Сергей Тюленев - Где живет ум

• Название: Где живет ум
• Автор: Сергей Тюленев
• Жанр: Русское современное
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-905016-97-4

Бывает, в Африке, на перекрестке дорог, стоит большой кристалл кварца. Путник, в размышлении о выборе пути, останавливается, заглядывает внутрь кристалла и преломленный в природных гранях солнечный луч указывает ему дорогу. Эта книга — продолжение рассказов о жизни Глеба Белова, пятидесятилетнего мужчины, который тоже стоит перед выбором. Блеск алмазов, опасные приключения, молодая женщина, яркий свет событий затмили отраженный в кристалле свет, и он очень долго шел другой дорогой.

---

Однако когда открывалась входная дверь в квартиру, происходило чудесное превращение, словно в сказке про Буратино: за нарисованным очагом был другой мир. И теперь, едва войдя в прихожую, Глеб сразу оценил красоту накрытого на кухне стола.

В тарелках лежали молоденькие опята с тонко порезанным луком и маленькими факелами гвоздик, селедочка сияла фиолетовым цветом жирных бочков, жареная картошка с салом манила своим ароматом, а струящийся пар, растворяясь в воздухе, усиливал предвкушение начала застолья.

Соленая капуста с клюквой и морковкой лежала в тарелке полной горкой и вызывала желание попробовать хоть щепоточку, хоть маленькую ложечку только для того, чтобы убедиться: так ли она божественно вкусна, как выглядит.

Холодец в металлическом судочке был уже порезан на квадратики, а через пластиночки белесого жира проглядывали зубчики чеснока.

– Ну, мамуля! – Потирал руки отец, усаживаясь на свое законное место у окна. – Доставай рюмочки, мясо давай, сироп из облепихи – все давай: пировать будем!

– Ты и сам не сиди, – привычно парировала мать. – Водка в морозильнике, хлеба порежь, банку с огурцами открой – не сиди, давай! Ты-то, чай, не гость…

– Вот так, сынок… Вот так она меня всю жизнь пилит, гоняет: то ей сделать, то подать – покоя нет, – по-доброму ворчал отец, открывая трехлитровую банку с огурцами.

Через несколько минут все приготовленное было на столе; холодная водка покрыла инеем стекло рюмок, вилки, наколов закуску, застыли в воздухе в ожидании тоста.

– Сын, – в который раз уже за этот вечер произнес отец это слово, – мы с мамой очень рады, когда ты приезжаешь, когда сидишь за этим столом, когда у тебя все хорошо, поэтому сегодня будем пить только за тебя. Давай, дорогуша! – Отец потянулся и поцеловал Глеба. – За тебя!

Он выпил и хлопнул рюмкой по столу, обозначая ее пустоту.

– Гусар прямо! – сказал Глеб и, следуя примеру отца, так же громко поставил пустую рюмку на стол.

Потом все пошло и покатилось с настроением и желанием общаться, говорить и слушать, выпивать и закусывать.

Глеб рассказывал об Африке, отец – о рыбалке, мать – о постоянно растущих ценах в магазинах, и все это было гармонично и так в удовольствие… Ужин, наполненный теплотой общения, двигался от салатов к горячему, плавно подходя к чаю и своему завершению.

Водка и долгий день принесли усталость, поэтому, когда в коробочке из-под вафельного торта остались только крошки, все, дружно распихав в холодильник остатки ужина, отправились спать.

Он лег тут же, на кухне. Мама разобрала ему диван, постелила пахнущее свежестью белье и, уходя, поставила на стол стакан с водой; она понимала: после водки всегда хочется пить.

Ночь выдалась беспокойная: он просыпался, пил воду, ворочался, снова пытаясь заснуть, прокручивал в голове одни и те же мысли и почему-то потел.

Утром, когда он проснулся, на краю дивана, сложив руки на коленях, сидела мама. Она внимательно и тревожно смотрела на него.

– Что, мам, что-то случилось? – Глеб потянулся и, отведя плечи назад, слегка прогнулся в спине. Тело было словно чужое и странно ныло в позвоночнике и суставах.

– Сыночек, ты спал очень беспокойно, – тихо произнесла мама. – Кричал во сне, стонал даже, и вот смотрю – потный весь… Не заболел ли? – Она придвинулась поближе и опустила ладонь на лоб сына. – Давай, я принесу тебе градусник?

Не дожидаясь ответа она, подхватившись, быстро пошла в комнату. Было слышно, как открывались дверцы шкафов, шуршание выдавало не только поиски градусника, но и заблаговременный подбор лекарств.

– Мам, не надо таблеток… Ты же знаешь: не люблю я эту химию глотать. Давай уж лучше чайку крепкого с облепиховым сиропом пару чашечек, а недомогание – это акклиматизация началась, так всегда бывает. Иди сюда, не копайся там в своих аптечных закромах.

Она вернулась, протянула ему градусник и начала хлопотать над завтраком, но неприятное предчувствие стало заполнять ее мысли, а холодок страха за сына тонкой струйкой побежал по нервам.

Глеб сидел на диване с градусником и прислушивался к себе.

Шея и ворот футболки действительно были мокрыми от пота, спина ныла, словно всю ночь работала, ноги, особенно ступни, были отекшие; ему хотелось потянуться и немножко поохать.

– Что за ерунда… – сказал Глеб, наконец протягивая градусник.

– Тридцать восемь и четыре… А может, он врет?

– Ничего не врет… Давай-ка ложись! – И мама принялась бегать по квартире. – Сейчас позвоню отцу, чтобы быстро шел домой – он на работе. А тебе давай вызову врача на дом, пусть послушает, посмотрит, выпишет лекарство, какое нужно… Все, друг дорогой, попался ты мне, теперь лечиться будешь!

К приезду врача температура дошагала до тридцати девяти, вылез глубокий, внутренний кашель, тело гудело и становилось чужим.

Дежурный врач с недовольным лицом осмотрел Глеба и, поставив диагноз – острое респираторное заболевание, сел за стол и начал выписывать лекарства.

– Извините, доктор… – Подошла к нему мама. – Может сразу, не дожидаясь ухудшения, выписать ему антибиотик?

– Да нет, это обычная простуда, – не поднимая глаз от рецепта, произнес доктор. – Температуру собьете – горчичники на грудь и отхаркивающий сироп три раза в день.

Глеб закрыл глаза, слабость проникла в его мышцы и отдавалась ноющей болью. Он чувствовал, что происходит что-то неладное: температура поднималась подозрительно быстро.

Отец сидел тут же на кухне и молча переводил взгляд то на доктора, то на лежащего Глеба, сострадание и сожаление застыли на его лице. Вчера еще было так хорошо: сидели за столом, разговаривали, а сегодня какая-то зараза навалилась на его единственного сына и мучает того изнутри.

После ухода врача мама взялась готовить куриный бульон, отец пошел в аптеку за лекарствами, а Глеб, пытаясь отвлечься от мыслей и болезни, стал переключать каналы маленького кухонного телевизора.

Но уже минут через двадцать глаза устали, потекли слезы и стало понятно: телевизор можно только слушать.

Мама, налив в кружку куриного бульона, снова присела на краешек дивана и стала рассматривать своего сына.

На его загорелом лице в уголках глаз отпечатались белые полоски морщин, седины на висках стало еще больше, руки, такие же большие, как у отца, спокойно лежали на груди, сопящие дыхание говорило ей: мальчик заснул.

Сейчас она вспоминала, как кормила его до двух лет грудью, как собирала в детский сад, надевая чулки на пажиках, а он, вернувшись из группы, однажды принес ей нанизанную на травинку землянику. Маленькому ему очень нравилось собирать грибы. Бегал такой, чуть выше травы, щечки круглые… Найдет гриб – и радости на весь лес! Торопится, спотыкается – скорее его в корзинку положить!.. И глаза счастьем светятся.

Она вздохнула… Сколько прошло времени, событий пронеслось, сейчас он сам дедушка, скоро пятьдесят лет, а что-то в его жизни не так, видно. Что-то не ладится, да разве он расскажет, упрямый такой…

Она снова вздохнула, поднялась и пошла в комнату. Проходя мимо фотографий на стене, задержалась – все самые дорогие люди были тут: муж, сын, внуки, правнук. Она молча, наверное, уже в тысячный раз посмотрела на снимки и, пройдя в комнату, легла отдыхать.

Глеба разбудил яркий свет люстры; рядом с ним стояли двое мужчин в белых халатах, родители сидели на стульях, лица их выглядели напуганными и трагичными.

– Так, мужчина, – сказал врач, – давайте поднимайтесь, я вас послушаю… Значит, вы вчера прилетели из Африки, а сегодня у вас температура тридцать девять и пять, кашель… так-так… – продолжал доктор, приступив к осмотру Глеба. – Ваши родители нас вызвали. Говорят, вы во сне сильно стонали и они не могли вас разбудить. Ну-ка ложитесь, я потрогаю печень… Странно, но все симптомы вируса гриппа. Знаете что, вас нужно отсюда забирать: вы можете заразить родителей. Кроме того, считаю нужным отвезти вас в инфекционную клинику – пусть они по анализам поставят вам точный диагноз. Собирайте его в дорогу. – Повернулся он к притихшим родителям. – С собой белье, средства гигиены, продуктов не нужно.

Мама со слезами на глазах заметалась по квартире, отец, ощутив приближение какой-то беды, сидел на стуле и от безысходности слегка покачивал головой. Все происходящее пугало: его мальчика сейчас куда-то увезут, и что покажут анализы – неизвестно. Страх за здоровье сына сковал его – неужели опять беда стучится в дом…

– Ну, что ты, отец, – сказал Глеб, прерывая его размышления.

– Не грусти, со мной все будет хорошо. Я чувствую: два три дня – и вернусь. Тогда и договорим, и допьем. Пошли, поможешь мне до машины добраться, а то от температуры голова кружится…

Когда «скорая» отъехала, родители еще долго стояли у подъезда – им не разрешили сопровождать его, объяснив это карантином и неясностью заболевания.

Лежа на носилках, Глеб в окошко видел только ночные фонари; где-то вдалеке мелькали высотные здания. Он любил ночную Москву. Еще студентом гоняя на мотоцикле по вечерним улицам, ему нравилось чувствовать меняющиеся запахи свежего хлеба, вымытого асфальта и фабрики «Красный Октябрь» на набережной Москвы-реки.