Виктория Рожкова - Плохое слово (сборник)

• Название: Плохое слово (сборник)
• Автор: Виктория Рожкова
• Жанр: Русское современное

Это истории о нас с вами, наших детях и родителях. Истории о порванных фотографиях и неожиданных деньгах, о счастье взрослых и детских слезах, о ласковых словах и гневных криках.

---

«Очень надеюсь, что ты не переехал. Иначе нет смысла в этом письме. Миша, я очень больна. Врачи не говорят ничего хорошего. Они вообще ничего не говорят, но чувствую себя с каждым днём всё хуже и хуже…»

Михаил Петрович снова отвлёкся и попытался представить Любу Дворцову спустя 40 лет. Не получалось. Она написала, что мужа её нет в живых, а сама умирает. Может, любила его, Михаила Петровича всю жизнь и теперь хочет попрощаться? Михаил Петрович тут же представил – сколько сейчас стоят билеты в Ростов. Наверное, не дешево. А он больше не работает – так что завод поездку не оплатит.

«Когда ты уехал – я хотела написать тебе письмо. У тебя тоже был мой адрес и даже телефон. Но ты пропал. И я подумала, что мы тебе не нужны. Я и твой сын Миша…»

Михаил Петрович отбросил письмо, словно белый листок в клеточку обжег ему пальцы. Какой сын Миша?! Неужели после всех признаний в любви (сейчас ему было неловко вспоминать о том, что еще происходило помимо признаний) – у Любы родился мальчик, о котором она ему не сообщила? Разве может такое быть? Ведь женщины – существа хитрые и настырные. Их самое любимое слово – алименты.

Михаил Петрович достал из кармана рубашки пузырёк с «нитроглицерином». Сунул под язык. Подождал, пока успокоится разбушевавшееся сердце.

«39 лет назад у тебя родился сын, которого я назвала в твою честь. Жили мы не очень хорошо, но я узнала, что ты женился. И побоялась просить о помощи. А вскоре и сама вышла замуж: за хорошего человека. Николай стал Мише вторым отцом, но он умер. А скоро умру и я. Никого у Миши нет. Никого, кроме тебя. С самого детства я не скрывала при каких обстоятельствах он родился. Поэтому Миша знает – кто его настоящий отец. Мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились. Если у тебя семья, дети – Миша всё равно не помешает. Он взрослый мужчина – добрый и хороший. Но мне очень бы хотелось знать, что он не останется один. Если это письмо тебя нашло, и ты согласен познакомиться со своим сыном – позвони мне, пожалуйста…»

Ниже был написан телефон. Михаил Петрович снова полез за «нитроглицерином». Узнать в 70 лет о том, что у тебя есть сын… Михаил Петрович пока не мог разобраться в чувствах, которые испытывал. Покосился на старенький телефон – как бы не пришлось вызывать «Скорую помощь». Самое лучшее успокоительное средство – заняться домашними делами. Михаил Петрович отправился перебирать рис – на будущее. И думать… Думать о том – как изменилась его жизнь после этого листочка в клеточку. Но изменилась ли?

Уже поздно вечером Михаил Петрович вспомнил, что так и не купил хлеба. Зато риса перебрал почти весь мешок. Но всё никак не мог решиться – звонить Любе или нет. Весть о взрослом сыне заставляла сердце Михаила Петровича сбиваться с нормального ритма. И, казалось бы – нет ничего плохого в этой неожиданной новости. Но Михаил Петрович никому не верил. Столько лет жили без него – и вдруг он понадобился! Может, с жильём проблемы? Или рассчитывают на какое-нибудь богатство? При этой мысли Михаил Петрович нахмурил густые брови. На его сберкнижке лежало около восьмидесяти тысяч рублей. Сумма не маленькая, но каждая копейка была пропитана потом и отказом от более достойной жизни. Зачем ремонт в квартире – если в ней никто, кроме Михаила Петровича не живёт? Зачем тратить деньги на колбасу, если это временное удовольствие потом смывается в известном месте?

Долго думал Михаил Петрович. Взвешивал все «за» и «против», тянулся к телефону и отдёргивал руку. Наконец, поняв, что терять ему в принципе, нечего, Михаил Петрович набрал номер, указанный в письме. Через несколько гудков, в трубке послышался тихий голос:

– Алло…

Михаил Петрович откашлялся:

– Люба?..

В трубке замолчали, но уже через секунду тот же голос воскликнул:

– Миша!

Ну, вот и поговорили. О чём спрашивать?

– Миша, ты получил письмо… – Люба говорила с некоторым трудом. – Я расстроила тебя? В твоей семье какие-нибудь проблемы?

– У меня нет семьи, – Михаил Петрович хотел ответить просто, но получилось с некоторой горделивой ноткой.

Люба замолчала.

– И детей тоже нет, – эту фразу Михаил Петрович выпалил неожиданно, как будто бы из принципа.

– У тебя есть Миша, – возразила Люба. – Можно он к тебе приедет?

– Надолго? – вырвалось у Михаила Петровича.

Люба вздохнула:

– Да нет – на пару-тройку дней. Познакомитесь, а потом он вернётся домой. Ты не волнуйся, у нас 3-комнатная квартира, – Михаилу Петровичу стало очень неудобно. И вопросы он не те задаёт, и вообще, ведёт себя, как трусливый мальчишка. С другой стороны – этот мир жесток. Чего можно ожидать в следующую минуту – предположить не мог никто.

– Когда Миша возьмёт билеты – я перезвоню, – сказала Люба. Разговор закончен. Михаил Петрович испытал странное чувство – он не один. Но тут же одёрнул себя. Никто не знает – что может из этого получиться. Достал пузырек с «нитроглицерином», перевёл дыхание и направился к тайнику.

В тайнике у Михаила Петровича хранилась шкатулка с драгоценностями. Когда он выгнал из дома эту шалаву – его жену, то драгоценности забрать с собой не разрешил. Несколько массивных перстней, три золотых цепочки, изумительной красоты брошь, которая досталась ему от мамы. Михаил Петрович долго разглядывал украшения, протёр их бархатной тряпочкой. Затем пересчитал деньги, которые тоже лежали в тайнике. Пять тысяч рублей. Надо завтра отнести их в сберкассу. Чем меньше соблазна – тем лучше. Наконец закрыл дверцу импровизированного сейфа и прикрыл ковром, который висел на стене. Отошёл на пару метров – пригляделся. Успокоил себя мыслью о том, что догадаться о тайнике практически невозможно. А если сыночек не так прост, каким его описывает мать? Михаил Петрович запустил руку в седую шевелюру. Что ж, найти тайник можно – если сильно захотеть. Но вот открыть его вряд ли получится. Михаил Петрович взглянул на ключ. И его осенило!

Сын приехал через неделю. Так сильно Михаил Петрович не волновался уже много лет. Ходил из угла в угол, поглядывая на ароматно пахнущие кастрюльки на плите. Сын всё-таки! Михаил Петрович решил на этот раз отказаться от собачьего набора, а купил настоящий кусок мяса, из которого наделал котлет. Салат из огурцов и помидоров гордо красовался посередине стола.

Звонок в дверь. На пороге стоял Михаил Петрович. Только молодой. Такой же, каким он был 40 лет назад. Сомнения в родной крови тут же отпали, но неловкость не могла исчезнуть просто так.

– Здравствуй… отец, – сказал Миша, застыв в дверном проёме.

– Здравствуй…, – Михаил Петрович замялся. Слово «сын» было для него новым и пока непривычным.

Церемонии позади. Миша прошёл на кухню с двумя огромными сумками. Когда он начал выкладывать содержимое на стол – Михаил Петрович растерялся. Тут тебе и колбаса трех видов, курица замороженная, копчённая, какие-то банки с черными бусинами, нарезки, мясо в упаковке. Под конец Миша достал бутылку водки. Смущенно улыбнулся:

– Взрослые вроде. Выпьем за встречу?

Конечно, Михаил Петрович не отказался. Но про себя решил разузнать – не страдает ли сынок алкоголизмом.

Пир начался в достаточно напряжённой обстановке. Но уже через некоторое время алкоголь растопил суровые мужские сердца. Миша рассказывал о своём детстве, показывал привезённые из Ростова фотографии. Спать отправились уже далеко за полночь. Михаил Петрович не мог не признать – сын ему понравился. Но при всей к нему симпатии – спал Михаил Петрович беспокойно. Любой лишний звук заставлял его напрягаться и вслушиваться. Бог его знает – что у парня на уме. Колбасой задобрил, а во сне горло перережет. Только под утро Михаил Петрович смог немного успокоиться и нормально заснуть.

– Ну что, отец, Москву покажешь? – не смотря на количество выпитого (Миша бегал ночью в павильон за дополнительной порцией алкоголя) – сын выглядел весьма прилично.

– А чего её показывать? Как была Москва – так и осталась. На Красную площадь тебя что ли отвезти? – Михаил Петрович чувствовал в голове лёгкий туман.

– Хоть на Красную – хоть на Зелёную. Когда ещё в Москве буду? А так и с тобой пообщаемся, и матери будет что рассказать. Она ведь так и не была ни разу в столице, – при мысли, что, скорее всего «и не будет», Миша нахмурился.

Михаил Петрович понял – о чём думает сын. Жалко его стало. Поэтому, не обращая внимания на туман в голове, начал быстро собираться.

Весь день они ездили по Москве. И на Красной площади побывали, и в парке имени Горького. Даже в кафе заходили. Михаил Петрович почувствовал себя в этом заведении крайне неуютно. Но милая официантка общалась исключительно доброжелательно, а когда Миша расплачивался по счёту – что-то вроде гордости за себя шевельнулось в душе Михаила Петровича. Надо же – жил один, покупал косточки на рынке. А сейчас за него сын платит. Наверное, тысячу рублей отдал. Кошмар!