Эдуард Тополь - Бисмарк. Русская любовь железного канцлера

• Название: Бисмарк. Русская любовь железного канцлера
• Автор: Эдуард Тополь
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-077304-6

Об Отто фон Бисмарке, создателе Германской империи, прозванном «железным канцлером», написаны сотни и даже, наверное, тысячи книг. Но книга Эдуарда Тополя «Бисмарк. Русская любовь железного канцлера» впервые рассказывает о страстной романтической любви Бисмарка и юной русской княгини Екатерины Орловой-Трубецкой…

---

Эдуард Владимирович Тополь Бисмарк. Русская любовь железного канцлера

Часть первая БИАРРИЦ, или Big man have a big heart

Хотя все персонажи этого романа имеют своих исторических прототипов и однофамильцев, в художественной ткани романа они, тем не менее, являются плодом авторской фантазии и вымысла, который ни в коем разе не имел целью задеть чью-то честь или репутацию, а напротив хотел восславить их высокие чувства.

1

В конце июля 1862 года карета Отто фон Бисмарка, нанятая вместе с лошадьми в Бордо, катила по югу Франции, через Пиренеи в Страну Басков. Его собственные лошади остались в деревне под Берлином, мебель и вещи были еще в Петербурге, где он два года отслужил посланником прусского короля, жена и дети – в Померании, а сам Бисмарк, по его же выражению, «снова на обочине» и всего лишь посланник прусского короля во Франции. Возможно, для кого-то и неплохо в 47 лет быть королевским посланником в Париже, но для Бисмарка…

Весной, когда в Берлине запахло войной между парламентом и королем, Альбрехт фон Роон, военный министр и друг его детства, стал склонять Вильгельма I усилить Бисмарком кабинет министров, и ради этого даже вызвал Бисмарка из Петербурга. Но в последний момент Августа, жена Вильгельма и либералка в духе британских веяний, наговорила мужу, что Бисмарк реакционер, интриган и циник, и он остался посланником, правда, не в России, а поближе к Берлину – при дворе Наполеона III. Как и чем он мог быть полезен в Париже, Бисмарк не знал, «в то время, как влияние, коим я пользовался в Петербурге у императора Александра, не лишено было значения с точки зрения прусских интересов». Но с королями не спорят, и Бисмарк поехал в Париж – как сказал ему Роон, – «чтобы быть наготове»…

Однако летом Париж пустеет, все разъезжаются, и в ожидании «быть или не быть» Бисмарк выпросил у короля отпуск и отправился путешествовать. Конечно, здесь, на юге Франции, красиво – солнце, сады, виноградники, и погода совсем не та, что в Пруссии или у русских в Санкт-Петербурге. Небо даже не голубое, а сиреневое, жизнь так и пышет из земли садами, виноградными лозами и мириадами таких цветов, что их запахи кружат голову не хуже молодого бургундского. Но прекрасные Mouton Rothshild, Lafitte, Pichon, Laroze, Latour, Margaux, St. Julien, Beaune, Armillac и другие вина, которые он тут пробует, не избавляют его от хандры и сознания того, что жизнь утекает или уже утекла…

«К тому же тут так скучно, – писал он с дороги своей жене Иоганне, – что мысль провести здесь недели невыносима. Из-за эгоизма и необщительности французов никто не хочет познакомиться поближе, а если ты ищешь этого, то они начинают думать, что ты хочешь или денег занять, или нарушить их семейное счастье».

6 августа Бисмарк остановился в Биаррице, в «Hotel d’Europe», чтобы через пару дней отправиться дальше. С тех пор как восемь лет назад Наполеон III для своей жены Евгении построил здесь роскошный, в мавританском стиле, замок Villa Eugenie и стал проводить в нем каждое лето, Биарриц из небольшой рыбацкой деревушки превратился чуть ли не в самый модный курорт – летом сюда приезжает весь двор Луи-Наполеона, европейская и даже русская знать. Но Бисмарк собирался пробыть тут дня два, не больше, и написал Иоганне, что все письма для него следует отправлять в Bagneres de Luchon. Тем паче, что с Луи-Наполеоном он встречался совсем недавно, в июне, когда прибыл в Париж посланником, и теперь вовсе не горел желанием пересекаться вновь с этим не очень умным, но очень заносчивым правителем, мечтающим превзойти своего великого дядюшку.

Однако буквально на следующий день на биаррицевском променаде великосветских курортников он вдруг услышал:

– Фон Бисмарк! Бонжур! Какими судьбами?!

Он остановился, пораженный. Это был князь Николай Орлов, русский посланник в Брюсселе, сын знаменитого в России царедворца Алексея Орлова и племянник декабриста Михаила Орлова, принявшего в 1814 году капитуляцию Парижа. Впрочем, Николай Орлов и сам прославился как герой Крымской войны, кавалер ордена Святого Георгия, золотого оружия и других высших наград Российской империи. Но при штурме турецкого форта Араб-Табия он получил девять тяжелых ран, лишился левого глаза и подвижности правой руки, лечился в Италии и во Франкфурте (где Бисмарк с ним и познакомился), а потом перешел в дипломаты и носил теперь черную повязку на глазе. Но поражен Бисмарк был вовсе не им, а юной красавицей-блондинкой, которая держала его под руку.

– Катарина, – сказал ей Орлов, – позволь тебе представить Отто фон Бисмарка, прусского посланника.

Бисмарк склонил голову. Благо, его высокий рост позволил ему сделать это, не отрывая от нее восхищенных глаз.

Катерина, потупившись, чуть присела.

– Барон, – продолжил Орлов, – разрешите представить: моя супруга княгиня Екатерина Николаевна Трубецкая. Но теперь Орлова-Трубецкая!

– Князь, поздравляю! – сказал Бисмарк. – Она красавица! Я уже влюбился! А в каком вы отеле?

– Мы в «Европе». А вы?

– И я…

В эту секунду Катарина подняла на Бисмарка свои голубые глаза и…

Екатерина (Катарина) Орлова, единственная дочь князя Николая Трубецкого (двоюродного дяди Льва Толстого) из рода русско-литовских князей Гедиминовичей, по материнской линии внучка генерал-фельдмаршала графа Ивана Гудовича, который во время 2-й турецкой войны взял Гаджибей (ныне Одесса), Килию и Анапу, а также Бакинское, Шекинское и Лезгинское ханства.

Господи! – сказал себе Бисмарк. Как давно у тебя не замирало дыхание от женского взгляда, не пересыхало во рту и не холодело внизу живота!

Наверное, глаза Бисмарка выдали его мысли, потому что эта голубоглазая фея с высокими славянскими скулами, церемонно раскланявшись, тут же высокомерно приподняла худенькое плечико, взяла мужа под руку и пошла с ним дальше по променаду.

А он все стоял и смотрел им вслед. С высоты своего роста он поверх шляп, шляпок и зонтиков гуляющих европейских аристократов и щеголих еще долго видел эту восхитительную головку с льняными волосами.

2

«Фотографии того времени показывают нам Бисмарка в расцвете сил, человека атлетического сложения, которого годы еще не сделали грузным и тяжелым на подъем. Аккуратная голова, быть может даже несколько маленькая для его широких плеч. Кустистые брови над выступающими надбровными дугами придают лицу что-то устрашающее. Облик, который подавляет, в нем отражена огромная энергия. Но общее впечатление смягчается легкой иронической улыбкой, которая, кажется, играет в уголках рта и отражается во взгляде его больших голубых глаз; взгляде, который мог быть равно как серьезным, острым и пронизывающим насквозь, так и неопределенным и непроницаемым. В общем, впечатляющая внешность человека, не испытывающего недостатка ни в самообладании, ни в умении воздействовать морально на других…» (Из книги N. Orloff. «Bismarck und Katarina Orloff», Берлин 1930).

3

Нужно ли говорить, что в тот же вечер они встретились за ужином в ресторане «Hotel d’Europe»? А шампанское уже пили на втором этаже, в апартаментах Орловых, где у окна, настежь открытого в море, стоял рояль, и Катарина играла им Шопена.

За роялем, да еще после бокала шампанского, она была даже прелестней, чем днем на променаде. Розовый закат дробился и сиял в ее льняных локонах, колышимых морским бризом, пенистый прибой подыгрывал ей ударами волн о берег, а все ее тонкое тело так трепетало в такт этому новомодному Шопену, что Бисмарк просто глаз не мог от нее оторвать.

Стоя рядом с ним у открытого окна, князь Орлов вдруг сказал негромко:

– Я слышал, у вашего короля конфликт с парламентом?

– Еще какой! – ответил Бисмарк, не отводя взгляда от рук Катарины, летающих над клавишами словно две птички-колибри.

– Какой? – переспросил Орлов.

Бисмарк усмехнулся.

– А то ваша берлинская миссия не знает!

– Ну… – замялся Орлов и отпил шампанское. – Просто хочется узнать из первых рук.

Бисмарк предпочел промолчать и осторожно, чтоб не уронить пепел на дорогой персидский ковер, гордость мсье Гардера, хозяина отеля, стряхнул свою сигару за окно. Поскольку русский император приходится племянником прусскому королю, Берлин наводнен русскими дипломатами и шпионами, и русское посольство располагается на Унтер-ден-Линден чуть ли не в двух шагах от королевского дворца. Все дворцовые интриги, новости и сплетни они там узнают раньше, чем прусский кабинет министров.

Орлов, однако, продолжал с истинно русским напором:

– Говорят, вы там заигрались в демократию. Социалисты захватили парламент и блокируют все указы короля…

Бисмарк положил руку ему на плечо:

– Я в отпуске, князь.

Но в эту минуту юная Орлова уже так чувственно отдалась музыке, что бисмарковская дипломатия решила наказать орловскую настырность:

– А ваша жена выросла во Франции?