыку Зосиму людей.

---

С тетей Маргаритой Михайловной, братом Андреем, сестрой Ириной и двоюродным братом Женей. Красноярск. 1975 г.

Но и совместная учеба продолжалась всего один год, пока он не закончил школу.

Александр Сперкач:

С будущим епископом Зосимой я познакомился в 1977 году Мы учились в одном классе средней, впрочем, весьма неплохой, московской школы. Знакомство это вскоре переросло в дружбу, которая связывала нас до самой его кончины.

Игорь Давыдов представлял из себя фигуру, если не замечательную, то, безусловно, стоящую несколько особняком в общей школярской массе. Учился он кое-как, без всякого пиетета относясь к требованиям школьной программы. Но, конечно, не это, вполне заурядное обстоятельство, так его выделяло. Отличали Игоря необыкновенные, почти никакими внешними обстоятельствами не колеблемые, добродушие и доброжелательность.

По природе ли своей, в силу ли воспитания, он был очень добр. Просто – очень добр, с самого детства.

Даже в те годы не было буквально ни одного случая, когда Игорь попытался самоутвердиться за чей-либо счет, проявил бы, пусть за глаза, хотя бы тень неуважения к кому-либо, будь-то преподаватель или школьник. О злости или подловатости, пусть мелкой, «детской», «естественной» и речи не шло.

При этом он отнюдь не был неким добродушным медлительным увальнем. Напротив, нрава он был весьма энергичного, веселого, бодрого и деятельного. В нашей школьной компании именно он являлся главным организатором и заводилой всевозможных совместных мероприятий: посиделок, прогулок, небольших походов. Уже в те поры проявлялось его широкое хлебосольство и почти совсем потерянное в нашей сегодняшней жизни русское искреннее гостеприимство.

Говоря о его прохладных отношениях со школьной программой, необходимо отметить, что он совсем не был ленив: с большим увлечением занимался рисованием, посещал музыкальную школу и достаточно рано проявил способность к кропотливой тщательной работе, требовавшей усидчивости, внимания и сосредоточенности. Впрочем, эта его черта в большей степени выявилась чуть позже, а в школьные годы я с немалым удовольствием получал дивиденды от художественных навыков моего приятеля: сидя с ним за одной партой, мы с увлечением разрисовывали тетради и учебники. Сюжет и рисунок, при этом, в основном, были моим вкладом в общее дело, а тени, штриховку и орнамент рукой профессионала добавлял будущий владыка. В результате школьные пособия были покрыты сплошной сетью причудливых арабесок, в которых мы, с позволительным авторским тщеславием, находили немалые художественные достоинства.

Через несколько лет после окончания школы Игорь рассказал мне свою школьную тайну. С самого детства, по крайней мере, лет с десяти, его не покидало стойкое убеждение, что ему в жизни придется выступать с речами перед большими группами людей, в чем-то их убеждать. Поэтому он, по своему детскому разумению, чтобы придать голосу особенную солидность и убедительность, добавить ему некую мужественную хрипловатость, устраивал импровизированные выступления на холодном зимнем ветру. Местом подобных ораторских упражнений был, в частности, мост через железную дорогу, расположенный недалеко от его дома. Разумеется, все эти действа проходили без свидетелей, и, насколько помню, без мысли именно о церковной проповеди.

В старших классах Игоря отличал большой интерес к всевозможным необыкновенным явлениям. В том числе «модным», типа бермудского треугольника или НЛО. Тогда подобные увлечения были распространены среди продвинутых московских школьников, особенно среди тех, кто мог, тем или иным способом, получать переводы соответствующих статей из западных изданий. Уж не знаю, какими путями, но к Игорю подобные материалы попадали. Я продвинутым не был и к этим сюжетам относился скептически, что приводило к спорам, не очень, впрочем, горячим.

В этой связи, помню случай, очень нас повеселивший. Вместе с Игорем и еще одним мальчиком, нашим одноклассником, таким же адептом «паранормального», мы поздно вечером прогуливались по Кировской улице, как раз под очередной разговор про НЛО, вернее, под очередной коллективный разнос моей неконструктивной позиции в данном важном вопросе. Неожиданно мы заметили большой черный треугольник, неподвижно застывший прямо над нашими головами. На поставленный моими оппонентами вопрос, а что же это такое, я не очень уверенно начал ссылаться на «оптический обман», за что был вполне обоснованно высмеян. Через недельку мне довелось идти тем же маршрутом. При свете дня неопознанный предмет был легко опознан: им оказалась известная деталь женского туалета, неведомым образом занесенная на какие-то провода. В темноте провода видны не были, расстояние до пресловутого НЛО, висевшего, как нам представлялось, в вышине, над московскими крышами, оценить мы не могли, – в результате, черный треугольник казался просто огромным. Впрочем, модные увлечения Игоря «необыкновенным» прошли достаточно быстро...

Каждому, кто общался с епископом Зосимой, прекрасно знаком его мягкий, добрый, неподражаемый юмор, добрая улыбка. Игорь Давыдов тоже отличался немалым остроумием и всегда был готов пошутить. Как-то увидев меня бегущим, он сказал, что я бегаю как цирковая лошадь: очень красиво и очень медленно. Конечно, это высказывание, на мой вкус, – не самое удачное, напрочь лишенное прославленной «зосимовой» тонкости, да и случай сам по себе совершенно ничтожный, но в память он мне врезался...

1 сентября 1979 г.

С мамой. 1980-е гг.

Василий Семенович:

А в 1980-м он закончил школу, и встал вопрос о том, куда идти дальше. В нашей семье все любили рисовать. Братья мои прекрасно рисовали, один даже закончил художественный факультет. У меня тоже есть несколько полотен, они выставлялись даже на выставке в Якутске. И сын с детства очень увлекался рисованием. А еще он очень любил историю и даже хотел поступать в Историко-архивный институт. Но мне казалось, что художественное ремесло, да и архивные занятия как-то не очень основательны для жизни, особенно для жизни мужчины, и я настоял, чтобы он поступил в Железнодорожный институт. Дело в том, что отец Эммы Михайловны был начальником Управления железной дороги, дважды был награжден орденом Ленина, и получается – это была вроде как семейная профессия.

Эмма Михайловна:

Ему, видимо, не хотелось там учиться, но он не стал нам перечить, поступил, проучился часть первого семестра. Вот уже сессия приближается, а я что-то не вижу в нем никакого волнения. Спрашиваю: «А ты разве сессию не сдаешь?» Тут-то между нами и произошел серьезный разговор.

– Мама, хочу тебя поставить в известность – я бросил институт. Не хочу я здесь учиться, это не мое.

– Но что же ты делать собираешься?

– Я думаю...

Тогда я ему и предложила учебу в художественном училище, где готовили резчиков по дереву и художников по металлу. Оно находилось недалеко от нас. Он согласился. Мы созвонились с руководством, пошли знакомиться – и его взяли...

Василий Семенович:

Тут надо учесть еще одно обстоятельство. Значительно позже, вспоминая то время, владыка Зосима часто говорил: «Если бы я не бросил институт, я бы не смог поступить в семинарию». Ведь в советское время было правило: с высшим образованием в семинарию (которая тогда была средним учебным заведением) поступить было невозможно.

Ирина Давыдова:

Когда он уже учился в училище, я училась в школе. Из того времени запомнилось: очень часто он приносил домой читать книги. С книгами тогда было плохо, особенно с какими-то редкими изданиями. Поэтому они обменивались с ребятами между собой, а какие-то книги были даже перепечатаны на машинке. И вот он приносил такую перепечатку и говорил: «Дали на один день, надо прочитать». Как-то раз принес книжку «Без семьи» всего на одну ночь. И мы сидели ночью и читали вслух по очереди, потому что все хотели прочитать, и другого выхода не было...

Ирина Давыдова

Выпускник. 1980 г.

Протоиерей Виктор Клиндухов, настоятель Никольской церкви с. Дерюзино:

С Игорем Давыдовым мы познакомились поздней осенью 1980 года в автобусе, когда ехали становиться на комсомольский учет. В тот год мы поступили в Художественно-техническое училище № 75 и учились в одной группе, где Игорь был профоргом, а я комсоргом. С этого времени началась наша дружба. Я стал бывать у Игоря дома, часто оставался ночевать. Он обладал глубокими знаниями по разным вопросам. Мы много беседовали, слушали грампластинки. Тогда были любимыми бардами Александр Дольский и Новелла Матвеева.

Мы были людьми нецерковными. Говорили о смысле жизни, о назначении человека и могли проговорить всю ночь. Однажды у нас состоялась духовная беседа и я предложил Игорю покреститься, при этом воскликнул: «Завтра или никогда!» Игорь сел на кровати, задумался и решительно сказал: «Да, завтра. Завтра будем креститься». На следующий день мы прогуляли учебу и пошли искать в Москве храм, где не регистрируют крещение, чтобы не навредить отцу Игоря, Василию Семеновичу, который был тогда большим начальником в милиции. Нашли Антиохийское подворье, где в храме Феодора Стратилата Игорь принял Святое Крещение от отца Вячеслава Винникова, а я стал его крестным.