Сергей Тюленев - Где живет ум

• Название: Где живет ум
• Автор: Сергей Тюленев
• Жанр: Русское современное
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-905016-97-4

Бывает, в Африке, на перекрестке дорог, стоит большой кристалл кварца. Путник, в размышлении о выборе пути, останавливается, заглядывает внутрь кристалла и преломленный в природных гранях солнечный луч указывает ему дорогу. Эта книга — продолжение рассказов о жизни Глеба Белова, пятидесятилетнего мужчины, который тоже стоит перед выбором. Блеск алмазов, опасные приключения, молодая женщина, яркий свет событий затмили отраженный в кристалле свет, и он очень долго шел другой дорогой.

---

– Михалыч, етитская ты сила! Как хорошо! Я из-за тебя поседею даже в интимных местах! – идя навстречу Глебу и вытянув обе руки вперед для рукопожатия, иронично произнес охранник. – Ну, раз ты тут и за тобой никто не гонится, то что – все сложилось, как планировали?! Понимаю, подробности потом, в самолете… ты просто коротко скажи – «Да»? А то сгораю от любопытства и нетерпения.

Улыбаясь такому напору и живому участию Глеб, полон таинственности, молча кивнул. Потом, оглядевшись по сторонам и придав игривое выражение лицу, оттопырил большой палец кулака на правой руке в символическом жесте «Супер!»

– Отлично! – Продолжал сиять Алексей. – Да я ничего другого и не ожидал. Горит, небось, вовсю сейчас… Хотя, нет. Наверное, уже сгорело. Жаль, нельзя увидеть лица Мэтью, вот он теперь напуган, да?

– Тихо-тихо… – Глеб легко постучал ладонью по плечу охранника. – Ты чего расшумелся-то? Мало ли кто нас может услышать и понять. В самолете поликуем, а сейчас пойдем, погуляем по Дьюти Фри.

Купив в сувенирном магазине вытянутые фигурки масаев и расписные страусиные яйца, они пешком прямо по летному полю пошли к небольшому самолету, стоящему в двадцати метрах от здания вокзала. Старый негр в замызганном и мятом комбинезоне с трудом толкал трап к самолету, маленькие колесики которого, вращаясь, устало скрипели.

Люди столпились у самолета в ожидании установки трапа. Кто-то курил, кто-то говорил по телефону. Глеб разглядывал окрестности аэропорта.

Он улетал из Намибии уже в двадцать четвертый раз, все было ему тут знакомо: запах, горы вокруг аэропорта, кустарник в саванне, но именно сейчас он покидал эти места с вдруг появившимся ощущением расставания, какой-то утраты и даже легкого сожаления.

Он любил эту страну за ее необычные природные сочетания, климат и сохранившиеся, – не без помощи проживающих тут немцев, порядок и чистоту. В памяти всплыли гонки на мотоциклах по пустыне Намиб, посещение сафари в Оморуро и Окопуке, кормление гепардов и бегство от носорогов, прекрасные стейки из антилоп в остром соусе, рыбалка на Атлантике и игры морских котиков на берегу океана. Все его лучшие африканские впечатления были связаны с этой страной; четыре года назад зная, что тут спокойно и безопасно, он прилетал сюда отдыхать с женой. Взяв напрокат автомобиль с водителем, они две недели катались по дорогам Намибии, жили в хороших отелях, устраивали романтические ужины в частных парках под звуки ночной жизни саванны. Он вспомнил, как светились счастьем ее глаза, и как она была благодарна ему за красиво проведенный отпуск.

Глеб раскисал… Воспоминания стали выдавливать из него силу и загонять его настроение во внутренний конфликт чувств и эмоций. Он видел, как пассажиры потянулись по трапу в салон самолета. Он шел последним, медленно, словно цепляясь за призрачную возможность еще раз ощутить в себе Намибию.

Пройдя в салон, они с Алексеем расположились в узких креслах, пристегнули ремни и стали наблюдать, как улыбчивая стюардесса в шарфике британской авиакомпании изящно демонстрирует, где и как нужно покидать самолет в экстренных случаях.

Двери закрылись, самолет вырулил на взлетную полосу, затаился, словно перед прыжком и, взревев, стремительно пошел вперед, набирая скорость, унося их в другую жизнь и к новым событиям.

Глеб закрыл глаза. Настроение, которое наполнило его воспоминаниями на взлетном поле, все еще владело им.

«Почему так бывает? – спрашивал он сам себя. – Вроде, вспоминается хорошее, а состояние какое-то плаксивое. Нету, никого рядом нету… Наверное, я старею… Очень хочется быть с кем-то сентиментальным и слабым, чтобы потом быть сильным и уверенным… Что вот сегодня произошло? Наверное, это знак мне! Попади я первым выстрелом в машину – сгорел бы ребенок, а я мог этого даже не узнать, уехал бы и все. А сколько такого было в моей жизни!.. Ночная перестрелка в Луанде, когда я поливал в темноту свинцом из израильского автомата по преследующему меня джипу до тех пор, пока ствол не перегрелся… Хорошо, удалось уйти от погони, а кому от меня тогда досталось – кто знает?!..» А в Свакопмунде с немцами как обошелся, – Глеб невольно хмыкнул. – Нет, ну это совсем другой случай, этот безобидный! Ну, подумаешь, подрались немного, напомнили немцам Сталинград… – Он снова улыбнулся: воспоминания о том инциденте всегда веселили его. Хотя со стороны, наверное, это выглядело ужасно плохо…

Они были тогда вместе с Алексеем. Зашли в расположенный на берегу океана ресторан, стилизованно отделанный под старую баржу – попить вина и съесть лобстеров, которые в это время сами выбрасывались на берег и стоили всего ничего – десять баксов за пару. Отяжелив свое сознание шестью бутылками вина, и накидав две тарелки панцирей от лобстеров, они начали демонстрировать друг другу разные возможности выпивания: с локтей, с колен и поднимать фужеры зубами без помощи рук.

И вот, в самый разгар веселья и после восьмой бутылки, в ресторан шумно зашла группа немцев, что-то оживленно обсуждая между собой. Они сдвинули столы и сели напротив гуляющих друзей.

Глеб помнил, как он сам предложил Алексею пересесть на веранду подальше от этой компании, объясняя это тем, что не любит немецкую речь: в памяти сидели рассказы о голодном детстве отца, фильмы про войну и погибшие, еще в сорок первом, оба деда.

Однако перемещение не помогло; настроение стало пропадать, веселье сменили играющие на тяжелеющем лице желваки и он, прихватив стул, неожиданно пошел в атаку на немецкие ряды.

Утром, когда Глеб проснулся, Алексей рассказал ему, как он с криками «Я вам второй Сталинград покажу!» разогнал всю компанию. А те, кто убегал от него и прятался в машинах, в конце концов получили помятые крылья и капоты.

«Да-а, – мысленно протянул Глеб, словно подытоживая свои воспоминания, – что со мной происходит?.. Что творю?.. Жизнями людей уже по своему усмотрению распоряжаюсь! Все это глупо и жестоко… Это, наверное, во мне зло поселилось, это меня спасать нужно, от себя самого. А с памятью что творится, когда выпью? Ничего не помню, ну вообще ничего… Словно слушаю рассказ про другого человека. Бедные немцы… и что я тогда на них взъелся?! Все, все… Пусть уже в сотый раз говорю себе это, но нужно начать жить по-другому, конкретно по-другому нужно жить! Совсем пить перестать я не могу, но контролировать дозу алкоголя у меня должно получиться – это ж не трудно… Телом своим заняться, живот хотя бы уменьшить, в личной жизни тоже нужно навести какой-то порядок…» – на этой фразе размышления Глеб остановились. Он уже давно понимал, что его отношения с женой и есть самая главная проблема, и что все остальное – это следствие. И – что можно поменять все, но как вернуть себе желание жить вместе с ней?!

Еще пять лет назад, когда он, вернувшись из Намибии, открыл входную дверь своего дома и увидел пустые шкафы, валяющиеся вешалки и катающийся от ветра большой пыльный шарик – еще тогда, присев на разобранную кровать, он впервые ощутил пустоту и свою собственную ненужность.

Его оставили, причин не называли, скандалов не устраивали, а просто вычеркнули из списка в телефонной книге.

Потом он долго бегал за ней, упрашивал вернуться, дарил подарки, просил одуматься, не разрушать семью… И через месяц она сжалилась и так же молча внесла свои чемоданы в дом. Но, добившись своего, Глеб впервые ощутил: жена его не любит, не принимает таким, какой есть, не прощает ошибок, а главное – живет для себя. Может, именно в тот период, – сейчас он не мог точно вспомнить, – и начались те сложные пьянки, заканчивающиеся его полной невменяемостью и потерей памяти?..

Продолжая жить вместе с женой, он уже не видел и в ее глазах того света, который когда-то не давал ему покоя; все чаще возникали эпизоды, подчеркивающие их расхождение; молчанки и обиды стали нормой существования. Пустота, поселившаяся у него в сердце, стала стирать даже ранее незыблемые принципы верности в семейных отношениях. Нет, он не бросился в загулы и поиски женщин, не стал провожать взглядами короткие юбки и глубокие декольте, нет, он просто разрешил себе быть свободным, и обязанности мужа ушли на задний план совести… Сейчас, сидя в самолете и анализируя свои отношения с женой, он ощущал всю глупость и нелепость поступков, совершенных им в последние годы; рваный бег отношений измотал их чувства и стер из памяти счастливые эпизоды прошлой жизни.

Глеб, не открывая глаз, восстановил двумя зевками давление в ушах, слегка повернулся набок, всем своим видом показывая Алексею, что спит. Теперь ему нужно было переключиться, перестать бесполезно ковырять прошлое и подумать о том, что он будет говорить в Москве. Вспомнить свои ходы и ошибки, а главное – найти объяснение своему провалу. И начался новый виток воспоминаний…

…Это произошло два месяца назад. Его друзья привели Глеба к одному известному нефтяному олигарху, у которого появилась красивая идея подарить своей девушке голубой бриллиант. Помощники, обзвонив алмазные биржи и уточнив цену на такой камень, предложили боссу абсолютно русский, экономный подход в бизнесе, а именно: найти авантюриста, который сможет поехать в Африку и купить алмаз, потом огранить его и привезти в Москву. А так как за Глеба ручались, и внешний вид его вызывал доверие, то ему и были переданы наличные деньги и инструкции для выполнения заказа.