Кирилл Берендеев - Ежедневник на этот год

• Название: Ежедневник на этот год
• Автор: Кирилл Берендеев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Вы говорили о мужчине, которого узнали. Кто он, можете сказать? следователь холодно взглянул на девушку, та, встретив его неживой взгляд, вздрогнула всем телом и заплакала.

- Он... он мразь, подонок, каких мало, ничтожество.... Я вам все расскажу. Это года четыре назад было, когда нам совсем плохо жилось, ни мне, ни маме зарплату не выдавали, хотя я вроде бы работала не в "ящике" каком, а на коммерческом предприятии. Тогда-то он и появился.... Мы почти голодали тогда, экономили на всем, я помню, месяца два все деньги искала, чтобы только бандероль послать. Вы не представляете, что это такое, каково нам тогда жилось.... Да, - спохватилась она, - я же про другое. Так вот, он предложил моей младшей сестре, она так и не сказала, как же они познакомились, продавать наркотик какой-то на дискотеке. Чтоб подзаработать-то и легко, главное. Он ее этим... "экстази", кажется, снабжать будет через своих, а она, ну, у нее там в баре подруга работала, одноклассница. Она пробовала, сестра рассказывала мне, что та ей говорила, будто к ним и привыкнуть невозможно и доход неплохой. Потому как музыка такая, что ее слушать и вообще, воспринимать без этого "экстази" просто невозможно. А пацанов и девчонок много ходило, из состоятельных семей, так что клиентура обеспечена.... Сестра со мной по этому поводу совещалась, я маме, конечно, ничего не говорила, но ей даже думать запретила об этом.... А потом она говорила, что ему очень нравится, что они вместе очень хорошо время проводят, это уже после того, как она все же пошла на поводу, начала втихомолку продавать, - голос Софьи сорвался. - Не знаю, кто ее надоумил саму попробовать, он сам, наверное, тогда он еще не был таким, как сейчас, мелкая сошка, за девчонками посмазливее, вроде моей сестры, приударить любил. Она не понимала, Господи, ну что с шестнадцатилетней возьмешь, думала, что это серьезно.... Аня домой деньги приносила, врала, конечно, что устроилась на работу на какой-то солидной фирме. Странно, что мы ей тогда поверили, может, потому что очень поверить хотелось.... А потом Аня чем-то ему не угодила, не знаю, что он от нее еще потребовал, наверное, того же, что... теперь не имеет значения. И посадил ее на иглу. На героин. Вы представляете себе, что это такое?

- Представляю, - глухо произнес следователь. - Можете не объяснять мне. Чем закончилась история?

- Когда не стало хватать денег на дозу - о, Господи, никогда этого не смогу забыть, - как же она кричала, как мучилась, умоляя меня достать наркотик, любой, неважно что. Она... мы отвезли ее в наркодиспансер, через несколько дней, когда вроде бы все пошло на поправку, она оттуда исчезла.

Софья замялась, молчала несколько секунд, но твердо закончила:

- Через несколько дней ее нашли на чердаке нашего дома. Смерть от передозировки кокаина, так нам врачи сообщили....

Следователь молчал, неотрывно глядя на стол.

- Вот и все, - резко закончила Софья, - я все рассказала.

- Как фамилия, вы не сказали. Фамилия того человека, который... которого вы встретили на дороге.

Она пожала плечами.

- Не знаю. Он из нацменов, вообще-то, Аня его Рамилем называла. А, вообще, я слышала, что у него в своей среде нечто вроде прозвища что ли. Его Гамлетом именовали, хотя вроде как чеченец, а не грузин или... - и не закончив фразы в изумлении смотрела на перекосившееся лицо следователя.

Он хотел спросить ее о чем-то, но не смог. Только пристально смотрел на сидевшую перед ним девушку, не в силах отвести от нее взгляда. А она, в свою очередь, так же удивленно непонимающе разглядывала на него.

- Что случилось? - наконец спросила Софья. Следователь, точно очнувшись от недолгого забытья, вздрогнул и с трудом отвел взгляд.

- Точно Гамлет? - хрипло выдавил из себя он. - Вы уверены?

- Да, само собой. А почему?...

- Взгляните на фото, - не давая ей и слова сказать, он вытащил из ящика стола несколько снимков Османова. Девушка, даже не взяв в руки фотографии, быстро кивнула головой.

- Разумеется, это он, кто ж еще. А что, вы его все же разыскивали?

Ответа не последовало. Вместо него затрезвонил телефон. Следователь сорвал трубку и несколько минут молча слушал тонкий, едва пробивавшийся сквозь неведомые дали голос. В кабинете наступила тягостная тишина, не прерываемая ничем, кроме этого, бесконечно далекого, едва слышного голоса.

Следователь дослушал и, буркнув пару слов в согласие на прощание, повесил трубку, осторожно положил ее на рычаги, точно боясь ненароком разбить. И снова посмотрел на девушку, которая так же без единого слова разглядывала телефон, завороженная неожиданной неуверенностью, с которой рука следователя повесила трубку на место.

- Да, это Османов, - холодно процедил следователь. - Гамлет. Он и его телохранитель Аскер Кадыров погибли вчера вечером в аварии на двадцать пятом километре Спасопрокопьевского шоссе. За рулем был сам глава каратозовской группировки, по всей вероятности, не справился с управлением, - он механически повторял услышанные фразы, не вдаваясь в их содержание. - Шел дождь, машину на повороте занесло, она упала в овраг. К сожалению, ремонтные работы на этом участке не проводились давно, ограждение попросту отсутствовало.... Это и есть официальная причина дорожно-транспортного происшествия. Дождь и быстрая езда по мокрому шоссе.

Несколько секунд девушка по-прежнему молчала. Наконец, она передернула плечами и нерешительно произнесла:

- Но ведь я пришла... потому... как человек, совершивший правонарушение.

- Вы свободны, - коротко произнес следователь, не глядя на нее. Слышите? - и взял ручку со стола.

- Но я же... - она продолжала сидеть, - в самом деле, я не могу. Вы же обязаны....

Старший следователь медленно поднял на нее усталый ничего не говорящий взгляд.

- Вы все сказали? - спросил он мертвенным голосом.

- Да, я...

- Тогда вон.

- Но...

- Вы слышите? Вон отсюда, - он произнес эти слова, не повышая голоса. Но с таким напряжением, что Софья вздрогнула и вскочила со стула, едва не опрокинув его. Она задержалась у двери, все еще не веря в происходящее, что ее, несмотря на все признания вот так вот отпускают; следователь глянул на нее, вертя ручку в пальцах, внезапно он сжал ее в кулаке, послышался глухой хруст ломкой пластмассы; Софья, натужно пробормотав "извините", пулей вылетела в коридор.

Следователь разжал кулак, взглянул на изломанную ручку и во внезапном приступе ярости бросил со всей силы осколки в противоположную стену. Коротко вздохнул, успокаиваясь.

- И чтоб я больше вас здесь не видел, - добавил он, обращаясь к закрытой двери, уже обычным своим голосом. После чего снял трубку "вертушки", набрал номер.

- Громушкина, - коротко попросил он, теребя бумаги, лежащие на столе.

На том конце что-то забормотали в ответ, извиняясь. - Уже ушел?... Да нет, не имеет значения. Спасибо не надо. Просто я кое-что хотел ему передать.... Нет ничего существенного, вернется, узнает сам.

И так же бережно положил трубку на рычаги.

Наверное, мне снился кошмар: я проснулся от прикосновения прохладной ладони Тамары Игоревны к моему лбу. Почувствовал липкий пот, стекающий по вискам, капающий на подушку, странную дрожь и тяжесть во всем теле. И в полумраке спальни, размытое предутренними красками лицо, склонившееся надо мною с выражением искреннего беспокойства.

- Ты кричал, - прошептала она, не отнимая руки ото лба. - Тебе снилось что-то нехорошее.

- Должно быть, - покорно согласился я, всматриваясь в самую глубину ее встревоженных глаз. - Теперь все уже прошло.

- Ты уверен? Знаешь....

- Да, да, - я поспешил уверить Тамару Игоревну, что со мной и в самом деле все в порядке. И добавил: - Спи.

Она послушалась, и так, прижавшись ко мне, свернувшись клубком, как котенок, задремала на моем плече. А я смотрел в потолок, разглядывал светлеющие с каждой минутой узоры на обоях и молочный свет предутреннего часа, струящийся в едва зашторенное окно.

Небосклон был закрыт тучами, солнце взошло так незаметно, что только по часам можно было определить наступление утра. Я лежал без движения и ждал. Тамара Игоревна мирно спала на моем плече, мне хотелось повернуться: спина затекла, не будить ее не хотелось, и я продолжал лежать и разглядывать потолок, стараясь ни о чем не думать, хотя бы сейчас, в эти безмятежные утренние часы. Постараться не думать, забыть и забыться сном, пусть недолгим, но освежающим, дарующим надежду на решение всех и всяких проблем с пробуждением, когда организм полон сил и энергии, когда хочется действовать и совершать поступки.

Около семи, должно быть, я заснул и проснулся довольно поздно; все тело ломило; когда я повернулся и открыл глаза, то увидел, что Тамара Игоревна уже проснулась и встала. Теперь она не уходила к себе под утро, теперь все было иначе.

Я смотрел на нее и молчал. Молчала и она, видя, что я проснулся и чего-то жду, не то от нее, не то от себя самого. Молчание это было мягким, бархатистым, неощутимым, лишь неприметное ожидание первой произнесенной вслух фразы вносило легкую ноту диссонанса.