Александр Петров - Неофит в потоке сознания

• Название: Неофит в потоке сознания
• Автор: Александр Петров
• Жанр: Повести

В этой повести Александр Петров, как всегда мастерски, живописует отрывок жизни неофита Михаила – «простого парня», работающего телохранителем некоего бизнесмена. В его жизни ещё действует «призывающая» благодать, которая даром даётся Христом всем, кто с открытым сердцем откликнулся на Его зов. Миша знает, что это благословенное время скоро закончится, и каждую каплю благодати ему придётся добывать потом и кровью, но пока ещё «с ним Жених», а значит это время радости, время любви и чудес. Повесть наполнена воспоминаниями и размышлениями героя, переплетающимися с событиями его настоящего, и это придаёт произведению А. Петрова объёмность и глубину.

---

В то утро мы с женой решили осуществить давно запланированную поездку в Сочи. Наскоро пригубив кофе с круассаном, чуть не бегом по удивительно пустым улочкам спустились к стоянке такси, что у рынка, в длинной череде машин выбрали белое «рено» со светловолосым вежливым юношей в белоснежной рубашке – и понеслись по приморской трассе, не отрывая глаз от сверкающего моря справа по борту. Не успели как следует насладиться плавной скоростной ездой и меняющимися картинами, полными просторной синевы, света и воздуха, как влетели в город и мимо парка «Ривьеры», здания Морвокзала, гостиницы «Москва» – остановились у входа в Дендрарий. Находившись по огромному парку до боли в ногах, отсняв пять цветных фотопленок, мы снова взяли такси и через две минуты оказались в пяти метрах от набережной, на которой дали отдых ногам в кафе, а заодно и позавтракали. Сочинские пляжи оказались переполнены обгорелыми отдыхающими, на воде трещали и завывали гидроциклы, над водой летали парашютисты, по горячему асфальту набережной туда-сюда бродили толпы пешеходов, воздух вибрировал от музыки, разговоров, смеха, криков, густых цветочных ароматов, шашлычного дыма и автомобильного смога. Ближе к полудню Вера запросилась в прохладу морской воды, мы не без труда разыскали место побезлюдней – платный пляж, но зато чистый, с лежаками и душевыми кабинками. Рядом с нами оказалась группа французов, Вера досконально изучила внешность парижанок, сравнила со своей, спросила моё мнение, услышала от меня насколько можно честный обстоятельный ответ и осталась довольной.

Ближе к вечеру мы оказались у гостиницы «Жемчужина», вход на территорию к плавательному бассейну оказался свободным, мы дошли до турникета, где опять нужно было платить, посмотрели внутрь, ничего нового и интересного для себя не обнаружили и побрели обратно в сторону набережной. Вот тут-то, у самого выхода с гостиничной территории, между оградой и самшитовыми кустами и ворвался в наш распаренный тропической негой рай тот самый леденящий хаос. Двое парней в белых форменных рубашках охраны вяло и методично избивали пьяного мужчину в дорогих часах, а тот заплетающимся языком пытался объяснить им, какой он крутой и как будет им плохо, когда он отрезвеет. Парни криво усмехались и продолжали пинать мужчину в мягкие ткани тела. С этой холопской местью ослабшему барину мне приходилось сталкиваться и раньше, по большому счету я и сам был из разряда обслуги, но опускаться до такого или сочувствовать им я себе не позволял. Отвел Веру в сторонку, приблизился к охранникам и отбросил их от лежащего мужчины. Потом взвалил упитанное тело господина на плечо и под издевательские комментарии холопов понес его в сторону гостиницы. Вера без всяких эмоций сопровождала меня чуть поодаль. Наконец, я донес мужчину до гостиничного портье, тот без всякого удивления подсказал, где живет подвыпивший господин, я поднялся на лифте, не без труда нашел номер, воспользовался ключом, найденным в кармане мужчины, аккуратно положил его на кровать, умылся в ванной и спустился в рецепцию, где меня ожидала с чашкой кофе спокойная улыбающаяся жена. Обратно в Лазаревское нас отвез тот же светловолосый юноша на белом «рено», который оставил мне номер своего телефона.

На следующий вечер к нам в комнату, где мы отдыхали после купаний на пляже, вежливо постучал и не без смущения вошел вчерашний господин в шикарном белом костюме и представился: Анатолий. Он извинился за свое вчерашнее «состояние нестояния» поблагодарил меня за то, что я его водворил в номер и пригласил в ресторан. Пока мы одевались, ехали в белом «мерседесе» S-класса с дюжим молчаливым водителем, Анатолий рассказал, что от него недавно ушла любимая жена, он приехал сюда, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, и поэтому чуть не каждый день с ним случаются неприятности, но чтобы вот так, незнакомый человек проявил сострадание и даже донес его до номера, нет, такого с ним не бывало. Вера прижималась ко мне, гладила предплечье и чуть слышно урчала: вот такой мой Мишенька уникум, я за ним как за каменной стеной… Судя по машине с московскими номерами, одежде, часам и обильному столу в фешенебельном ресторане со светящимся полом – Анатолий на самом деле обладал немалым состоянием. Я вскользь поинтересовался судьбой тех двоих, которые наносили ему телесные повреждения, на что тот сказал, что хоть он их и простил, но парни из его охраны, от которых он вчера так безрассудно сбежал, уже «вычислили ребят и по-своему провели с ними воспитательную беседу». Должно быть та же охрана «вычислила» и наше с Верой местонахождение, куда и доставила шефа для благодарения. И я даже догадывался, каким логическим путем они шли, учитывая, что наша хозяйка взяла у нас паспорта и на время отдыха зарегистрировала в милиции, а вчерашний портье, прежде чем сообщить мне номер комнаты Анатолия, на всякий случай попросил мой паспорт, откуда и сделал в свою книгу краткую выписку.

Уже в Москве, по прошествии двух лет мне довелось случайно встретить Анатолия у входа в один комитет, который ни один солидный предприниматель не может обойти вниманием. Я вышел из хозяйского «линкольна» и разминал затекшие ноги, поглядывая на дверь, из которой должен был выйти Палыч. По лестнице медленно спускался Анатолий, в непривычно тёмном костюме, элегантный и строгий. Я не спешил броситься ему на шею, только искоса взглянул на него и отвел глаза: кто знает, может, человеку не очень-то и приятно встретить свидетеля собственного унижения; но Анатолий увидел меня, всмотрелся, узнал и быстрым шагом подошел.

– Михаил, спаситель мой, здравствуй, – сказал он, протянув крепкую ладонь. – А я сколько раз говорил себе: найди парня, встреться с этим уникальным человеком, ведь это в наше время так штучно!

Мы с ним виделись еще несколько раз, он предлагал работать у него в службе безопасности, приглашал в загородный дом, на ужин в любимый ресторан «Прага», парень он был интересный, у нас оказалось множество общих тем для разговоров, а потом вдруг он исчез; и только на мой счет в банке «упала» очень немалая сумма и пришла телеграмма из Нью-Йорка, в которой сообщалось, что Анатолий решил перебраться в Америку, куда и нас с женой приглашает в гости. Больше мы не виделись и не общались.

…Что-то не получается у меня гладко… Сбиваюсь с одной мысли на другую, прыгаю из раннего времени в позднее и обратно. Вот, скажем, в книгах: писатель перед написанием составляет план, в котором обязательно всё должно происходить по схеме «завязка – кульминация – развязка», потом придумывает героев, которых ведёт согласно разработанному плану от одной кризисной ситуации к другой, но чтобы всё происходило в русле писательской логики и наезженного алгоритма. Увы, в реальной жизни всё происходит вовсе не так планомерно. Не все начатые дела доводятся до конца, люди зачастую ведут себя крайне нелогично и даже спонтанно, подчиняясь импульсам души и желаниям тела, поэтому когда честно описываешь настоящую жизнь – иными словами, занимаешься живописью – не приходится ждать чего-то стройного и схематичного. Впрочем, в нашей жизни всегда существует некий скрытый до поры от глаз вектор движения человека или группы людей, но чаще всего нащупать его и тем более проанализировать возможно только на довольно продолжительном отрезке времени, лет эдак в десять – двадцать – тридцать…

Алексей Иванович всегда вызывал у меня искреннюю симпатию, почему-то постоянно хотелось обнять старика, утешить, сказать ему доброе слово, но он не терпел панибратства, держал всех на дистанции и свои беды и огорчения носил глубоко-глубоко в больном сердце. Вот и сейчас, пролепетав извинения, положенные согласно протоколу, он набычился и скомандовал: «Миша, в овощной!»

С этим овощным магазином так же связаны дни моей жизни. Как-то мы с тестем после похорон, в черных костюмах, усталые и печальные, стояли с картошкой для поминального стола в очереди в кассу и под мерное жужжание кассового аппарата и приглушенные разговоры покупателей я вспоминал – нет, не сегодняшние похороны в крематории с торжественно-официозным погружением дубового ящика с телом в огонь – а похороны моей бабушки: какой красивой лежала в гробу моя старушка, казалось она слегка улыбалась; а как одуряюще пахли свежая земля и луговые цветы, как тихо шептались березы; отец с дядей Лёней приподняли фанерную крышку с кружевными оборками и уже было хотели установить на положенное место – но в это время три шустрые синички сели у изголовья на бортик последнего бабушкиного жилища и весело зацвиркали, а старушка-соседка прошептала: «это за Татьянушкой ангелы прилетели!»

…И тут ко мне подошел и выскочил из-за спины странный человечек азиатского происхождения, ростом мне по грудь, и утащил за локоть в свой кабинет, устланный пестрыми коврами. Это был хозяин магазина по имени Арик. С минуту он расспрашивал меня и, наконец, обойдя по кругу и оглядев мою грузную фигуру, удовлетворенно заурчал и пригласил работать менеджером. Кооператив, в котором я работал до позавчерашнего дня, тогда успешно разорился, зарабатывал я там неплохо, поэтому некоторый запас денег имелся, и я вовсе не торопился найти новую работу, предпочитая месяц-другой отдохнуть на строительстве дачи. Видимо хозяин торговой точки почувствовал мою индифферентность, поэтому энергично кивнул и сладкоголосо объявил, что оклад он мне полагает в размере пятисот долларов (очень немалые деньги по тем временам). После недолгого семейного совета, я согласился и проработал у него три месяца, пока однажды в магазин не пришла теща. Она провела в торговом зале не меньше получаса, скрытно наблюдая за мной и молодыми продавщицами.