Игорь Поляков - Хомомахия

• Название: Хомомахия
• Автор: Игорь Поляков
• Жанр: Детективная фантастика

Главный герой фантастического романа – Егор. Он с другом приезжает в Испанию. Здесь они знакомятся с двумя девушками. Во время автобусной экскурсии они въезжают в тоннель, из которого нет выхода. В попытке выйти наружу, группа из шести человек покидает автобус и идет вперед. Когда выход обнаруживается, то оказывается, что это не их мир. Путешествуя по нему, они теряют одного за другим, пока Егор не остается с Сашей.

Егор находит пещеру, где реальность стирается, уступая место играм сознания. Он следует за ними, проживая за мгновения несколько жизней.

Очнувшись на Арене, он находит Парашистая. Вместе им предстоит Битва, выйти из которой живым невозможно. Умереть красиво – вот их цель и средство, чтобы стать самим собой.

---

Не так, как учил Наставник.

Я вскакиваю на ноги, подняв мечи над головой, и скрещиваю их, заслоняя яркое пятно солнца. Перечеркнув его крест – накрест. Я открываю рот и во всю мощь легких кричу песню, значение которой неведомо мне. Исторгаю изнутри встречную ярость, обрушиваю ненависть на врага, накрываю гневом пространство вокруг себя, ломаю свой страх, разрушаю проклятый мир Арены, где для меня есть только один путь.

Из памяти всплывают лица предков. Я не знаю их. И не уверен, что эти образы реальны. Но так ли это важно сейчас. Внезапно осознаю себя тем, кто я есть на самом деле.

Я пою песнь жизни.

И, взмахнув мечами, замираю в центре Арены.

Тишина вновь застывает вязким студнем.

Я жду врага. И они появляются – красные пятна справа и слева. Дерзкий и раздражающий цвет. Это единственный цвет, который я могу видеть достаточно четко. Именно он несет мне боль, заставляет меня нападать, забыв о выдержке. Цвет, сводящий меня с ума. Оскалившись, я вновь и вновь бросаюсь вперед. Разящие удары в пустоту. Красная ярость от осознания своего бессилия. Не удержав равновесие после очередного бесплодного удара, я падаю на колени.

И Арена взрывается – унизительные звуковые волны плещутся вокруг меня. Я словно повержен вниз, как в юности, когда Наставник одним движением бросал меня на песок. Лицом в грязь. Соленый привкус крови. Вязкая черная пелена, застилающая сознание.

Разочарование. И ярость.

Снова трубный глас.

Тяжело дыша, я встаю на ноги. Я должен успокоиться. Мне сейчас нужна выдержка. Возможность мыслить разумно. И биться с врагом, оставив силы на последний удар.

Если я смогу его сделать.

Движение справа. Медленное и тяжелое. Я знаю, что единственная возможность победить этого врага – опрокинуть его навзничь. Сильный, мощный, но неуклюжий и малоподвижный. Мечи в ножны. Ориентируясь на звук, с трудом заметив бесформенные очертания, бросаюсь в бой. Сжав зубы от напряжения, всем телом наваливаюсь на твердую поверхность. Запах металла. Скрежет механизма. Неподвижная тяжесть.

Я не чувствую боль. Пока. Противник наносит удары сверху, и теперь уже запах моей крови перебивает запах врага.

Злость, ярость и желание победить. Я забываю о том, что должен красиво умереть. В памяти стираются слова отца. Последнее усилие, разрывающее мышцы. И – враг повержен. Я запрыгиваю на лежащее металлическое тело и одним движением отламываю торчащий острый шип, мокрый от моей крови.

И только теперь понимаю, что не могу поднять руки. Левую – совсем, а правую руку – наполовину. Враг повредил мышцы плеч, пока я боролся с ним. Но я вовсе не хочу показывать свою слабость. Если Арена увидит это, то обидное поражение неминуемо, а о красивой смерти можно забыть сразу. Я сжимаю рукояти мечей, лежащих в ножнах, и поднимаю глаза к солнцу. Этот яркий, обжигающий свет заставляет ощущать себя зрячим. Хотя бы чуть-чуть. Так хочется увидеть мир, в котором я живу. Не редкие цветные пятна и неясные очертания, а все то, что я чувствую, слышу и обоняю. Так хочется увидеть красоту этого мира.

Арена погрузилась в тишину. Я чувствую, как она шевелится. Огромный организм, который хочет смерти. Щупальца ненависти, извиваясь, тянутся ко мне. Флюиды гнева и страха. Запах страшной и непонятной агрессии. Всполохи безумия.

И очень слабые нотки любви. Наверное, это Наставник. Я уверен, что он гордится мною.

Я вспоминаю его слова.

Нелегко осознавать себя скотиной. Унизительно знать, что никто не считает тебя человеком. Страшно ежедневно готовиться к смерти. Но всё оправдывает Арена. Выйдя на неё, ты можешь доказать, что ты Человек. Умри красиво – и стань одним из нас.

Я иду. Руки на поясе. Шаг твердый. Голова гордо поднята.

В третий раз поет труба.

Застыв на месте, я слушаю. Они подкрадываются ко мне. Незримый враг окружает. Время сейчас тоже противник. Возможно, худший из всех. У меня практически нет шансов. Я медленно слабею от потери крови, но это не повод для того, чтобы сдаться.

Резко упав, я перекатываюсь, и, упершись коленом в песок, широким взмахом снизу и в сторону наношу удар правым мечом. Острие рассекает препятствие. Совсем чуть-чуть, но и этого достаточно. Волна страха и крик боли. И кольцо разжимается.

Я улыбаюсь.

Хотя мне тоже хочется кричать от боли. Острый крюк вырвал из моей спины кусок мяса. И еще один впился в бедро. Враг имеет несравненно больше возможности убить меня. Но это ничего не значит. Я не дам противнику шанс лишить меня возможности наносить ответные удары.

Наставник не учил меня убивать. Но – это у меня в крови.

Я рожден таким.

Я – Человек.

Я снова вспоминаю о том, что должен красиво умереть. Наставник, сам того не ведая, обучая искусству умирать, научил меня держать мечи в руках. Чтобы красиво принять смерть, надо уметь ответить ударом на удар. Одно без другого невозможно – если ты обучен умирать, то никогда не допустишь скотской смерти. Ни для себя, ни для врага.

Я пытаюсь встать на ноги. И не могу.

Упершись правым мечом в песок, я напрягаю силы.

И – застываю в этой позе. Встать нет никаких сил. И равновесие я удерживаю с трудом.

Сейчас только слух может помочь. Арена, словно сочувствуя, тоже замерла. Хотя, конечно же, нет, – Арена застыла в ожидании моей унизительной смерти. И в этой неестественной тишине возникает слабый звук – трение песчинок друг о друга. Противник приближается. Я могу спокойно дождаться и красиво умереть. Именно для этого я здесь. Склонить голову и покорно дать убить себя. Я слышу в голове слова Наставника – короткий удар, резкая боль и всё. Ты выходишь на Арену, чтобы в бою заслужить право на быструю смерть. И на будущую жизнь.

Сердце бьется.

Дыхание замерло на губах.

Глаза закрыты, чтобы не мешать.

В сознании возникает образ. Меч, пронзающий плоть. Да, именно так. Пусть это не красиво, пусть это не так, как говорил отец, но – это так, как говорит сейчас моё сердце и моя кровь.

И когда я слышу движение вражеского меча, то падаю навстречу, выбрасывая правую руку вперед.

Резкая боль в голове. Сладкий вкус на языке.

Я захлебываюсь кровью, стекающей волной сверху.

И чувствую, что мой меч тоже пьет чужую кровь.

Внезапно я понимаю, что моя голова свободна. Меч врага рассек кожаный обруч. Сколько помню себя, он всегда мешал мне. Мешал дышать, думать, говорить. И, главное, мешал видеть. Я ненавидел его, и помнил слова Наставника – этот обруч принадлежит тебе с рождения, и снимут его только после того, как ты заслужишь право вернуться.

Я открываю глаза и вижу красный песок. Он шевелится от обилия пищи.

Я ползу за своей правой рукой. И нахожу тело врага. Он хрипло дышит. В огромных выпуклых глазах плещется страх. Он не готов умирать. Он вышел на Арену, чтобы убивать. И теперь, когда жизнь вытекает из него, он с ужасом смотрит на меня.

Большая голова с выпуклым лбом. Узкие плечи. Тонкие руки. Моя рука, сжимающая рукоять меча, закрывает половину этого худосочного тела.

Умея только убивать, он стал скотиной.

Я опираюсь на правый меч, погружая глубже в тело. И дыхание врага замирает.

Я медленно встаю на ноги. Вытаскиваю меч из поверженного врага.

Поднимаю голову.

Большелобые лица, сливающиеся в одну пучеглазую массу.

Открытые в беззвучном крике рты, зияющие бездонным отверстием.

Протянутые руки, горящие белым пламенем.

Желтый круг, бесстрастно пылающий в небе.

Мне жаль Человека, который выродился в животное.

Мне ненавистна мысль, что я осознал себя Человеком.

Я увидел свое отражение в выпуклых глазах убитого, и знаю, кто я есть.

Выкрикнув проклятье, правым мечом я рассекаю сияющий диск солнца пополам, погружая этот мир во тьму.

16

– Егор, что с тобой!

Он открыл глаза и увидел склоненные над ним лица. У Влада – хмурое, раздраженное, у Маши – удивленное, и у Саши – озабоченное. Где-то на краю сознания возникла мысль, что, не смотря на недавние слова, она сейчас действительно выглядит так, словно беспокоится за него. Мысль не к месту, но приятная.

– Ну, что там?

Влад хлопнул в ладоши, пытаясь привлечь его внимание.

– Егор, давай, говори, что там? Ты был внутри пару минут, и вылетел, словно тебя кто-то выкинул наружу. Что случилось?

Егор с помощью Саши сел и увидел, что сжимает в правой руке перочинный нож. Который он положил в карман перед тем, как войти в дверь. Он разжал пальцы, и нож упал на бетонный пол. Беззвучно. Или, возможно, он не услышал звук. Пальцы дрожали – они помнили тяжесть меча, которым он только что разрубил солнце.

– Егор, ты что, как ломом битый! Не молчи!

Это уже голос Саши, – подумал Егор, но ничего не сказал. Он прислушивался к собственному телу. Боль в спине и необычная легкость в голове. Словно у него какая-то зудящая рана сзади, а голова только что освободилась от чего-то тяжелого и неприятного.

– Что у меня на спине? – спросил он, чуть склоняясь вперед.