Борис Бабкин - Тайна старого дома

• Название: Тайна старого дома
• Автор: Борис Бабкин
• Жанр: Боевик
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-070845-1, 978-5-271-32009-5

Талантливый геолог Иван Фролов, открывший в тайге богатейшее золотое месторождение, отказался продать информацию о своей находке и мафиози, и внешне законопослушным бизнесменам, и нечистым на руку банкирам и чиновникам – и дорого поплатился за свою неподкупность.

Теперь он – в тюрьме за убийство жены и ее любовника, которого не совершал и не мог совершить…

Но однажды случайный сосед по камере рассказывает Ивану, как его подставили.

Потрясенный этим известием, Фролов совершает дерзкий побег из мест заключения.

Отныне остановить его невозможно.

Он будет мстить могущественным негодяям, разрушившим его жизнь, – и мстить, не зная ни страха, ни пощады.

Потому что когда закон продается и покупается, загнанный в угол человек поневоле вынужден восстанавливать поруганную справедливость собственными руками…

---

– Послушайте, – сердито, но негромко, поскольку в детской весело разбирали игрушки дочь и сын, сказала она, – я уже говорила, что ничего вам не должна. И если вы будете меня…

– Подумайте о детишках, госпожа Сазонова, да и о себе тоже. Ведь с ними может несчастье случиться, да и вы можете под машину попасть… или хулиган бутылкой по голове ударит. Сейчас ведь наркоманов столько, что просто ужас. А они ради дозы на что хочешь пойдут. И еще. Если вдруг вы решите обратиться в милицию, то, заверяю вас со всей ответственностью, будете выглядеть полной дурой. И несчастье произойдет гораздо скорее, чем вы себе можете представить. У вас двое суток, чтобы обстоятельно подумать. Поверьте, госпожа Сазонова, мы не собираемся пускать вас по миру. Нам вполне хватит загородного дома, и к тому же вы еще получите деньги. Но если вы попытаетесь привлечь к этому делу милицию, мы узнаем об этом сразу. К сожалению, оборотни не переводятся и плодятся. Поэтому не делайте глупостей. Я понимаю вашу заботу о детях и приветствую это, но мы не намерены из-за них терять свои деньги. До свидания. Надеюсь, вы не наделаете глупостей. – Телефон отключился. Маргарита застыла с трубкой в руках.

– Мама, – подбежала к ней девочка, – там и лесенка есть, и качели! Их у нас в доме повесят?

– Конечно… – Маргарита попыталась улыбнуться. – Завтра позову людей, они повесят и качели, и лесенку.

– Аленка! – громко позвал Алеша. – Тут кукла говорящая.

Девочка бросилась в свою комнату.

Маргарита обессиленно опустилась на стул.

– Я отдам им дом, – прошептала она, – только пусть отвяжутся.

В дверь позвонили. Она вздрогнула, осторожно вышла в прихожую и посмотрела в глазок. Увидела миловидную брюнетку в темных очках. Облегченно вздохнула и открыла дверь.

– Привет, подруга! – Брюнетка вошла. – Я решила, что темный цвет мне больше идет! – Женщина посмотрелась в зеркало. – Правда? – Не услышав ответа, она повернулась к Маргарите: – Что с тобой, Марго?

– Снова эти звонили.

– И что ты решила?

– Отдам я им загородный дом, только пусть отстанут. В конце концов…

– Подожди, почему ты должна платить чей-то долг, к которому ты не имеешь никакого отношения? Ничего не отдавай. Ты ведь говорила, что решила отдать этот дом под детский санаторий. Хотя я бы на твоем месте просто продала его. Непрактичная ты, Ритка.

– Тебе легко говорить, Нина. Они угрожают детям.

– Попробуй обратиться к бандитам. Сейчас, пожалуй, они единственная реальная сила. Хочешь, помогу?

– Ты? – удивилась Маргарита. – Как?

– Сведу тебя с одним человеком, он запросто может…

– Перестань. Если я отдам дом, то признаю долг, и они потребуют все остальное – квартиру, машину и дачу, а потом еще и деньги. Наверное, ты права.

– Конечно. Почему ты должна платить чьи-то долги? Ладно, если бы Фролов был должен. Но он убил жену и ее любовника.

– Да тише ты! – Маргарита посмотрела в сторону детской. – Я не хочу, чтобы дети узнали, что Фролов осужден за убийство. Все-таки он дал…

– И отнял, – перебила Нина. – Хорошо, что ты взвалила на себя это… – Она прислушалась к детским голосам. – Хотя я говорила и повторю – зря ты так поступаешь. Тебе сорок лет, и ты вполне могла бы устроить свою личную жизнь. Родить в конце концов своего ребенка. А теперь ты вряд ли сможешь найти себе мужа. И еще неизвестно, кто из таких детей вырастет. Вполне может быть…

– Нина! – резко остановила ее Маргарита. – Никогда не смей так говорить, иначе я перестану считать тебя своей подругой. Не смей так говорить о моих детях. Никогда!

– Хорошо, не буду. Ну что, свести тебя с человеком, который сумеет защитить твои права?

– Но этому человеку придется платить. А кроме того, его методы наверняка незаконные. Я боюсь, что это отразится на мне и детях. Не знаю, что делать.

– Я все-таки поговорю с Никитой. Если нам это не подойдет, будем решать дальше.

– Господи, Нинка, тебе-то это зачем? К тому же ты не принимаешь детей…

– Но ведь ты моя подруга, и я не оставлю тебя в беде. Я вижу – ты счастлива, что они у тебя есть. Одну тебя в этой ситуации я не оставлю. – Она шагнула в детскую. – Ничего себе! Это же сколько денег ты угрохала? Балуешь их, Ритка!..

– Это не я. Знакомый Ивана принес.

– Знакомый? – Нина с интересом посмотрела на нее. – Он хорош собой? Сколько ему примерно лет?

– Нинка, – засмеялась Маргарита, – неужели ты никогда не успокоишься? Ведь сейчас с тобой рядом прекрасный человек, Анатолий Петрович, а ты…

– Если бы он еще был и прекрасным мужчиной, – вздохнула Нина, – может, я бы и успокоилась. А он, к сожалению…

– Да, – Маргарита улыбнулась, – правильно говорят, что горбатого могила исправит.

– Я запишу тебе номер этого Алика. – Нина достала ручку. – Может быть, пригодится.

– Записывай.

– Не думаю, что она согласится, – покачал головой Щербаков, – но в милицию вряд ли обратится. Ну а если все-таки решится, – он посмотрел на Прошина, – что тогда?

– Положим, в милиции над ней посмеются. Да и не думаю я, что она будет доводить дело до крайности, отдаст дом добровольно. Кстати, там прекрасное место. Рядом…

– Погоди ты с местом, – остановил его Левицкий. – Как бы не получилось так – мы дом почти продали, а она нам его не отдаст. Представляешь, что тогда о нас подумает Леван Георгиевич?

– Отдаст, – усмехнулся Прошин. – А кто этот Леван? Вроде на грузина не похож.

– Он грузин по отцу, а мать – немка. Но он имеет авторитет среди грузин. И ссориться с ним небезопасно.

– Подожди, Лев, почему ты говоришь мне об этом? В конце концов ведь это ты договаривался с ним, и если что-то не получится, я не при делах.

– Вот как, – усмехнулся Лев Николаевич. – Значит, товар тебе тоже не нужен? И твои магазины…

– А если не получится ему дом продать? Тогда можем и здоровья лишиться. Убивать, надеюсь, не будут. И я повторяю вопрос: при чем тут я? Я ничего не обещал Левану. Так что давай-ка ты сам это расхлебывай.

– Как говорят уголовнички, крайним меня делаешь? Хорошо, тогда я буду предельно жесток по отношению к этой несговорчивой даме и детдомовским чадам. Надеюсь, ты не станешь возражать?

– Нет, конечно. Главное, сдвинуть дело с мертвой точки. Если она отдаст дом, то можно получить и квартиры, и дачу, и машины. У нее есть своя тачка, будет ей возить детдомовских крысенышей. Я очень надеюсь, ты сумел убедить ее не обращаться в милицию? – Прошин посмотрел на Щербакова.

– Сумел, – кивнул тот.

– Привет, Судин, – поздоровался вошедший в комнату Жигунов.

– Здравствуйте, Александр Викторович! – Алик поднялся с кресла и пожал протянутую руку.

– Со мной будешь здороваться? – спросил появившийся следом Рокин.

– Добрый день, Михаил Петрович! – Алик протянул ему руку.

– А мы к тебе с предложением. – Усевшись в кресло, Жигунов поставил на стол бутылку коньяка.

– А этот пакет куда? – спросил один из троих телохранителей.

– Ребенку отдай, – откликнулся Жигунов.

– Извините, господа, – усмехнулся Судин, – но я не хочу иметь дело с людьми, способными подставить человека ради прибыли. А вы так поступили с Фроловым. Я не буду разговаривать с вами на эту тему. Выпить – выпью, все-таки почти два года сотрудничали. Но больше никаких отношений. Я имею в виду рабочие отношения. Предупреждаю, – увидев, что совладельцы переглянулись, сказал он, – малейшая попытка как-то оправдаться или купить меня – и я вас тут же выставлю.

– Подожди, Алик, – Жигунов вздохнул, – оправдываться никто не собирается. Поступили мы по-сволочному. Но даже мысли не было, что все так закончится.

– Да вы вообще не думали о Фролове. Все, – Судин кивнул на дверь, – спасибо за подарки дочке, но вам пора. И очень прошу, не заставляйте меня повторять. У вас три минуты. Время пошло.

– Алик, – в комнату вошла молодая женщина, – даже на суде дают последнее слово. И разговор с ними тебя ни к чему не обяжет. Мне очень интересно, что они думают сейчас. Хотя, конечно, раскаиваются, но…

– О каком раскаянии вы говорите, Евгения Владимировна? – посмотрел на нее Жигунов. – Мы подыграли этой Марине, мать ее! Мы понимали, что дальше обещания взять детей она не пойдет. Но думали о том, что вернется Фролов и все сделает сам. Мы бы ему обязательно помогли. Хотя это, наверное, я теперь так говорю. А тогда, – он открыл бутылку и сделал несколько глотков из горлышка, – мы ждали золото. Конечно, наняли Фролову хорошего адвоката, но… – Он снова сделал глоток.

Женя вышла и вернулась с подносом, на котором стояли рюмки и ваза с фруктами.

– Спасибо, – поблагодарил ее Рокин.

– А вообще-то я недавно женился, – неожиданно сказал Жигунов. – Ну как недавно, уж и сын есть, месяц ему, – улыбнулся он. – Так жена меня поедом за Фролова ест. Правильно делает. Но жизнь продолжается, и дела нам не поправить. Помочь ему освободиться раньше – вот сейчас задача номер один. Но отсидеть он должен не менее двенадцати лет.