Валентина Батманова - Деревня, хранимая Богом

• Название: Деревня, хранимая Богом
• Автор: Валентина Батманова
• Жанр: Русское современное
• Год: 2008

«…Я часто рассказываю своим детям, друзьям и знакомым о своей деревне, которую люблю всем сердцем. Но этого мне показалось мало. Захотелось написать книгу о тех местах, где родилась, где выросла и выучила наизусть частушки наших деревенских острословов, где жили и сейчас живут люди, чьим трудом и душевной теплотой была сохранена моя малая родина. Именно им, моим землякам, посвящена книга «Деревня, хранимая Богом»…»

---

Раки давно сварились, а Вера все не возвращалась.

– Твоя сестра часто задерживается? – поинтересовался Кирилл.

– Часто, – спокойно ответил брат. – Она помогает местным пенсионерам.

– И много ей за это платят? – спросил Кирилл и даже постеснялся своего вопроса.

– Нет, копейки, – засопел обиженно Олег. – Деревенские пенсионеры бедные. У них не такая пенсия, как у городских. Поэтому Вера за работу берет продуктами. Кушать ведь что-то нужно. Одними раками сыт не будешь. А зимою, когда пруды замерзнут, и раков не станет.

– А вам тут и зимовать приходилось?

– Приходилось. Вот в этом шикарном зале, – Олег обвел взглядом помещение коровника, – всю прошлую зиму прожили. Конечно, было холодно. Но, как видишь, не замерзли.

Кирилл еще раз обвел взглядом ветхие стены коровника, залатанные кусками фанеры и тряпками дыры. На мгновение представил себе, как в лютые морозы тут может быть холодно, и передернул плечами.

– В конце июня будет ровно год, как мы тут поселились, – уточнил Олег.

– А где раньше жили?

– Жили с родителя в Грозном.

Олег рассказал своему новому товарищу о том, что его родители, после окончания Губкинского института как молодые специалисты были направлены на грозненский нефтеперерабатывающий завод. Предприятие выделило им квартиру. Зарплата была хорошая. Там же, в столице Чеченской Республики, родились и Олег с Верой. Сначала ходили в заводской детский сад, а потом в школу. Когда началась война, завод разрушили. Люди остались без работы.

– На что же вы стали жить после того, как родители остались без работы? – поинтересовался Кирилл.

– Я ведь тебе говорил, что мой отец родом из здешних мест, – напомнил Олег. – Он родился в станице Слепцовской. Правда, теперь она называется Орджоникидзевской. Так вот, там жили его родители. Пять лет назад мама отца, а моя бабушка, умерла и оставила нам дом с участком земли с садом. Родители обрабатывали землю, выращивали овощи и продавали на базаре.

– Все овощи продавали?

– Нет, не все, – уточнил Олег. – Кое-что оставляли себе, а картошку вообще на базар не выносили. Она у нас всегда плохая урождалась. Самим едва хватало.

– Расскажи, как погибли ваши родители, – попросил Кирилл.

– От взрыва мины, – вздохнул Олег. Немного помолчал и продолжил: – С ранней весны до глубокой осени родители жили в станице. В Грозный почти не приезжали. Наоборот, мы с Верой каждые выходные ездили к ним. Вот и в тот раз собирались приехать, чтобы помочь собрать клубнику. – Олег замолчал, поворошил в костре палкой угасающие угли, вздохнул и продолжил: – А тут непонятно, что их заставило ехать в город в середине недели. Произошло это в среду. Утром к нашему дому подъехала военная машина. Приехавший офицер и сказал нам о гибели родителей. От него мы узнали некоторые подробности. Впрочем, какие могут быть подробности, если миной разорвало рейсовый автобус с пассажирами на мелкие кусочки и раскидало их на сотню метров. Вера, услышав, что отец с мамой погибли, упала в обморок. Офицер отвез ее в госпиталь.

– А почему о гибели родителей сообщили военные, а не милиция? – полюбопытствовал Кирилл.

– Почему, почему, – огрызнулся Олег. – Потому что идет необъявленная война. Кругом орудуют банды озверевших чеченских головорезов, арабов, негров. Даже прибалты зарабатывают деньги на нашей крови. Милицию они не боятся, а вот федералы дают им прикурить.

– Говоришь, дают прикурить, – усомнился Кирилл. – Тогда почему не добивают до конца?

– Откуда мне это знать, – тихо ответил Олег. – Знаю только, что банды возглавляют местные главари, такие как Шамиль Басаев. Этих бандюков из одного района выбьют, а они в другом начинают орудовать. Помнится, отец сравнивал их со вшами, которых военные железной расческой вычесывают из одного места, а они в другом появляются.

– Значит, у чеченцев опытные командиры, – высказал предположение Кирилл. – Они воюют лучше наших солдат.

– Какие там опытные, – возразил Олег. – Они запугивают местное население, и люди вынуждены помогать бандитам. Вот возьми того же Шамиля Басаева. Это не воин. Он воюет только с женщинами, стариками и детьми. Федералов он боится как черт ладана. От них он прячется как трусливый волк.

Олег снял с печки чайник и разлил по кружкам кипяток. Подбросил в печку еще дров. На небе уже появились первые яркие звезды.

– Когда наши родители погибли, – продолжил свой рассказ Олег, – Вера закончила восьмой класс, а я перешел в пятый. Родители хотели продать квартиру в Грозном и переехать на постоянное место жительства в станицу, но покупателей не было. Чеченцы ждали, когда мы сами оставим собственное жилье.

В станице родителям тоже жилось неспокойно. Соседи часто подбрасывали им письма с угрозами. То грозили поджечь квартиру, то похитить детей. И внеплановая поездка родителей среди недели в Грозный, судя по всему, была вызвана тревогой за детей.

– А в милицию обращались? – поинтересовался Кирилл.

– Какая милиция? – усмехнулся Олег. – Я же тебе русским языком объяснял, что милиция боится бандитов. Их там самих, как утят, отстреливают.

Южная ночь уже окончательно вступила в свои права, усыпав небо крупными яркими звездами. К треску дров в печке добавился стрекот цикад и вскрики ночных птиц.

– Вера долго лежала в госпитале? – поинтересовался Кирилл, для того чтобы поддержать разговор. – Там, наверно, хорошо лечат?

– Я сейчас, – сказал Олег. Он вышел на дорогу. Какое-то время неподвижно стоял, чутко прислушиваясь к темноте. Его явно беспокоило долгое невозвращение Веры. Вернувшись, продолжил рассказ.

– Вера пролежала в госпитале месяц, – как-то по-взрослому ответил он. – У нее было шоковое состояние. Врачи сделали многое, чтобы она полностью пришла в себя.

– И как же ты все эти тридцать дней жил один? – продолжал расспрашивать Кирилл.

– С утра до вечера находился в госпитале. Меня там все жалели, подкармливали. Так что я был не один, – грустно усмехнулся Олег. – В госпитале, в основном, лежали военные. У них там тумбочки разными продуктами забиты. Они меня угощали всякими вкусностями. А заведующий столовой, прапорщик, всегда оставлял мне на кухне пайку.

– Солдатская пища, конечно же, не такая вкусная, как домашняя, – участливо вставил Кирилл. – Дома мама готовит с желанием, а там – по приказу.

– Может солдатская пища и не такая вкусная, как домашняя, зато она калорийная, – не согласился с ним Олег. – И готовят еду профессиональные повара.

Ребята опять надолго замолчали. Кириллу вспомнилось, как мама по праздникам пекла ароматные пирожки с повидлом и хрустящей корочкой. Запивая молоком, он, кажется, мог съесть их десяток.

Олег думал о своем. С того момента, когда родители потеряли работу, в доме совсем исчезло сливочное масло и мясо. Изредка бывала рыба. И только в госпитале они с Верой снова смогли кушать эти продукты.

– Чем же вы занимались после того, как сестра выписалась из госпиталя? – продолжил расспрашивать Кирилл.

– А ничем, – поникшим голосом отозвался Олег. Поковыряв палкой в печке и подбросив еще дров, продолжил свой рассказ.

Когда Веру выписали из госпиталя, ребята вернулись к себе в квартиру. Но не успели переступить порог, как вслед за ними вошел сосед по подъезду Магомед. Он работал на заводе вместе с родителями товарным оператором и всегда возмущался, что на семью из четырех человек им завод дал трехкомнатную квартиру, а ему из трех – двухкомнатную. Хотя общая площадь квартиры была одинаковой, и обижаться вроде бы не стоило. Магомед не спрашивая разрешения, вошел в Верину комнату и бесцеремонно схватил ее за волосы: «Ну что, вылечили тебя федералы?» Вера заплакала от боли. Олег схватил соседа за майку и закричал, чтобы тот не трогал сестру, и стал звать на помощь. Но Магомед не реагировал на крики мальчика и, продолжая держать девочку за волосы, размахивал перед ее лицом кинжалом. Потом отпустил ее и схватил за подбородок Олега.

– Смотри сюда, – указал он лезвием кинжала на настенные часы. – Когда маленькая стрелка будет на четыре, а большая на двенадцать вас в квартире уже не должно быть. – Он еще сильнее сжал мальчику подбородок. – А если я вас застану после четырех, его голова, – провел он кинжалом по шее Олега, – будет лежать у тебя на столе. Ясно? – обратился он к Вере.

– Дяденька Магомед, – взмолилась девочка, – куда же мы пойдем? У нас в городе нет ни родственников, ни друзей.

– Меня это не интересует, – сверкнул остекленевшими глазами сосед. – Езжайте в свою Россию.

Вера обратила внимание, что у брата изо рта по подбородку алой струйкой потекла кровь. Брюки его были мокрыми, а ноги стояли в луже. Она догадалась, что это значит.

– Дяденька, отпустите брата, – скорее простонала, чем проговорила девочка. – Мы до четырех часов освободим вам квартиру.

Магомед отпустил Олега, вставил кинжал в ножны.