Андрей Курков - Форель à la нежность (сборник)

• Название: Форель à la нежность (сборник)
• Автор: Андрей Курков
• Жанр: Русское современное

Повести и рассказы, вошедшие в эту книгу, объединяет непредсказуемость сюжета, ирреальное в жизни, казалось бы, обычных людей, неповторимые характеры героев, в каком бы абсурдном мире они ни существовали.

В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.

---

В «Казанове» официантничали два утонченных молодых человека – Геня и Тарас-Такис. Сперва Солнышкин думал, что это фамилия у Тараса такая, но, как оказалось, Такисом называлась международная организация, оказывавшая материальную благотворительную помощь Украине. А Тарасу как раз удалось получить от этого Такиса грант на поездку в Америку с целью участия в съезде голубых Европы и Америки. Языка никакого он не знал, да и не знает, и из-за этого Солнышкин подумал о том, что, может, у них, голубых, есть свой особый международный язык, типа эсперанто.

Димыч к своим официантам относился трогательно. Иногда по-отцовски поглаживал их по спине или плечам. В эти моменты взгляд его разворачивался на сто восемьдесят градусов и уходил внутрь его самого, в прошлое, словно когда-то он сам тоже был голубым и нежным, и вспоминал то время с трогательно-тихой грустью.

Но появлялась Вера, и взгляд его тут же разворачивался в обратно-изначальную сторону. И на Геню с Тарасом-Такисом он больше не смотрел. Они только забегали на кухоньку и оставляли бумажку с номером столика и названием заказа. Вера сидела в углу и смотрела, как ее любимый повар в накрахмаленном ее ручками колпаке творил кулинарные чудеса. Иногда он внезапно опускал ей на колени небольшую тарелочку с каким-нибудь только что приготовленным лакомством. Тут же она получала десертную вилочку – столовые вилки Димыч ей никогда не предлагал, видимо, они сразу входили в пространственное противоречие с ее миниатюрными ручками. И вот сидела она, как Золушка, склонившись на тарелочкой. И ела маленькой десертной вилочкой какой-нибудь «Кокиль Сан-Жак» или что-то в этом роде.

А потом вдруг новость – Димыч пропал! Как? Куда? Это Ване Солнышкину, как бывшему участковому и нынешнему начинающему частному детективу, и поручили выяснить.

Дело было так.

Пришли к нему в десять утра трое крупных мужчин. Одеты элегантно, в стиле Демиса Руссоса. Оставили пальто в прихожей, прошли в гостиную. Посмотрели с уважением на добротную старинную мебель, на парный черно-белый фотопортрет на стене, с которого гордо смотрели на нынешнюю жизнь из своего далекого прошлого ОН и ОНА. ИМ, тогдашним, было лет по сорок, и они были довольны своей жизнью.

– Вы из хорошей семьи, – сказал, присаживаясь за круглый обеденный стол, один из трех.

Двое других сели по обе стороны от него. Солнышкин присел напротив.

– Мы из Ассоциации независимых шеф-поваров Украины, – продолжил говорить тот, кто, очевидно, был главным в этой троице. – Господин Никодимов был ценным членом нашей ассоциации. Нас очень беспокоит его исчезновение. Мы уверены, что вы нам поможете разобраться в этом деле!

Сидевший слева от говорившего положил на стол длинный элегантный конверт.

– Это моя визитка! – говоривший протянул Солнышкину белый прямоугольничек.

Солнышкин в ответ протянул ему свою визитку.

– Мне тоже пришлось когда-то поменять фамилию, – кивнул главный, пробежав визитку взглядом.

Солнышкин бросил взгляд на его визитку: «Иванов Валерий Яковлевич».

«Понятно, за кого он меня принял», – подумал Солнышкин, возвращая на главного гостя свой приветливый взгляд.

2

Первое, что удалось выяснить Солнышкину, так это то, что Геня сразу после пропажи Димыча попал в больницу с тяжелой формой невралгии. Однако на следующее же утро Вера и Тарас-Такис забрали его из больницы. Они втроем снова оказались в ресторане, только теперь Вера стала готовить вместо Димыча. Но из меню исчезли многие трудоемкие блюда. И атмосфера изменилась не в лучшую сторону. Тарас-Такис разносил клиентам заказанные блюда на подносе молча, со скорбным выражением лица, словно был он не официантом, а сотрудником похоронного бюро. Вера иногда выглядывала в зал, но тоже без особого блеска в глазах. Хотя дополнительные ресницы все так же наклеивала и круглые глазки обводила. Правда, мини-юбку она больше не носила. Ходила теперь в брючках-дудочках. Сшила себе не очень высокий поварской колпак и крахмалила его привычно. Так, что он надежно держал положенную ему форму.

Раньше Солнышкин с ней игриво кокетничал, особенно после двух-трех бокалов хорошего вина. И она отвечала взаимностью. Расстояние между ними не бывало короче двух метров, но кивки, улыбки и игривые прищуры заполняли это пространство регулярно. Словно электрические искры между двумя контактами свечи зажигания. Иногда его тянуло поговорить с ней, но в такие моменты друзья не давали Ване Солнышкину отвлечься от застолья. Не хотели они, чтобы Димыч рассердился на него из-за в общем-то невинных приставаний к его крошке.

И вот теперь, когда Ассоциация независимых шеф-поваров Украины обратилась к Солнышкину с хорошо предоплаченной просьбой разобраться в тайне исчезновения Димыча, он, естественно, начал разбираться в этой тайне прямо за столиком ресторана «Казанова».

Тарас-Такис принес меню, в котором многие знакомые Солнышкину названия блюд были замазаны черным фломастером, словно по страницам меню прошелся суровый кулинарный цензор.

Заказав жульен из белых грибов и голубиного мяса, бокал испанского вина, он попросил официанта присесть на минутку.

Тарас-Такис присел, но только после того, как отнес заказ на кухню.

– Конечно, кое-что я знаю, – ответил он прямо. – Но вы ведь не из милиции… А вообще-то через несколько дней вы все узнаете… Вы только должны все эти дни ужинать исключительно у нас.

После этих слов он с чувством собственного достоинства поднялся и направился к только что присевшему за ближний ко входной двери столик ПОЖИЛОМУ КЛИЕНТУ.

Минут через двадцать из кухни вышла Вера. Она принесла жульен и сама присела рядом с Солнышкиным.

– Вы ищите Димыча, – произнесла она и грустно вздохнула. – Если вы не против, я с вами поужинаю…

Минут через пять она вернулась за столик уже без колпака и белого фартука. Поставила перед собой горшочек с куриным рагу и бокал белого вина.

– Вы же что-то знаете, Вера, – произнес Ваня Солнышкин негромко.

– Знаете, как он меня называл? Маленькой Верой… – Она задумчиво улыбнулась. – Я ведь действительно маленькая, и действительно Вера…

– А кто его видел последним? – спросил Солнышкин снова.

Она задумчиво посмотрела ему в глаза.

– Мы все видели его последними, и вы тоже… Он же себя неважно чувствовал…

– Но что с ним случилось? Куда он пропал? Почему милиция его не ищет? Почему вы, в конце концов, не написали заявление об его исчезновении?

Вера пожала плечиками. Потом пригладила ладонью шерсть своей красной кофточки.

Было видно, что роль загадочно-молчаливой Золушки ей нравилась больше, чем роль Шахерезады. И Солнышкин, не дождавшись ответа, принялся неспешно за жульен. На его зубах таяли белые грибы и кусочки голубиного мяса, мало чем отличающегося от курятины. Время от времени похрустывали на зубах какие-то специи, причем вкус этих специй был довольно примечательным – кислость лимонника, привкус дыма, на котором коптился английский бекон, легкая ваниль свежесобранных молочных сливок. Он даже задумался: а почему же все эти изысканные ароматы и вкусы сосредоточились в чем-то хрустящем на зубах?

– Вы знаете, – заговорила вдруг Вера, – Димыч с детства боялся врачей… Ему в трехлетнем возрасте вырезали гланды, и он чуть не захлебнулся собственной кровью… Иногда он мне рассказывал об этом и плакал…

– Вы сказали, что он болел? – Солнышкин с готовностью включился в беседу.

– Я сказала, что он неважно себя чувствовал, – поправила Вера.

– А какая разница: болел или неважно себя чувствовал?

– Болеют болезнями, – пояснила Вера. – А неважно себя чувствуют всем телом или душой…

– У него были душевные проблемы?

– Вы не тонкий человек, – Вера подняла на собеседника свои кругленькие глазки. – Я даже, честно говоря, не пойму: почему он так нежно к вам относился? Он же ведь вас практически не знал!

– Ко мне? – Тут уже настал черед удивляться Солнышкину. – С чего это вы взяли?

– Из его завещания…

– Он оставил завещание? – Тут уже Ваня Солнышкин не смог скрыть своей радости – все-таки уже зацепка!

– Да, оставил, – грустно произнесла Вера. – И согласно завещанию, вы сможете с ним ознакомиться через три дня…

– А когда он его написал?

– Неделю назад.

– То есть он знал о своей будущей смерти?

– Каждый человек знает о своей будущей смерти, и у доброй половины людей лежат наготове завещания.

– Вы хотите сказать, что он не умер? Тогда почему я могу ознакомиться с его завещанием через три дня? Ведь если вы готовы его мне показать, значит, завещателя нет в живых?

– Да, если хотите. Но и в мертвых его тоже нет…

Солнышкин доел свой жульен и уставился в глаза Вере, разыскивая в них, позади или вокруг зрачков, признаки какой-нибудь одурманенности или душевного расстройства.

Но глаза ее были сосредоточенно грустны.