Борис Бабкин - Тайна старого дома

• Название: Тайна старого дома
• Автор: Борис Бабкин
• Жанр: Боевик
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-070845-1, 978-5-271-32009-5

Талантливый геолог Иван Фролов, открывший в тайге богатейшее золотое месторождение, отказался продать информацию о своей находке и мафиози, и внешне законопослушным бизнесменам, и нечистым на руку банкирам и чиновникам – и дорого поплатился за свою неподкупность.

Теперь он – в тюрьме за убийство жены и ее любовника, которого не совершал и не мог совершить…

Но однажды случайный сосед по камере рассказывает Ивану, как его подставили.

Потрясенный этим известием, Фролов совершает дерзкий побег из мест заключения.

Отныне остановить его невозможно.

Он будет мстить могущественным негодяям, разрушившим его жизнь, – и мстить, не зная ни страха, ни пощады.

Потому что когда закон продается и покупается, загнанный в угол человек поневоле вынужден восстанавливать поруганную справедливость собственными руками…

---

– Слушай, Малинова, – сдержанно ответил Сизов, – садись в машину, надо поговорить.

– Да не о чем нам разговаривать, товарищ капитан. Не бойтесь, я не трону вашу невесту. А кстати, можно вопрос? Почему вы до сих пор не женаты?

– Это не твое дело. Вот что я тебе скажу: не радуйся раньше времени. Кассета с пленкой неожиданно может найтись. На твоем месте я бы уехал подальше, а то вдруг завтра за тобой приедет группа захвата? – Сизов завел мотор. Элла проводила тронувшуюся «шестерку» сузившимися от злости глазами.

– А ведь действительно, – прошептала она, – до суда кассета не дошла, но меня осудили. И только когда вмешался…

– Привет, Элла, – послышался голос, и она, обернувшись, увидела рослого молодого якута.

– Здорово.

– Садись в машину, потом поговорим, – кивнул он на джип. – Мы не светились перед ментом. Сизов тот еще пес, давно по нему, сучаре, нож или пуля плачет. И он свое получит, ментяра позорный.

– Поехали! – Элла пошла к машине.

– Так, – глядя в заднее зеркальце, усмехнулся Сизов. – Значит, встретили. Интересно, под кем сейчас Белкин ходит? Надо выяснить.

– Вот что я тебе скажу, Катюшка, – вздохнул Леший. – То есть Екатерина Сергеевна…

– Катюшка лучше. – Бурцева улыбнулась.

– Тогда ладно. Я насчет этой волчицы, Малиновой. Ты не нервничай, будь спокойна. Ею, если начнет что-то вытворять, займутся. Я это к чему говорю, – опередив открывшую рот Катю, продолжил он, – чтоб ты не беспокоилась и работала как прежде. И не пыталась с ней расправиться. Я же понимаю, они твою мать убили. Но обещай мне…

– Почему вы мне это говорите? – перебила его Катя.

– Да просто так. Мне тут шепнули, что Екатерина Сергеевна пистолет купила. И на кой ей ствол, думаю…

– Значит, сообщили? Надеюсь, вы Николаю еще не сказали?

– Да они же не Кольке, а мне шепнули, за дело переживают. Ведь если что с тобой, то и нам каюк. Ты же и с банками разговаривать умеешь, и золото сдаешь по самой высокой цене. Да и по пушнине вон сколько договоров заключила. Аж с иностранцами сумела договориться. Мужики до сих пор рты открывают, когда вспоминают, как ты запросто с французами по-ихнему шпрехала. Да и с немчурой тоже. Когда мне сказали, я сам глаза вытаращил. Где же ты научилась?

– Просто со школы языками увлекалась, потом в институте всерьез взялась, а на работе все это пригодилось. Я в Москве в фирме работала, вот там и усовершенствовала.

– Так это на скольких же языках ты говорить можешь? По-русски, с немцами запросто, с французами, как с соседями. Три языка…

– И по-английски немного.

– Вот поэтому мужики и шепнули мне. Ты не дури, Катюшка, все едино ей хреново будет. Возвращается зло-то, ежели ты его ни за что причинил. Да и шавка она, ее зачем-то вызволили из тюрьмы. Промашка малейшая с ее стороны, и убьют. Она ж с батей твоим насчет золота постоянно говорила. Придумала, что вроде мстит за какого-то убиенного. Мне мужики, которые у батьки твоего шестерили, сказали. Так что ты уж не оставляй нас. И бабы на тебя, как на святую, молятся. Мужики работают, деньги хорошие получают, а то, что ты решила – если раз выпил перед работой, увольнять, – тоже приветствуют. Не пьют сукины дети. В общем, не дури, Катюшка, не замечай ее, и дело с концом. А если приставать станет, мы с ней разбор свой, якутский, устроим.

– На Таежной она поселилась, – сообщил Сизову коротко стриженный парень. – Белка у нее часа полтора был. Звонили куда-то. Она там осталась. Дом, кстати, на нее куплен. Каким-то Васиным три дня назад.

– Понятно, – кивнул Сизов. – Надо бы найти этого Васина.

– Улетел он. Купил дом и улетел в Москву. Я по билетам узнал. Сделаем запрос в Москву и все об этом Васине узнаем.

– Значит, кому-то Малинова очень нужна, – сказал капитан. – Да это было понятно, когда она тут объявилась. Куда пропала кассета? В комнате был пожар, и она сгорела? Брехня, ее увели, и скорее всего я знаю почему.

– Малинову будут держать на крючке, пока она сделает то, для чего сюда явилась. Но что?

«Сизов прав, – вздохнула Элла. – Надо исчезать. Но сначала сделать приличные деньги. Точнее, попасть в одно место и забрать их. Сейчас, конечно, меня будут пасти. И люди Иностранца, и менты. Поэтому пока придется жить тихо. Главное – чтобы не поняли, что у меня есть деньги. Ладно, посмотрю, что дальше будет. Надеюсь, Бурцев с того света не покарает меня, если я не прикончу его доченьку. А он об этом очень просил. Поэтому и утверждал, что я ничего не знала. Наверное, этот майорчик увел кассету».

* * *

– А это что? – Разбирая почту, Катя взяла конверт. – Ответ о Фролове, – поняла она, увидев обратный адрес.

– Да? – буркнул в трубку Леший.

– Адрес Фролова сообщили, – послышался в ответ Катин голос.

– Вот и хорошо. Ты ему писать будешь, так узнай, может, чего надо ему. А что и когда посылать можно, сообщили?

– Мне из Москвы написал Афанасий Петрович Мишин.

– Тогда его спроси, что Фролову послать можно.

Томская область

– Фролов, – к Ивану подошел дневальный, – письмо тебе. – Он бросил письмо на живот поднявшему голову Ивану. Тот взял вскрытый справа конверт.

– Неужели каждое письмо читают? – удивился он. Посмотрел на обратный адрес. – Застрял ты в столице, Петрович. Нашел меня.

«Привет, приятель мой пропавший, – начал читать он. – Ты, едрена корень, какого, ну, в общем, какого черта молчишь?»

Иван улыбнулся:

– Сам зачеркнул. Исправляешься, Петрович…

«Тут все о тебе только и говорят. Неужели трудно написать? Ты не дури, а напиши хоть, что живой да здоровый. И если что-то нужно, тоже пиши. У меня дочь, сам знаешь, почти миллионерша, так что не дури, Ванька. Хоть напиши, едрена корень, что тебе узнать хочется. Хотя постой-ка. Знаю, что тебе интересно. Лешка и Аленка так и живут у Сазоновой. Баба она умная и хорошая. Они ее уже мамой называют. О тебе все еще хоть и не часто, но спрашивают. Правда, меньше, чем раньше. Но так оно и лучше. Я гостинцев им отвожу. Когда раз в неделю, когда по два раза заезжаю. Последнее время она какая-то не своя. Пытался узнать, что за дела такие, молчит. Но вызнаю. В общем, расписывать не стану. Да и не умею и не люблю это. Для меня листок исписать уже подвиг. Судин с парнями из-за тебя из компании ушел. Меня уже дважды вызывали, но я их тоже на хрен послал. Зубов все-таки станет мужем миллионерши, Зоя забеременела. Виталька тоже вроде как женится скоро. Работает сейчас у Зойки. Ну и все. Пиши, едрена корень. А то сам сяду, в твой лагерь попрошусь и руки не подам при встрече. Не будь дураком, Иван! Осталось уже почти семнадцать. Откинешься, тебе шестьдесят три будет. Мы тебе еще и невесту найдем. А может, раньше выскочишь, вдруг амнистия какая будет. Привет ото всех моих. Пиши. Твой друг Афанасий».

Иван тяжело вздохнул. Из нагрудного кармана достал обложку от блокнота, в которой хранил фотографию.

– Знаешь, как я хотел, чтобы у меня был такой сын, – глядя на лицо мальчика, прошептал он. – А она, – он скользнул взглядом по женскому лицу и сунул фото обратно, – все сделала, чтоб этого не было. – Он закрыл глаза.

– Сваливать мне надо, – сказал сидящий на корточках у стены здания Скорпион. – Я же четыре раза по заказам работал. В последний раз в столице клиента сделал. Чисто сделал, но когда приезжал за деньгами, меня убрать хотели. Сумел я троицу сделать и к подруге нырнул. Она меня, сука, и сдала. Правда, мокрухи мне не шили, точнее, пытались, но не вышло. Копают до сих пор. А последний клиент – братан какого-то мафиози, заказчик меня все равно достанет. Да и менты могут докопаться. Есть свидетель, когда я мочил троих, которые меня убрать хотели. Сваливать мне надо.

– Да и я не против ноги сделать, – кивнул Кубинец. – Но как? На работу нас не выводят. Предлагают игрушки делать в подвале. А из зоны если и уйдешь на рывок, далеко не убежишь. Хотя я уже кое-что придумал. За мной на воле тоже хвост имеется, и тоже с кровью. Если только к куму дернут, сразу захвачу машину, которая сюда за продукцией приезжает, и на рывок. Если и пристрелят, так вроде как в бою. Пожизненное я сидеть не буду. Если бы вывозили на лесоповал, ушел бы. Там хоть небольшой, но шанс есть. А тут… – Он выругался.

– Я уже все обошел, – сказал Скорпион, – смотрел, может, подкоп можно сделать, но понял, что не успею, сдадут. Да и не прорыть тоннель. Брать заложников? – посмотрел он на приятеля. – Это шанс. Ну а если ни хрена не получится, так этих заложников…

– Положим, мента хапанешь, это понты голимые, – возразил Кубинец. – Они знают, куда работать идут. Цеплять из медчасти я не смогу, бабы там, конечно, стервы, но бабы. Не могу я…

– А я смогу, – перебил его Скорпион. – Лета осталось, считай, пара месяцев, надо что-то думать. А то выпадет снежок, и все, сливай воду. Придется тогда на вышку с колом бросаться.

– Чифирнете? – подошел к ним Купец.

– Давай, – кивнул Скорпион. Купец присел рядом.