Виктор Коваль - Особенность конкретного простора

• Название: Особенность конкретного простора
• Автор: Виктор Коваль
• Жанр: Поэзия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98379-154-1

Виктор Коваль родился в 1947 году в Москве, закончил художественно-графический факультет Московского полиграфического института.

Автор книг «Участок с Полифемом» (2000) и «Мимо Риччи» (2001).

---

Магнит

Полвека я уже как доктор.
И тем, конкретно, знаменит,
Что, разломавши репродуктор,
Я обнаружил там магнит.
Из репродуктора сирена
Мне пела, что она калитку
Приотворила в чудный сад,
Что есть на свете рио-рита,
Мосторг, ВДНХ и Гагры,
Цирк на Цветном и эскимо.
И на Трубе, на месте самом видном
Она содержит пирожки с повидлом.
И, что с котятами – не там, а у Мосторга —
Марина из седьмого «Б» сказала строго.
Из репродуктора сирена
Мне пела так, что три танкиста
Горят, горят в душе моей!
И, что запутавшийся в детском лепете,
Я умиленья уронил слезу,
Туда, где восковые гуси-лебеди
И утки плавали в тазу —
У цирка, помню, на Центральном рынке.
Что ты ответишь на: какой же ты дурак! —
Что дура! – из седьмого «Б» Маринке

Подпись к фотографии

Мне кажется, что в каждом доме
Располагается на фоне
Ограды зоопарка сонный пони —
Неужто тот же? – а на нем – дитя
Сидит с улыбкою цветущей,
К тому же месту общему, цветя,
Впоследствии своих детей ведущий —
В берете черном, в расписной венгерке,
Пошитой мамою по высшей мерке —
Великоватой, но ботинки,
Я вспоминаю, жмут на фотоснимке

Des infants terribles (Ужасные инфанты)

Я буду врать – и не солгу,
А правду расскажу – едва ли.
Не зря конфетную фольгу
Мы золотцем именовали.

Чтобы немедленно – к восьми! —
Кому-то из окна орали.
У мамки-улицы спроси —
За что пороли?

Еще задолго перед сроком
Тому настырному влетит,
Кто перебил водой с сиропом
И пирожками – аппетит.

Тогда – ужасные инфанты,
Теперь – отцы во цвете лет,
Мы закопали наши фанты
И застеклили наш секрет

2 Особый пафос сна

«О, дымка! О, туман нелётный…»

О, дымка! О, туман нелётный,
Вползающий ко мне домой!
То разряженный он, то плотный,
И вдруг – как вихрь огневой!
Так закрутил меня Армагеддон —
Наш – снежный и египетский – песчаный.
Дурная смесь – кошмарный сон.
Теперь смешной. Тогда печальный.
Особый пафос сна:
Как мне избегнуть пекла,
Коль воздух всюду пламенеет бегло?
Особый юмор сна:
«Але!» – с пожарной службою
Я срочно выхожу на связь.
Дежурный отвечает: «Слушаю.
Как вас зовут и адрес ваш?»
Помехи. В трубке треск и вслед за этим
Кошмар рассеялся. Гляжу:
Туман – надуман. Телефон – предметен.
И я лежу,
Как звать меня, по телефону говорящий,
Не виртуальный, нет, но настоящий.
«Отбой! – кричу. – Кошмар попутал, все – в ажуре!»
«Нет. Поздно, – отвечает мне дежурный. – Наряд в пути!»

Полковник с каской на боку – пожарный
И два мента – сержанта с акаэмами
Вошли. Я объясняю: сон кошмарный.
А это – чай, черновики с поэмами,
Остатки завтрака – нормальный быт.

И я – рассудочен и вовремя побрит.
А также я имею свойство
Благодарить людей за беспокойство.
Даю:
Ментам – по сотне: «Не сочтите за обиду».
Полковнику, что под рукой, – Хеопса,
За неименьем третьей сотни – пирамиду.
На их вопрос: «Зачем я красномордый?».
«Ах, виноват, – не лепечу я, – извините!»
Но: «Загорел! – ответ имею твердый. —
Да. В марте! Что, не верите? В Египте!»
Мои понятья, посчитав нечеткими,
Они меня препроводили для порядка
Во множество дверей с решетками,
С ключом единым – «кавадратка».
«Конечно, в принципе, ты, брат, невиноватый.
Но не учел серьезности момента.
И засветился, как дурак, тогда ты,
Когда в Москве вокруг – одни теракты,
А в воскресенье – выбор Президента!»

Неделю воли не видать мне и небесной выси
И пребывать в тоскливой заморочке:
Ну, сдал бы я полковнику весь комплекс в Гизе,
А как потом в глаза смотрел бы дочке?

3 О вещи бесхозной

Ветка

Пурпурно-алые яблоки, думаю, что – Джонатан,
Скачут по лестнице вниз на «Отрадном».

Север. Серая ветка.

Эка печаль, что – побитые,
На кольцевой – всё б раздавили!

Думаю,

Что же такое на «Бунинской» скачет «аллее»?
Ясно – антоновка, желто-зеленая!

Серая ветка. Юг.

Ёшкин кот

1

Скачет лягушка по нашей садовой дорожке,
Ёжик за нею бежит, никак не поспеет.
Тут появляется Лакки (Lucky – удачник).
Как черная молния, он настигает лягушку,
Чуть придавив, отступает:
«Ёжик, твой теперь ход!»

Ёжик – к лягушке. Но та
Живо в тройном прыжке сиганула
В кадку с водой дождевою и грязной посудою – плюх!
Скрылась, как в омуте. Двух
Теплокровных надула амфибия.

Слава лягушке!
Слава Лакки, коту,
Вступившему с ёжиком чуждым в совместную ловлю
Не ради корысти!

Гостю, спасибо, ежу, за то, что уважил
Мой садовый участок нашего общества «Дружба»!

Мне – неуспевшему переоформить
Право свое на собственность эту —
Позор!

2

Трудно качаться на даче в своем гамаке,
Если земля не заверена
В Дмитрове нотариально.
Если тут каждая яблоня шепчет:
«Как же тебе не поздно!»

Впору сказать наконец:
«Ёшкин кот!»
И – двинуться в Дмитров.

3

Двинулся только – но тут – ёшкин кот! —
Вдруг ураган налетел!

Двенадцатибальный. Со шквалом.

Если бы Лакки совсем ее придушил —
Баллов было бы больше, и крышу, наверно, снесло,
А так —
В кадке вода обновилась, ну и посуда. И ладно.

Тучки небесные высохнут – двинемся снова:

Не унывая – как ёжик,
С силой витальною – как у лягушки,
Как Лакки – играючи!

4

В строгих словах о нелегком труде садовода,
Помнится, тщетно к земле меня приучал
Папа, когда-то хозяин участка, участник
Финской компании в тридцать девятом, а дальше —
В танке проехавший через Европу – в Китай.

– Все это – глупости, – так говорил недовольно
Папа, когда я просил: – Расскажи про кукушек!

Направление

Парень, видать с бодуна,
В тамбур вбежал. Спросил у народа:
«Верное ли это направление?»

Двери закрылись, вагон покатился.

Парень, подумав, с обидой сказал:
«Нет, это неверное направление!»
Дескать, ну что же вы, люди, молчали?

А чего говорить?
Если стоим и курим,
Значит, уверены – верное!

Воробей

К нам в электричку влетел воробей.
Так же вылететь прочь ему уже невозможно.
Не объяснишь ему: вот приоткрыто окошко.

Путь от «Морозок» до «Тимирязевки» – час
Без малого.
А с малым сим – совсем ничего.

То по вагону он в ужасе мечется,
То он бесстрашно садится на плечи и головы.
Юркий! Нет, не ухватишь такого!

Один ухватил. Крепко, но бережно.
Резко бросил его (иначе – нельзя) в окошко – гуляй!
Прямо навстречу идущему поезду.

– Юркий! – подумал вагон, – наверное, вырулил!

Зять

Как-то в Свистухе мой зять захромал на левую ногу —
                                                                                артрит.
С палочкой двинулся он за продуктом
В ближний ларёк, где какая-то сука
Хворую ногу ему искусала, собака.

Ибо с палкой пришел, а у суки – щенки.
Да и нечистый – тоже хромает на левую ногу.
Не избежать тебе, зять, превентивной атаки,
Если в деталях ты, зять, не продуман,

А в ближнем – всяко бывает. Свистуха!

Через неделю – крестился. Рядом, в Ильинском,
Именно в день пророка Ильи. Ну, посмотрим

Вещь

О вещи бесхозной я доложил шоферу маршрутки:
– Там кто-то оставил портфель на заднем сидении!

– Ты – первый увидел – и забирай его – ты!

Трубы

– В доме стандартном, но сделанном наспех
Ваши трубы по-своему согнуты и перекошены.
На всех этажах
Нет и двух одинаковых! —
Мастер сказал, установщик у нас водосчетчиков.

Ушел, не установив.

Внешне – безликая типовуха,
Внутри – труб личные судьбы

Вектор

Шолохов в лодке сидит поперек людского потока.
Пара гребков – и упрется в ограду чугунную.
Лучше б ему от «Кропоткинской» в сторону Гоголя
Вдоль по бульвару свободно направить движение.

Нет, вектор к Сивцему Вражку здесь тормознул.
Отдыхает —
Писатель,
А вектор —
Все же стремится.
Нет, не наедет.

Но мимо – как ни пройду – спотыкаюсь

Прохожий

Каждый прохожий держится за ухо.
Что, получил оплеуху?
– Да! Это я! – говорит сам с собою, – Алё!

Сотовый, тысячный. Миллионный

Закуска